- Вот тебе твои диетические! - захлебываясь от смеха, выкрикнул Веснушка. - Познакомьтесь, пожалуйста! Яичница, поклонись! Эй, яичко Всмятку, помаши дяде крылышком. Омлет, скажи "Доброе утро"! А ты, Глазунья, сделай дяде лапкой!
Взялииобидели, хрипло дыша, бросился ловить желтые, убегающие шарики. Он уже чуть было не сгреб руками сразу двух цыплят. Но вместо них, невесть как, у него в руках оказался шипящий и пускающий искры Кот Ангорский.
- Простите, если я не вовремя... извините, что тут у вас? - дядя Федя заглянул в дверь и, изумленный, застыл на пороге, приоткрыв добрые, толстые губы.
- Путь свободен! Вперед, мои желточки! - азартно завопил Веснушка, и все цыплята, мелко стуча лапками, засеменили в переднюю.
Дядя Федя неловко попятился, отступая перед отрядом желтеньких шариков.
- Если я не ошибаюсь, на скрипке пиликаешь именно ты, - с уважением посмотрел на него Веснушка и вдруг строго прикрикнул: - Что же ты стоишь и дверь не открываешь? Не видишь, что ли, мы идем!
Дядя Федя послушно откинул цепочку, распахнул дверь, и все десять цыплят, а за ними Веснушка не спеша вышли на лестницу.
Видели бы вы, как чинно, с каким достоинством спускались по ступенькам желтые цыплята.
- Клох-клох-клох! - заботливо приговаривал Веснушка. Ему явно нравилось разыгрывать из себя курицу-наседку. - Под лапы глядите, мои детки! Клювики разобьете. Всмятку, не прыгай через две ступеньки - мал еще. Клох-клох-клох! Забот мне с вами!.. Все объясняй. Вот этот злющий дядя с косматым шарфом называется "плохой человек". А вон тот дядя с длинными руками называется "хороший человек". А эта загородочка называется "перила". Не подходите близко к перилам. Упадете - куриных косточек не соберешь! Клох-клох-клох!
Катя услышала возмущенные вопли Взялииобидели, пронзительный писк и приоткрыла двери.
Увидев десяток цыплят и Веснушку, напевающего "Клох-клох-клох!", она всплеснула руками, бросилась к ним навстречу.
На другой день тетя Полина, приехавшая из деревни и гостившая у Катиной мамы, очень довольная, увозила с собой девять цыплят.
Цыплят посадили в плетеную корзину и туго обвязали сверху синим платком в белый горошек.
Но прошу обратить внимание: в плетеной корзине сидело только девять цыплят. Только девять тоненьких голосов доносились из-под синего платка.
Через некоторое время во дворе появился молодой белый петушок. Стоило только Кате позвать его: "Эй, Всмятку! Иди сюда!" - как он тут же, распластав крылья, вылетал из-под сарая или из-за кучи бревен.
Хитрец отлично знал, что у Кати всегда припасено для него что-нибудь вкусненькое.
Каждое утро, благо Катя жила на первом этаже, петух Всмятку прыгал на подоконник.
Ровно в семь он испускал такое пронзительное "ку-ка-ре-ку", что в одной из рам дребезжало неплотно вставленное стекло, а Катя, вздрогнув, садилась в постели, спросонья моргая глазами.
- Спасибо, я проснулся! - кричал с восьмого этажа Васька. - Эй, рыжая, выключи петушиный будильник!
Как-то, уже спустя некоторое время, Веснушка, досадливо хмурясь, сказал Кате:
- Ошибочка вышла. Не так я назвал этого петуха, как надо. Ведь он рыжий, сразу видно. И характер железный. Эх, надо было назвать его Крутой, а не Всмятку. Но, по правде говоря, я там немного растерялся в этой суматохе, когда они все начали выскакивать из своих скорлупок и пищать. И каждому надо было дать хоть какое-нибудь имя. Где уж тут было разглядеть, у кого какой характер!
Глава 21. "Отважная" бутылка
- Опять командировка, - Веснушка пристально, испытующе посмотрел на Катю. - Хочешь мне помочь?
- Конечно, - обрадовалась Катя. - Только если лететь надо, то я, сам понимаешь, не очень-то..
- Терпеть не могу эти "если", - рассердился Веснушка. - Вечно у вас, у людей, какие-нибудь "если". "Если смогу", "если успею", "если получится", "если не забуду"... Ненавижу эти "если"!
- Так я же сказала сперва "конечно", а уж потом "если", - смутилась Катя.
- Важно последнее слово. Оно главнее, - надулся Веснушка. - А твое "если" было как раз последним.
- Конечно, конечно, я очень хочу тебе помочь, - торопливо проговорила Катя. - И уж это "конечно" после того "если". Выходит, оно главнее.
- Запомни раз навсегда, - Веснушка серьезно посмотрел на Катю. Захочешь кому-нибудь помочь - никогда-ни за что-ни в коем случае не говори "если".
- Так я сказала "если" не в смысле помочь, - попробовала было оправдаться Катя, - а в смысле, если надо лететь, то я не умею.
- Опять "если", - Веснушка покраснел от гнева. - Ну уж, это "если" всех главнее. Уж оно-то после всех твоих жалких и лицемерных "конечно"...
Катя глянула в окно. Ну так и есть! Пухлое облако, как целая гора невесомых белых подушек, навалилось на солнце. Лучи жадно искали просвет и не находили.
Наверняка Веснушка сейчас начнет сердиться, нервничать, обижаться.
На этот раз запахло жженой пластмассой, потому что Веснушка сидел на Катином пластмассовом пенале.
Веснушка вскочил, сморщился, с отвращением зажал пальцами нос.
- Придумали тут всякую ерунду, которая и гореть-то не умеет, как следует, - запищал он сердитым сдавленным голосом. - Наизобретали на мою голову какую-то пластмассу, резину, не знаю что. Забыли, забыли, как горят в печи сухие полешки, как дымком тянет...
- Вот мы в пионерском лагере костер жгли. Как хорошо... - торопливо сказала Катя, надеясь, что Веснушка забудет про злополучное "если". Знаешь, вечером на опушке...
- Вечером, вечером... - задумчиво протянул Веснушка. - Как раз об этом я и думал... вечером? А что вечером? Кто вечером? Вспомнил, вспомнил! Сегодня вечером мы с тобой отправимся навестить моего друга!
- Правда? Ой, Веснушка! - обрадовалась Катя.
- Но тебе придется оставить дома все твои дурацкие "если". Можешь затолкать их в шкаф или сунуть в кастрюлю и накрыть крышкой. Но с собой мы их не возьмем. И не проси, - проворчал Веснушка. - Солнышко всегда нас учило: "Если" особенно мешают, когда ты отправляешься в дальний, опасный путь. Лучше тащить здоровенный рюкзак, до полна набитый булыжниками, чем одно маленькое "если".
- А как же мы пойдем вечером? - неосторожно вырвалось у Кати. Ведь ты боишься Темноты!..
Веснушка весь разом вспыхнул, словно его подожгли. Запылали его глаза, уши, волосы.
- Я боюсь! Я боюсь?! - Веснушка подскакивал на месте, размахивая маленькими, раскаленными докрасна кулачками. - Все ты поняла шиворот-навыворот! Это Темнота меня боится, а не я ее! Темнота всегда боится света. До смерти боится. А я эту темнотищу презираю! Поняла? Пре-зи-раю!
Катя быстро закивала головой.
- Так я это и хотела сказать...
- Темнотища - она противная, жадная, - Веснушка немного успокоился. Заговорил задумчиво, тихо: - Она все хочет себе заграбастать: и леса, и поля, и небо. Утром ее еле вытолкаешь. Я ее и так, и эдак, тащу руками, толкаю коленками. А она нарочно тянется, рвется под пальцами. А то еще, знаешь, прячется. Заберется в дупло или к медведю в берлогу, попробуй ее оттуда выживи...
Но Катя не очень-то слушала Веснушку. Ее охватило нетерпение. Отправиться куда-то вместе с веснушкой... Катя вскочила на ноги.
- Ну так пошли скорее, а то стемнеет, - воскликнула она.
- Нет, - Веснушка как-то грустя посмотрел на Катю.
Помолчал немного и добавил:
- Это совсем особый друг. Не такой, как все. К нему можно пойти в гости только в темноте. Хотя, по правде говоря, я терпеть не могу разгуливать по ночам.
Часы в маминой комнате звонко и чисто пробили пять раз. Нет того, чтобы семь или восемь. Ох, сколько еще ждать!
Веснушка вдруг улыбнулся, будто что-то вспомнил.
- А знаешь, один раз я все-таки отправился в путь глубокой ночью. Причем заметь, совсем-совсем один. И главное, никто меня не заставлял. Сам, по доброй воле...
Веснушка перебрался к Кате на рукав, удобно устроился на сгибе локтя, в складках, где нетрудно было разглядеть заплатки и аккуратно заштопанные мамой дырки.
- Вот послушай... - начал Веснушка...
Это было совсем недавно. Ну, вчера. Я повстречал в море большой парусный корабль. Он мне сразу приглянулся, и я решил ненадолго задержаться на этом корабле. Плыл себе да плыл вместе с ним. Когда ветер туго надувал паруса, канаты дрожали и тихо звенели.
А вокруг на острых гребешках волн плясали мои братишки и друзья-приятели. Погода стояла лучше не бывает - на небе ни облачка! Я не очень-то слушал, о чем шепчутся матросы, собираясь кучками в темных закоулках, в трюме, в разных укромных местечках. И зря, как это потом выяснилось. Я уже давно заметил, если человек задумал что-то темное, его почему-то так и тянет в темноту. И говорит он шепотом, да еще прикроет рот ладонью. Надо бы этот вопрос обдумать как следует. Эх, посоветоваться бы с Солнышком!
По правде говоря, больше всего в то время я был занят шпагой нашего капитана. Славная была шпага, отточена на совесть.
Мы собирались на ней веселой компанией. Потолкуем, обсудим наши дела-делишки. Поспорим с чем-нибудь, подымем возню и давай бороться, толкать друг друга, сверкать, разлетаться в разные стороны.
