обычно ей шел черный цвет. Сегодня он ей совсем не шел, и это было очень странно и непривычно. И даже немножечко страшно.
– Наверное, мы лучше придем в другой раз, – сказала Лотти и уже собралась идти вниз, но ее остановил резкий окрик Софи:
– Лотти, нет! Тебе надо поговорить с Ариадной. Ты сама знаешь, как это важно. Тебе надо с ней поговорить. И даже с Табитой, если та сможет сдержаться и не грубить хоть полчаса.
Ариадна удивленно приподняла бровь.
– Все так серьезно? – спросила она с едва различимой улыбкой, которая тут же погасла, когда Ариадна увидела Лоттино лицо. – Извини, Лотти. У меня голова занята только Мраком, и я плохо соображаю. Заходите. – Она обняла Лотти за плечи, увела в кухню, усадила за стол и принялась готовить горячий шоколад, болтая без умолку о всяких милых пустяках и предлагая добавить побольше какао и накидать в чашку зефирок – все что угодно, лишь бы отвлечь Лотти от мрачных мыслей, лишь бы развеять растерянность и печаль в Лоттином взгляде.
– Только не клади в мою чашку ничего такого, – сказала Лотти чуть ли не сердито. – Мне нужна ясная голова.
– А я как раз разломала плитку шоколада и хотела бросить тебе пару долек, – сказала Ариадна. – Не надо?
Лотти невольно улыбнулась:
– Шоколад можно. Ты знаешь, что я имела в виду. А где Мрак, Ариадна?
– У меня на кровати. – Ариадна отвернулась и сделала вид, что никак не может найти сахарницу. Табита ласково потерлась о ее ногу, и Ариадна налила ей в блюдечко сливок.
Лотти поняла, что Ариадна не хочет говорить о Мраке, и не стала расспрашивать дальше.
Ариадна обернулась к ней, и они улыбнулись друг другу, безмолвно сговорившись не затрагивать эту тему. Ариадна поставила на стол чашки с горячим шоколадом и уселась напротив Лотти:
– Ну, рассказывай, что у тебя стряслось.
Лотти отпила шоколад. Он был горячим, но в меру – как раз таким, каким нужно. Ариадна вообще мастерски управлялась с магией уютных бытовых мелочей, с той самой магией, с которой уж точно не будет возиться Пандора, считающая себя выше таких пустяков. Эта мысль пришлась очень кстати. Лотти тепло улыбнулась Ариадне. Другой наставницы ей не надо!
– Сегодня после уроков, по дороге домой, Пандора схватила меня и затащила к себе в магазин, – начала Лотти, и Ариадна вскочила на ноги и обежала вокруг стола так быстро, что как бы и не обежала, а просто вдруг оказалась рядом.
– Что она с тобой сделала?! Она тебя не обидела?! Все, с меня хватит! Я ее… – Ариадна резко умолкла, но Лотти поняла, что она хотела сказать. Она хотела сказать: «Я ее убью». И это была не пустая угроза. Не как было с Дэнни, когда он кричал, что убьет Софи, когда та съела его припрятанный шоколадный батончик.
Лотти подозревала, что ее новости не обрадуют Ариадну, но она совершенно не ожидала, что ее наставница так разозлится. Ариадна всегда была очень спокойной. С другой стороны, и сама Лотти чувствовала себя увереннее и спокойнее рядом с Софи, своим фамильяром. Может быть, Ариадна «заражалась» спокойствием от Мрака? Какой она станет, когда с ней останется только Табита? Может быть, более темпераментной. Более вспыльчивой. Более прыгучей, почему-то подумала Лотти и еле сдержалась, чтобы не хихикнуть.
Ариадна задумчиво смотрела на Лотти, прижав одну руку к ее щеке:
– С виду ты вроде бы не изменилась. И хотя я не могу залезть тебе в голову, по моим ощущениям, ты – это ты.
Лотти посмотрела прямо в зеленые, как лесной мох, глаза наставницы и убрала все защитные барьеры. Софи удивленно вскрикнула, и Лотти быстро взглянула на нее с извиняющейся улыбкой. Она ничего не скрыла от Ариадны и показала ей все: свой разговор с Пандорой, свои мысли, сомнения и тревоги, свои непринятые решения.
Ариадна убрала руку с Лоттиной щеки и села прямо на пол – даже, наверное, упала, будто ноги ее не держали. Табита запрыгнула к ней на колени и принялась тереться лбом о ее руки.
– Тебе к ней нельзя, – очень тихо и очень спокойно произнесла Ариадна. – Нельзя, – повторила она с нажимом и пристально посмотрела на Лотти. – И не только потому, что мне будет тебя не хватать. Отдать тебя Пандоре – это почти то же самое, что вручить сумасшедшему маньяку заряженное ружье. – Она растерла руками лицо. Ее била дрожь. – Я давно не прикасалась к твоей магии, Лотти. С тех пор, как научила тебя ставить защитный барьер. Лотти, ты такая сильная. Не знаю, в чем тут дело. Может быть, это из-за возвращения Тома. Или из-за ваших с Софи попыток ему помочь. Но ты вся буквально кипишь волшебством. Если отдать твою магию Пандоре… даже страшно представить, что она сделает.
– Но она может вернуть папе память, – умоляюще проговорила Лотти. – А у меня это вряд ли получится. Я не хочу становиться ее ученицей. Я не знаю, что она со мной сделает. И она наверняка убьет Софи. И ты это знаешь! – сказала она Софи почти сердито, когда та потрясенно уставилась на нее. – Она не потерпит, что ты на нее огрызаешься, а сдержаться ты точно не сможешь. Но если я откажусь – как я потом скажу папе, что я лишила его возможности вернуть память?
– Лотти, я знаю Тома. Я его знаю очень давно, еще с тех времен, когда он даже не познакомился с твоей мамой. Он скорее умрет, чем согласится, чтобы ты шла на такие жертвы. Представь, каково ему будет, когда он все вспомнит? Вспомнит, как бросил вас с мамой, как его не было столько лет… А потом он узнает, что случилось с тобой. Что ради него ты сдалась Пандоре. Что он невольно помог ей тебя заграбастать.
Лотти сидела с несчастным видом, глядя в свою чашку с горячим шоколадом, который за все это время ни капельки не остыл.
– Как мне сейчас возвращаться домой? Как я буду смотреть папе в глаза, зная, что я могла бы ему помочь, но не помогла?!
– Поверь мне, Лотти, он никогда бы не принял такую помощь, – сказала ей Ариадна твердым голосом, исполненным силы.
– Он сам так сказал, Лотти, – напомнила ей Софи. – Помнишь, как он тебя тряс, когда Пандора к тебе прикоснулась? Он так испугался, что она сделала с тобой что-то плохое.
Лотти кивнула и подняла глаза. Теперь ее взгляд прояснился и засиял:
– Она предложила вернуть ему память, и он сказал «нет». Сказал, что не
