собеседника, он исчез, растворился в толпе. Везде было полно людей, все танцевали, ходили туда-сюда и найти среди них человека, которого не знаешь очень трудно. Оля почувствовала себя Золушкой, у которой осталось время до полуночи. А что будет потом?
– Оль, пойдем потанцуем. – Играла медленная мелодия, и ее друг Коля пригласил потанцевать. Точнее он был не совсем ее другом, Коля был братом ее подруги, и они часто виделись и общались. Он так крепко прижал Олю, словно хотел привязать к себе навек. Коля уже давно относился к девушке не просто как к подруге. И Оля об этом знала. Но парень был не очень красив, не богат, и к тому же у него был не совсем легкий характер. Хотя и отталкивать ухажера девушка не спешила. Ну, во-первых, она и сама, честно признаться, была не красавицей и кавалеров у нее практически не было, а во-вторых, было в этом Коле что-то такое, что тянуло к нему девушек, и Олю в том числе, да и вообще, как и любой девушке, ей было приятно любое внимание со стороны мужского пола. Они танцевали, и Коля что-то рассказывал ей на ушко. Оля ничего не слышала, ее мысли были далеко от парня.
"А может, мне просто послышалось. Мало ли что в таком шуме кто мог сказать, а я подумала, что это ко мне. Может, эта записка совсем и не мне. Но с другой стороны, странно как-то все получается. Таких совпадений не бывает. Что же делать?"
Смутное беспокойство терзало Олю. Если бы в записке было написано, например: "Оля, я тебя люблю, приходи туда-то во столько-то. Поклонник". Так нет же. Никакого "люблю", "мусюсю" и тому подобного. "А что, если это…"
Страшная догадка так неожиданно стукнула в голову Оле, что она вдруг посреди танца остановилась и уставилась прямо перед собой. При этом она наступила своим каблуком на ногу Коле, а тот в свою очередь, пытаясь вытянуть ногу, задел танцующую рядом пару.
– Оль, ты чего? – еле сдерживая раздражение, спросил парень. Коля был парень очень догадливый, и он понимал, что вряд ли такое странное поведение мог вызвать его анекдот, который он даже и не дорассказал. А значит, девушка не слушала его вообще. А это как-то не очень успокаивающе действует на нервную систему влюбленных парней.
– Знаешь, что-то мне нехорошо стало. Прости, пожалуйста. Можно, я выйду. – В голове крутились нахлынувшие мысли. " Почему именно ночью? Да еще в старом доме, где никто не живет. Понятно! Сначала завлекут, а потом…!"
Приключение уже теряло свою привлекательность и загадочность. Становилось страшно. Сразу в голове начали всплывать страшные истории канала НТВ о подростках, которых заманили, а потом… . "Что же теперь делать? Пойти или нет?" Можно было рассказать кому-то о записке и попросить пойти с ней. "А что, если это и в самом деле любовная записка. И там мне приготовлена романтическая встреча. А я приду не одна. Во-первых, все будут знать, какая я трусиха, а во-вторых, тогда уже точно никто меня на свидание не пригласит. Нет, тут надо что-то другое придумать."
Было уже одиннадцать часов. Думать надо быстро. "А может, вообще никуда не идти. Никто же не знает, что я нашла записку."
Ужасно болела голова. Когда-то, когда ей было лет десять, она упала с качели и ударилась с разгона головой о дерево. Тогда тоже так болела.
"Почему темно так? Что, опять лампочка перегорела? И когда уже папа хотя бы лампочки научится вкручивать".
Через минуту поняла, что она лежит. "Так, это что? Наверное, в темноте упала и головой ударилась."
– Зря ты ее шибанул так. А что если не оклимается?
– Да ничего с ней не будет. Ты же сам видел, она хотела орать. Оно нам надо?
Голоса доносились словно из бочки. Оля прислушалась. Один голос был явно ей знаком. Она так напряглась, чтобы вспомнить, что незаметно для себя застонала от боли.
– Оль, ты как? – Сквозь туман стали четко видны черты лица. Это был парень. При более внимательном осмотре оказалось, что это Витька. У него был озабоченный вид, и он внимательно вглядывался в девушку. Оля посмотрела по сторонам, стараясь найти другого человека со знакомым голосом. Нигде никого.
– Где я? – Сама не узнала свой голос. Она что тоже в бочке?
– Это неважно. Да успокойся ты. – Витя заметил, как беспокойно завертелась Оля и раскрыла рот, чтобы закричать. – Успокойся, говорю. Никто тебе ничего не сделает. Знал бы, что ты такая дура, не связывался. Послушал такого же дурака. Давай помогу встать.
Оля потихоньку приходила в себя. Вспомнила, как пошла на указанное место в пол двенадцатого. Она решила придти раньше и спрятаться, чтобы в случае чего убежать. Девушка засела за стеной дома и ждала. Где-то без пяти двенадцать к дому подошли двое. Они разговаривали очень тихо, и Оля не могла разобрать ни кто это, ни о чем они говорят. Девушка решила подобраться ближе.
– Ты уверен, что нам нужна именно она? Что-то я сильно сомневаюсь, что с ней что-то получиться.
– Да все будет нормально. Лучше не найти. Ей же терять нечего. Тем более, кто же ей помочь может?
– А если не придет?
– Придет, проверено.
Оле стало дурно. Значить, это не романтическое свидание. "Надо убираться потихоньку отсюда. Как же терять мне нечего. Не дождетесь."
Помнит, как оступилась и упала. Очень громко. Потом увидела над собой лицо Вити и хотела закричать…
– Не подходи ко мне, а то я кричать буду, слышишь? – Оля выставила руки перед собой, словно защищаясь.
– Да ты задолбала уже. – Витя уже разозлился. – Ну, кричи. Чего молчишь, кричи, говорю. А то я счас сам закричу!
– Вить, ты чего? – Оля удивленно смотрела на парня. Меньше всего он был похож на маньяка. Почему-то девушка вспомнила, как лет семь назад на уроке труда они мастерили закладки в книги. И как на зло, получалось у всех, кроме Вити. Учительница уже ему и так объясняла, и так. А у него все никак. Тогда у Вити было такое лицо: и злое, и обиженное и несчастное одновременно. Прям, как сейчас.
– Ничего. Ты все, успокоилась? С тобой уже можно нормально разговаривать?
Оля, молча, кивала головой.
– Значит так, слушай меня внимательно и не перебивай.
На улице было жарко. Продавцы мороженного радостно смотрели на палящее солнце, предвкушая немалую прибыль. Возле здания института толпился народ. Большинство абитуриентов пришли с родителями. Все мечтали только об одном: скорее бы отмучиться! Кто пришел раньше, заняли самые выгодные места – под деревьями. Теперь, когда солнце поднялось высоко, они разглядывали на белых страницах своих учебников узорчатые тени листвы. Время близилось. Беспокойство и напряжение наполняли летний воздух. Запах свежевыкрашеных окон переплетался
