Ознакомительная версия.
– Ладно, Рождество, пойдем, – окликнул его отец.
Николаса давненько так не называли.
Когда-то отец шутил, и веселился, и всем давал прозвища. Мать Николаса он прозвал «Пряничком», хотя на самом деле её звали Лилья, а Николаса – «Рождеством», поскольку тот родился двадцать пятого декабря. Джоэл даже вырезал прозвище сына на спинке его деревянных саней.
– Пряничек, ты только посмотри на нашего маленького рождественского мальчика!
Теперь отец его так уже не зовёт.
– Придумал тоже, подглядывать за медведями! – проворчал он. – Держись рядом со мной. Какой же ты ещё ребенок.
Почти час по лесу разносились только удары топора. Наконец Джоэл остановился и присел на пень.
– Давай помогу, – предложил Николас.
Отец поднял левую руку.
– Вот что случается, когда одиннадцатилетние берутся за топор.
И Николас снова уткнулся в землю, выискивая грибы. Интересно, быть одиннадцатилетним когда-нибудь станет весело?
Дом, где жили Николас с отцом, был, наверное, самым маленьким во всей Финляндии.
Он состоял всего из одной комнаты, которая служила и спальней, и гостиной, и ванной. Хотя никакой ванны там не было – не было даже туалета. Нужду справляли на улице, где Джоэл выкопал для этого большую яму. Спали они на кроватях с матрасами, набитыми перьями и соломой. Деревянные санки стояли снаружи, но куклу из репки Николас держал рядом с кроватью, чтобы она напоминала ему о маме.
Скромность их жилища мальчика ничуть не смущала. Неважно, насколько бедный у тебя дом, если воображение богатое. В свободную минутку Николас часто грезил о волшебных существах, вроде эльфов и пикси.
Самым любимым его временем были часы перед сном, потому что отец обязательно рассказывал ему сказку. Бурый мышонок, которого Николас звал Миикой, пробирался в тёплый домик, чтобы погреться, и тоже слушал истории Джоэла.
Ну, то есть Николасу нравилось думать, что он их слушает, но на самом деле Миика мечтал о сыре. Мышонку тоже фантазии было не занимать – ведь он родился в лесу, а в лесу нет ни коз, ни коров. Значит, Миика ни разу не видел и не нюхал сыр, не говоря уж о том, чтобы попробовать его на зубок.
Но Миика, как и все мыши, верил в существование сыра и твёрдо знал, что, если когда-нибудь ему попадется кусочек, он будет очень и очень вкусным.
Итак, Николас лежал, уютно завернувшись в одеяло, и внимательно слушал отца. Джоэл всегда выглядел усталым; кругов у него под глазами год от года только прибавлялось, словно колец у дерева.
– Ну-с, – сказал отец в тот вечер. – Какую историю ты хочешь услышать?
– Расскажи про эльфов.
– Опять? Ты просишь рассказать о них каждую ночь с тех пор, как тебе стукнуло три.
– Пожалуйста, папа! Я хочу про эльфов.
И Джоэл принялся рассказывать об эльфах Крайнего Севера, что жили под единственной в Финляндии горой, которую многие люди считали выдумкой. Эльфы обитали в волшебной, укутанной снегом деревеньке под названием Эльфхельм, в окружении заросших лесом холмов.
– Папа, а эльфы настоящие? – спросил Николас.
– Да. Правда, я их никогда не видел, – искренне ответил Джоэл, – но верю, что они есть. А иногда верить ничуть не хуже, чем знать.
Николас был согласен с отцом, а вот мышонок Миика с ним бы не согласился – если бы, конечно, понимал, о чём они говорят. Если бы он понимал, то сказал бы:
– Я бы предпочёл отведать настоящего сыру, чем верить в то, что он вкусный.
Но Николасу было довольно слов отца.
– Да, папа, я знаю, что верить не хуже, чем знать. И я верю, что эльфы – дружелюбный народец. А ты как думаешь?
– Думаю, да, – сказал Джоэл. – И они носят яркие одежды.
– Папа, у тебя тоже яркая одежда!
Это было правдой: Джоэл шил себе костюмы из остатков ткани, которые отдавал ему городской портной. И потому штаны его пестрели разноцветными лоскутками, рубашка была зелёной, а на голове красовался красный колпак с белой меховой оторочкой и пушистым белым помпоном.
– Да, но моя одежка вся испачкалась и пообтрепалась. А наряды эльфов всегда с иголочки…
Джоэл замолчал – снаружи послышался шум.
И кто-то три раза постучал в дверь.
– Кто заявился в такой час? – нахмурился Джоэл.
– Может, тётя Карлотта? – предположил Николас, всей душой надеясь, что это не она.
Джоэл шагнул к двери – в буквальном смысле шагнул, поскольку от кровати Николаса до двери был всего один шаг. Щелкнув задвижкой, он увидел на пороге человека: высокого, с могучими плечами, квадратной челюстью и волосами цвета соломы. Глаза у него были голубые; он пах сеном и выглядел сильным, как двадцать лошадей. Или половина медведя. Казалось, захоти он – и одной рукой поднимет их жалкий домишко. Но в тот вечер у него не было настроения отрывать дома от земли.
За спиной у незнакомца висел колчан, из которого торчали стрелы с серым оперением.
– Ты – охотник, – догадался Джоэл.
Николас видел, что отец впечатлён.
– Верно, – пробасил охотник. Даже голос его был мускулистым. – Меня зовут Андерс. Близко к вам медведь подобрался. Ещё бы чуть-чуть, и…
– Да, спасибо. Ты заходи, заходи. Я Джоэл. А этот славный мальчик – мой сын Николас.
Большой человек заметил в углу комнаты мышонка, который деловито дожёвывал гриб.
– Не нравишься ты мне, – пропищал Миика, глядя на громадные башмаки гостя. – Ноги у тебя, скажем честно, чудовищные.
– Выпьешь чего-нибудь? – робко предложил Джоэл. – У меня есть вино из морошки.
– Пожалуй, – сказал Андерс, потом увидел Николаса и приветливо ему улыбнулся. – От вина не откажусь. Я смотрю, Джоэл, ты даже дома не снимаешь свой колпак.
– В нём теплее.
Вино из морошки, подумал Николас, глядя, как отец достает бутылку с верхней полки кухонного шкафа. Он и не знал, что у Джоэла припрятано вино.
Отцы полны загадок.
– Я пришёл попросить тебя о помощи, – сказал Андерс.
– Слушаю, – ответил Джоэл, разливая вино по чашкам.
Андерс сначала пригубил, потом сделал большой глоток, а затем осушил чашку до дна. Вытер рот широкой ладонью и сказал:
– Я хочу, чтобы ты кое-что сделал. Для короля.
Джоэл удивился.
– Для короля Фредерика? – переспросил он и вдруг расхохотался. Ну конечно же, охотник шутит. Хоть и не слишком удачно. – Ха! А я тебе почти поверил. На что королю скромный дровосек вроде меня?
Джоэл ждал, что Андерс тоже рассмеётся, но в домике повисла тишина.
– Я следил за тобой весь день. Ты ловко орудуешь топором… – Андерс оборвал себя на полуслове, заметив, что Николас сидит на кровати и жадно ловит каждое слово самого увлекательного разговора, который ему доводилось слышать. – Наверное, нам лучше поговорить с глазу на глаз.
Джоэл кивнул так резко, что белый помпон упал ему на глаза.
– Николас, иди в другую комнату.
– Папа, но у нас нет другой комнаты!
Отец вздохнул.
– Ах да, ты прав… Тогда, наверное, нам придётся выйти наружу, – сказал он гостю-великану. – К счастью, вечер выдался теплый, самый что ни на есть летний. Можешь одолжить мою шапку, если хочешь.
Тут Андерс наконец рассмеялся – громко и раскатисто.
– Спасибо, обойдусь! – сказал он.
Отец с охотником вышли за дверь, а Николас остался лежать в кровати. Навострив уши, он пытался подслушать, о чём они говорят, но до него долетал лишь смутный шум голосов и обрывки слов.
– Люди… король… золото… Турку… далеко… гора… оружие… деньги… деньги…
Деньги упоминались несколько раз. Но затем Николас услышал слово, которое заставило его резко сесть. Потому что это было волшебное слово. Возможно, самое волшебное слово на свете.
Эльфы.
Мышонок Миика пробежался вдоль стены, затем встал на задние лапки и посмотрел на Николаса. Выглядел он так, будто вот-вот заговорит. Насколько это возможно для мыши. Согласитесь, такое бывает нечасто.
– Сыр, – сказал Миика на мышином языке.
– Что-то мне всё это не нравится, Миика.
Мышонок поднял мордочку к окну, и Николасу показалось, что его крошечные тёмные глазки наполнились тревогой, а нос беспокойно задёргался.
– А раз сыра мне не видать, я съем это старое овощное чучелко.
Миика повернулся к кукле-репке, которая лежала рядом с кроватью Николаса, и откусил кусок.
– Эй, это мой рождественский подарок! – воскликнул Николас.
– А я мышь. И Рождество для меня ничего не значит.
– Эй! – снова сказал мальчик, но трудно было злиться на мышонка, и он позволил Миике отъесть кукле ухо.
Отец с охотником ещё долго беседовали под окном, попивая морошковое вино, пока Николас лежал в темноте, и живот у него сводило от дурных предчувствий.
У Миики тоже сводило живот, но так часто бывает с теми, кто ест сырую репу.
Ознакомительная версия.
