- А люди здесь, похоже, совсем не водятся, - сказал мальчик.
- Да нет, люди тут наверняка есть, - возразил Рингельхут, - а иначе эти автоматизированные деревья не имели бы никакого смысла.
И дядя оказался прав. За поворотом дороги они увидали дома. Дома были на колесах, запряженные лошадьми. Благодаря этому, люди, живущие в них, могли, не вставая с постели, куда-то все-таки добраться. Кроме того, на окнах спален висели громкоговорители. И если двум бездельникам вдруг припадала охота побеседовать, они понукали лошадей, те свозили дома поближе друг к другу и так можно было общаться через громкоговорители. Даже не встречаясь лицом к лицу.
Конрад указал на два таких дома. Дядя и племянник на цыпочках подкрались поближе и услышали голос, очень заспанный, раздававшийся из громкоговорителя:
- Дорогой президент, какая у нас нынче погода?
- Понятия не имею, - отвечал второй громкоговоритель, - я уже десять дней не вылезал из постели.
- Ну уж в окошко-то вы могли бы выглянуть, если вы нами правите!
- А отчего же вы сами не выглянете, дорогой Ханеманн?
- Я с позавчерашнего дня лежу лицом к стене, а повернуться мне лень.
- Точь-в-точь как мне, любезный Ханеманн.
- Н-да, господин президент, значит, придется нам отказаться от сводки погоды.
- Мне тоже так кажется, милый мой Ханеманнчик. Ну, пока! Счастливых сновидений!
- И вам также, господин президент. Всего наилучшего!
Оба громкоговорителя зевнули. И дома вновь разъехались.
- А давай глянем разок на этого президента! - предложил Рингельхут.
И они пошли за медленно катившимся президентским дворцом. Когда он, наконец, остановился в автоматическом фруктовом саду, они с любопытством заглянули в окошко.
- До чего жирный тип, - пробормотал дядюшка.
- Господи! - воскликнул Конрад. - Да это же толстяк Зайдельбаст!
- Откуда ты знаешь президента Безделии?
- Это толстый Зайдельбаст из нашей школы. Он одиннадцать раз оставался на второй год, и все от лени! - сообщил Конрад. - В третьем классе он женился и уехал из города. Мы и понятия не имели, что он стал президентом Безделии!
Конрад постучал в окно и крикнул:
- Эй, Зайдельбаст!
Президент, толстый, как привязной аэростат, сердито перевалился на другой бок и недовольным голосом спросил:
- В чем дело?
- Ты меня не узнаешь?
Зайдельбаст открыл маленькие глазки, едва уже заметные на его жирной физиономии, с трудом улыбнулся и спросил:
- Конрад, а ты что здесь делаешь?
Дядюшка Рингельхут помахал в знак приветствия своей шляпой и сказал, что доводится Конраду дядей, что здесь они, так сказать, проездом, а путь их лежит к Южным морям.
- Я провожу вас до границы, - сказал президент Зайдельбаст. - Мне только надо сперва немного подкрепиться, господа! - Он сунул руку в ящик тумбочки и вытащил оттуда коробку с пилюлями. - Для начала несколько пикантных закусок, - вздохнул он, положил в рот белую пилюльку и нажал на кнопку. И тут же на противоположной стене появился экран, а на экране сардины в масле, яйца по-русски и салат с говяжьим языком.
- А теперь чудесный жареный гусь с хрустящей корочкой, проговорил президент, взял розовую пилюлю и снова нажал на кнопку.
И вот на экране роскошный жареный гусь с яблоками и огуречным салатом.
- А на десерт мороженое с фруктами, - произнес Зайдельбаст, положил в рот желтую пилюлю и в третий раз нажал на кнопку.
На экране возникла красивая вазочка с мороженым и разрезаными пополам персиками. У Конрада потекли слюнки.
- Почему вы только глотаете пилюли? - осведомился дядюшка Рингельхут. Его, как аптекаря, это особенно заинтересовало.
- Еда слишком утомительное дело, - объяснил президент. - А так глотаешь себе пилюли и смотришь картинки - тоже очень вкусно, но требует куда меньше усилий.
Пока наши путешественники диву давались, Зайдельбаст выкатился из кровати. Он был в плавках, остальные предметы одежды были нарисованы на его коже: воротничок, галстук, штаны, рубашка, носки и ботинки.
- Здорово, правда? - спросил он. - Мое изобретение! Индантрен особо прочный краситель. Эти вечные одевания-раздевания отнимают кучу времени и стоят немалых трудов. - Он охнул, застонал и вышел из комнаты.
Прошло довольно много времени, прежде чем он появился на крыльце своего президентского дворца. Он сердечно приветствовал своего бывшего соученика, затем подал руку дядюшке Рингельхуту.
- Прежде чем вы отправитесь к Южным морям, вы должны во что бы то ни стало осмотреть нашу опытную станцию, - заявил президент и они медленно зашагали по серовато-голубому лугу. Внезапно хлынул дождь.
- Лучше бы я трость дома оставил, - сказал Рингельхут, - зонтик мне сейчас больше бы пригодился.
- Не стоит огорчаться, - успокоил его президент Зайдельбаст. - Вы только гляньте, какие удобства предоставляет наша страна!
И в самом деле! С первыми каплями дождя на лугу выросли десятки зонтиков! Под таким зонтом при желании можно было стоять. Но если нужно, его можно сорвать и идти дальше.
Президент и его гости сорвали себе по зонтику и пошли своей дорогой.
- Когда дождь кончится, зонты завянут, - объяснил Зайдельбаст.
Гостям это очень понравилось.
Вскоре дождь и впрямь перестал и зонтики начали вянуть на глазах, точно цветы. Президент выбросил свой увядший зонт в придорожную канаву и гости последовали его примеру.
- Опытная станция, которую я основал, - рассказывал Зайдельбаст, ставит себе задачей найти занятие для всех жителей в соответствии с их бурным темпераментом и богатой фантазией, но без особого для них напряжения.
- Расскажите об этом поподробнее! - попросил дядюшка Рингельхут.
- Нормальному среднему бездельнику двадцати четырех часов только-только хватает на сон и еду, - сказал Зайдельбаст. - Вы не должны забывать, что жители, весящие меньше двух с половиной центнеров*, изгоняются из страны. Но даже среди тех, кто без труда достигает национального веса, попадаются весьма резвые натуры. Как тут быть? От скуки они начинают чахнуть. Количество высылаемых из страны растет. Плотность населения падает. Следовательно, надо искать приемлемый выход. Я льщу себя надеждой, что мне удалось его найти! Вот эта станция. Прошу внимания!
----
* Немецкий центнер равен 50 кг.
----
Они находились на своего рода спальном лугу. Всюду стояли кровати, а в кроватях, блаженно щурясь, лежали толстые люди.
- Все, что здесь придумывается, воплощается в жизнь! - с подлинным воодушевлением воскликнул Зайдельбаст. - Как вы сейчас убедитесь, это замечательнейшее времяпрепровождение! Если кто-то уже пресытился созданием собственной фантазии, он может просто крикнуть "МАРШ НАЗАД!" и чудо исчезнет.
- Я тебе не верю, Зайдельбаст, - сказал Конрад, - ты нам дуришь голову.
- Гром и молния! - вскричал вдруг дядюшка. - Смотрите, теленок, с двумя головами!
И в самом деле! Возле одной из кроватей стоял двухголовый пестрый теленок и в четыре глаза пялился на толстого мужчину, который сам его выдумал, а теперь, увидав наяву странное животное, как последний дурак хихикал в подушку.
Наконец, он взмахнул рукой, фыркнул и закричал:
- Марш назад!
И теленок исчез.
Президент и его гости отправились дальше и подошли к толстой даме. Дама тоже лежала в постели и на лбу у нее были сотни морщин от постоянного умственного напряжения. Перед ней стоял старичок с ботанизиркой.
- Марш назад! - пробормотала она, и старичок исчез. Тогда она опять наморщила лоб и старичок с ботанизиркой вновь предстал перед нею. Он как две капли воды походил на первого, только зубов у него было меньше. Зато седые кудри стали длиннее.
- Марш назад! - скомандовала женщина, и второй старичок тоже испарился.
Но вскоре возле ее кровати возник уже третий старичок, похожий на двух первых. Но у этого была лысина и длинный нос.
- Марш назад! - разъярилась женщина и в изнеможении закрыла глаза.
- Что это вы тут вытворяете, фрау Брюкнер? - спросил Зайдельбаст.
- Ах, господин президент, - отвечала женщина, - я представляю себе моего дедушку. Но у меня ничего не получается. Я забыла, как он выглядел.
- Не стоит так сердиться! - предостерег ее президент Зайдельбаст. - На прошлой неделе вы весили всего лишь двести пятьдесят пять фунтов. И мне будет очень жаль, если придется выслать вас за пределы Безделии.
- Вот уже восемь дней я пытаюсь это сделать, - прорыдала фрау Брюкнер, - и каждый раз у меня ничего не выходит. Не получается у меня этот старик! Ну никак! Спокойной ночи, Зайдельбастик!
И она уснула. Вот до чего эта женщина изнурила своей мозг!
- Смотрите! - завопил вдруг Конрад. - Вон там! Смотрите, смотрите, лев!
Возле одной из кроватей стоял мощный белокурый лев, он разевал пасть и скалил зубы.
- Ну, конечно, это толстяк Боргмайер, - с досадой проговорил Зайдельбаст. - Вечно он представляет себе диких зверей. Это у него навязчивая идея. Как бы однажды это не вышло ему боком!
