Да и сам капитан оказался по-настоящему рыжий. Мы с ним здорово подружились. И, главное, характер точь-в-точь как у меня: гордый, горячий. Иногда я просто путал: где он, а где я.
Помню, сидит мой капитан, облокотившись о стол, глаз с меня не спускает. И слушает, слушает...
Я рассказывал ему о морских битвах. О затонувших кораблях, у которых в каютах теперь поселились рыбы. Он все приставал ко мне, все хотел узнать, как появился этот шарик, который вы зовете Земля. Откуда он взялся, как все это произошло. Но я мог ему только сказать, что случилось это довольно-таки давно и что тогда была ужасная суматоха и неразбериха.
В эту ночь он крепко спал. Я, как обычно, примостился на рукоятке его шпаги. Лежал себе и думал, вспоминал Солнышко. Так я коротал ночь.
Мне было что-то не по себе, все томило какое-то беспокойство, недоброе предчувствие. За окном качалась чистая звезда. А мне все чудилось, что тяжелые тучи в тишине собираются над нашим кораблем.
Я соскользнул на серебряную пряжку башмака моего капитана...
В этот миг дверь с грохотом распахнулась, и в каюту ворвались эти негодяи, вооруженные до зубов. Впереди боцман - Хиль Синие Губы. Правда, губы у него были синие, будто он выпил целую бутыль чернил.
Мой капитан даже не успел выхватить пистолеты. Пираты скрутили его по рукам и ногам.
- Здесь поблизости есть славный островок, забытый богом и людьми, с издевочкой сказал Хиль Синие Губы. - Голый, как коленка самого дьявола. Зато посреди острова торчит высокая скала. Вы сможете, синьор капитан, если уж очень пожелаете, вскарабкаться на нее и полюбоваться, как отвалит от берега ваш корабль. А на его флаге, что вы думаете? Такой симпатичный череп и пара скрещенных костей! Ха-ха-ха!
Пираты с хохотом вывалились из каюты. Прихватили с собой и пистолеты капитана и шпагу, которую я так любил. Тогда осторожно-осторожно я пережег веревки, которыми негодяи скрутили моего капитана.
Я весь дрожал. В эту минуту от возмущения я мог спалить весь корабль. Но я понимал, что этим не очень-то помогу делу.
Я сказал моему капитану:
- Ночью, по правде говоря, не слишком я люблю летать. А вот днем обещаю тебе - быстренько облечу весь океан и уж наверняка найду какой-нибудь корабль, который захочет прийти к тебе на помощь.
- Мой светлый дружок, - печально улыбнулся капитан. - Ну, подумай, кто тебе поверит? Да вдобавок к несчастью, днем тебя почти не видно. Кто это будет менять курс корабля, плыть неизвестно куда только потому, что ему почудился чей-то голосок?
Тут я совсем приуныл. Это ведь истинная правда. Не раз со мной случалось такое. Встретишь кого-нибудь, захочешь познакомиться. Заговоришь с ним так спокойно, по-хорошему. А он пятится от меня, машет руками, бледнеет и начинает болтать всякую чепуху: "Что со мной? Какое несчастье! Нет, это мне только снится! Или мерещится!" И тому подобное...
- Но не будем вешать нос, - стараясь казаться веселым, сказал капитан. - Еще не все потеряно. Есть один старинный способ: написать письмо и сунуть в бутылку. А бутылку запечатать и бросить в океан.
Он сел к столу и начал писать, а я от сочувствия старался светить как можно ярче.
Капитан уже хотел запечатать бутылку, как вдруг со вздохом уронил руки на стол.
- Я сам знаю, иногда вылавливают из моря бутылки, которые проплавали добрых сто лет, а то больше. И то правда, даже днем нелегко заметить море плывущую бутылку. А уж ночью, в темноте и подавно...
Тут мне в голову пришла гениальная мысль. Я даже подпрыгнул. Просто удивительно, ведь я всего-навсего обыкновенный солнечный луч, каких много, но до чего же часто мне приходят в голову гениальные мысли.
- Лучше это, чем ничего, - рассудительно сказал я моему капитану. Я к тому клоню, что бывают на свете везучие бутылки. Может, твоя бутылка окажется как раз из таких. Может, ей повезет, кто-нибудь ее выудит.
Лишь только мой капитан на минутку отвернулся, я незаметно скользнул в бутылку и притаился там под письмом, стараясь не дышать и не светиться. Капитан запечатал бутылку и бросил ее через круглое окно прямо в воду.
Корабль - огни и голоса - исчез во мраке. Я остался один в бездонном океане.
Надо мной было черное небо, без всякой надежды. А каждая волна как рука Темноты. Волны тянулись ко мне, затягивали в глубину. Но всякий раз моя бутылка упрямо выскакивала из волн. Тут я понял, что мне попалась очень умная и отважная бутылка!
Иногда рыбы равнодушно толкали меня своими тупыми носами. Каждому встречному приходилось объяснять, кто я такой, да откуда, да куда плыву. Но рыбы, не дослушав, проплывали мимо, сверкнув серебряной чешуей, и тут же забывали обо мне.
Огромный осьминог обвил мою бутылку своими щупальцами. Я увидел его глаза - круглые, выпуклые, пустые. Одна негодная акула попробовала было ухватить бутылку зубами. Но я так вспыхнул, что чуть не ослепил ее. Акула захлопнула пасть, и ее длинное скользкое тело ушло куда-то вниз, в глубину.
Ты представь себе только: огромный темный океан - и в нем одна-одинешенька маленькая светящаяся бутылка.
"Неужели я останусь тут навсегда? - в отчаянии подумал я. - Бедный, всеми забытый луч, вечно плавающий в океане. Как это печально! .."
Конечно, если бы я постарался, я смог выбраться из бутылки, пройти сквозь стекло и выйти на свободу. Но предать капитана? Предать своего друга? Нет, ни за что!
Я тихо плакал, скорчившись на донышке бутылки, уткнув нос в коленки.
И все-таки я светил. Светил из последних сил, преодолевая тоску и безнадежность.
- Это самая бесстрашная и благородная бутылка на свете, - сказал я сам себе.
Последнюю звездочку скрыла тяжелая, откормленная туча. Но тут-то Темнота и просчиталась. Чем непроглядней сгущался вокруг меня злобный мрак, тем ярче становился мой свет.
Яркие круги разбегались от меня во все стороны. Золотые звезды танцевали на черной воде. Блестки, искры сверкали вокруг.
- Смотрите, смотрите! Светящаяся бутылка! Золотая бутылка! послышались далекие голоса.
Тут я принялся светить во всю мочь, даже, по правде говоря, перестарался немножко. Я так трудился, что нечаянно подпалил письмо моего капитана. Вот бы я удружил ему, если бы письмо сгорело!
Но, к счастью, обуглился только самый краешек бумаги. Дым наполнил бутылку. Я раскашлялся, чуть не задохнулся.
Но в это время где-то рядом ударило весло. Мою бутылку вытащили из воды.
- Да, несомненно, это самая удачливая бутылка на свете! - сказал я самому себе.
Скоро я очутился в капитанской каюте, где под потолком раскачивался фонарь.
Все по очереди рассматривали бутылку, вертели в руках. Я видел широко открытые от любопытства глаза совсем рядышком, за стеклом.
Старый седой капитан бережно вытащил пробку.
Знаешь, чем я отличаюсь от джинна, закупоренного в каком-нибудь древнем медном кувшине? Не знаешь? Ну, так я скажу тебе. Все эти джинны - пустой, самовлюбленный народ. Им бы только покрасоваться, поэффектней выскочить из кувшина. Чтоб было побольше шуму, треску. Всех напугать, поразить, пустить пыль в глаза.
Я же - наоборот. Я постарался как можно незаметней выскользнуть из бутылки, не привлекая ничьего внимания. Я нырнул в фонарь, уселся в пламени свечи и хоть немного отдышался.
Старый капитан бережно развернул письмо, разложил его на столе, разгладил ладонями.
- Да это же пишет Диего Мигель Фернандес, капитан "Голконды"! - с волнением воскликнул он. - Я его знаю: отличный малый и опытнейший моряк. Он пишет, что попал в дрянную историю. Его корабль захватили пираты. Но, я надеюсь, мы успеем вовремя.
Тут я сразу понял, что этот седой капитан тоже по-настоящему рыжий.
Конечно, может быть, мне надо было сразу помчаться к моему капитану и порадовать его доброй вестью. Но лишь только я подумал, что мне снова придется нырнуть в эту Темнотищу, рыскать во мраке, как летучая мышь, метаться над черными волнами...
Не могу тебе объяснить, что со мной случилось, но я просто не мог заставить себя слезть с этого уютного тепленького свечного огарка, где я устроился совсем по-домашнему.
Когда рассвело, мы уже подошли к одинокому острову, посреди которого торчала унылая серая скала.
В четверти мили от него покачивалась на якоре "Голконда".
Пираты сдались без боя. Они были не очень-то опытные пираты, так, какие-то начинающие. Отъявленный негодяй там был только один - Хиль Синие Губы.
- Выбирай: или я вздерну тебя на рее, или оставайся на этом острове, - предложил ему мой капитан.
Хиль Синие Губы выбрал второе.
Мы тут же снялись с якоря.
Мой капитан в самых изысканных выражениях познакомил меня с седым капитаном. И, по правде говоря, здорово испортил этим наш праздник.
Старый капитан не меньше получаса ахал, не мог прийти в себя от изумления. Все говорил, что это или волшебство, или сказка, и все это ему только чудится.
А ведь ты знаешь, что я этого просто терпеть не могу. Посуди сама. Слушаешь, слушаешь, да как-то невольно под конец сам засомневаешься: "А может быть, и вправду я всего-навсего только Солнечная Сказка? Может, и вправду меня нет?"
