После еды они добрую четверть часа пялились в окошко и ждали, когда же им станет дурно. Но ничего такого не происходило. И они занялись гимнастикой. Дядюшка взгромоздил племянника на высоченный книжный шкаф и там, наверху, Конрад сделал стойку на одной руке.
- Минутку! - сказал Рингельхут, - постой немножко вниз головой. Он направился в спальню и приволок оттуда свою перину. Расстелив ее перед книжным шкафом, он скомандовал: - Гоп-ля!
Конрад, сгруппировавшись, прыгнул со шкафа на лежавшую на полу перину.
- Великолепно! - вскричал дядюшка и, слегка разбежавшись, прыгнул через стол. Классический прыжок "ноги врозь".
Раздался какой-то глухой удар и потом долгое громкое дребезжание.
- Это упала люстра Мюльбергов, - догадался дядюшка.
Они подождали несколько минут, но никто к ним не стучался и не звонил.
- Наверное, Мюльбергов нет дома, - предположил Конрад.
Но тут в дверь позвонили! Мальчик бросился открывать и вернулся белый как мел.
- Там за дверью тот конь, - прошептал он.
- Пусть войдет! - распорядился дядюшка Рингельхут.
Племянник пригласил коня войти. Тот, сняв соломенную шляпу осведомился:
- Не помешаю?
- Нисколько! Даже и не думайте! - воскликнул дядюшка. - Садитесь, прошу вас!
- Я лучше постою, - сказал конь. - Не сочтите за невежливость, но мы, лошади, не очень приспособлены для сидения.
- Как вам будет угодно, - сказал дядюшка. - Позвольте спросить, чему мы обязаны такой честью?
Конь смущенно смотрел на них своими большими серьезными глазами.
- Просто вы с самого начала показались мне очень симпатичными, признался он.
- И вы нам тоже! - сказал Конрад и поклонился. - А кстати, вам еще хочется сахару?
И, не дожидаясь ответа, мальчик ринулся в кухню, принес сахарницу и стал выкладывать сахар на ладонь, один кусочек за другим. Таким образом вороной конь сожрал примерно полфунта. Затем вздохнул с облегчением и сказал:
- Ах, черт возьми, это было в самый раз! Огромное спасибо, господа! Позвольте представиться, меня зовут Негро Кабалло! До конца апреля я выступал в цирке Саразани. Номер на роликах. Но потом меня уволили и с тех пор я уже ничего не мог заработать.
- Да, да, - проговорил дядюшка Рингельхут, - у лошадей все как у нас.
- А эти окаянные машины! - продолжал Негро Кабалло. - Машины нас, лошадей, совсем загубили. Вы только вообразите, я уже готов был наняться в извозчичьи лошади, хотя у меня, надо вам заметить, гимназическое образование. Но даже сам генеральный секретарь профсоюза извозчичьих лошадей не смог устроить меня на работу. Впрочем, этот носорог в конском обличье сам разъезжает в автомобиле!
- При подобных обстоятельствах уже ничему не приходится удивляться, - покачал головой дядюшка Рингельхут.
- Вы очень милый человек, - растроганно сказал конь и левым передним копытом похлопал дядюшку по плечу. Плечо затрещало, а дядюшка взвыл:
- Ааа!
Конрад погрозил Вороному пальцем.
- Если вы сломаете моего дядю, - закричал он, - то будете иметь дело со мной!
Конь поднял верхнюю губу, так что видны стали большие белые зубы, и беззвучно расхохотался. Потом рассыпался в извинениях. Он ведь ничего плохого не хотел.
- Ладно уж, - сказал дядюшка Рингельхут и потер себе ключицу. - Но в следующий раз будьте поосторожней, дражайший Негро Кабалло. Я ведь, в сущности, не лошадь.
- Я буду впредь внимательнее, - пообещал Вороной, - а вообще я лучший роликобежец среди млекопитающих. Мой номер знаменит на весь мир!
И они втроем стали смотреть в окно. У Негро Кабалло, когда он, высунувшись в окно, глянул вниз, внезапно закружилась голова, он побледнел со страху и закрыл глаза. Лишь когда Конрад заявил, что коню должно быть стыдно, тот медленно поднял веки.
- Смотрите, не вывалитесь из окна, - предостерег дядюшка Рингельхут. - Только еще не доставало, чтобы из окна моей квартиры выпала лошадь!
Негро Кабалло сказал:
- Знаете, нашему брату не часто приходится смотреть вниз с четвертого этажа. Но теперь уже все в порядке. И все-таки, я был бы вам очень признателен, если бы вы пустили меня в середку. Осторожность не повредит!
Итак, конь занял место между дядей и племянником, высунул голову в окошко и сожрал две фуксии с соседского балкона, а заодно еще и бегонию. С корнем! Только цветочные горшки он из чистой любезности оставил нетронутыми.
На Иоганнмайерштрассе вдруг поднялся страшный шум. Внизу стоял маленький круглый человек, который махал руками, топал жирными ножками и орал как резаный.
- Это уже переходит все границы! - кричал он в крайнем раздражении. - У вас в окне лошадь! Вы что, не знаете, что такое порядок в доме? Не знаете, что это запрещено - приводить в квартиру лошадей! Что?
- Кто этот коротышка? - спросил Конрад.
- Ах, это хозяин дома, - отвечал дядюшка Рингельхут. - Его зовут Клеменс Вафель-Крошке.
- Какое бесстыдство с вашей стороны! - разорялся маленький толстый господин Вафель-Крошке. - Имейте в виду, что цветы, которые эта кляча так противозаконно сожрала с балкона Леманов, вам придется возместить. Ясно вам?
Но тут по черной шкуре Негро Кабалло пробежала дрожь. И-го-го, он не позволит оскорблять себя! Он схватил один из пустых горшков и нарочно уронил его, строго вертикально. Горшок со свистом, словно он очень торопился, полетел вниз и угодил точнехонько по твердой шляпе орущего хозяина. Господин Клеменс Вафель-Крошке рухнул на колени, умолк в полнейшем замешательстве, робко поднял глаза, затем приподняв вконец испорченную шляпу, проговорил дрожащим голосом:
- Простите пожалуйста!
И быстренько скрылся в доме.
- Если бы этот тип не ушел, - сказал Вороной, - я бы ему весь балкон на шляпу скинул.
- Вот это мне и в самом деле могло бы дорого обойтись, - заметил дядюшка Рингельхут. - Давайте лучше займемся чем-нибудь другим!
Негро Кабалло весело заржал. И они решили втроем сыграть в "квартет поэтов". Конь всех обыграл. Он наизусть знал всех классиков и их произведения. Дядюшка Рингельхут потерпел полное фиаско. Как аптекарь он, конечно же, знал, какими болезнями страдали поэты, чем они лечились и отчего умерли. Но вот их романы и драмы он забыл начисто. Трудно поверить, но он даже утверждал, что Шиллерову "Песнь о колоколе" написал Гете!
Конрад вдруг вскочил, швырнул на стол свои карточки, бросился к книжному шкафу, рванул дверцу, выхватил с верхней полки толстый том и, усевшись на ковре, принялся листать его.
- Нам не хотелось бы показаться навязчивыми, - сказал дядя, - но может, ты соблаговолишь объяснить нам, с какой стати ты вдруг бросил нас, можно сказать, на произвол судьбы? Кстати, мне как раз не хватает комедии Готхольда Эфраима Лессинга. Я знаю только, что жена Лессинга, Ева Кениг, умерла вскоре после рождения ребенка, еще через несколько дней умер и ребенок, а сам Лессинг тоже после этого долго не прожил.
- Однако то, что вы нам тут поведали, отнюдь не комедия, - не без иронии заметил Вороной, и прижавшись мордой к уху дядюшки Рингельхута, прошептал:
- Минна фон Барнгельм. Дядюшка в сердцах стукнул кулаком по столу.
- Ничего подобного! Его жену звали Ева Кениг, а никакая не Минна фон Боорнгольм.
- Черт побери, - пробормотал Негро Кабалло. - Во-первых, не Боорнгольм, а Барнгельм. Так вот, Минна фон Барнгельм вовсе не была женой Лессинга, просто это название его комедии.
- Ах вот как! - воскликнул Рингельхут, - что ж вы сразу-то не сказали? Давай, Конрад, найди нам Минну фон Боорнгольм!
Конрад сидел на ковре и молча листал книгу.
- А не могли бы вы прицельным ударом копыта вытряхнуть моего уважаемого племянника из его костюма? - спросил своего четвероногого гостя дядюшка Рингельхут.
Негро Кабалло потрусил к Конраду, схватил его зубами за воротник и поднял в воздух. Но Конрад даже не заметил, что он больше уже не сидит на ковре. Он с таким же озабоченным видом продолжал листать книгу, хотя конь держал его на весу.
- Я не могу их найти, дядя! - сказал он вдруг.
- Кого? - спросил Рингельхут. - Лессинга с Минной фон Боорнгольм?
- Южные моря, - отвечал Конрад.
- Южные моря? - удивился Негро Кабалло.
Чтобы произнести эти слова, ему понадобилось разжать зубы и Конрад с грохотом рухнул на паркет.
- Просто счастье, что люстра Мюльбергов уже упала, - заметил дядюшка, с удовольствием потирая руки. - Да, но что же нам делать с этими Южными морями? - Он обратился к лошади: - Мой племянник должен к завтрашнему дню написать сочинение о Южных морях.
- Потому что я успеваю по арифметике, - угрюмо пояснил Конрад.
Негро Кабалло на мгновение задумался. Потом спросил дядюшку, свободен ли тот сегодня во второй половине дня.
- Конечно, - отвечал дядюшка, - по четвергам у меня в аптеке ночное дежурства.
- Отлично! - воскликнул конь. - В таком случае мы без промедления туда отправимся!
- В аптеку? - хором спросили Конрад с дядей.
