С этими словами шеф повернулся к ним спиной и уставился на нерадостный пейзаж за окном. Шел дождь, снаружи не было ни души, Лагерь утопал в грязи и походил на болото. «Черви? – подумал Джонас. – Ну-ну». Мак-Камп их явно недооценивал.
– Почему? – вырвалось вдруг у него.
Мак-Камп нарочито медленно повернул голову. Брови изогнуты, словно он удивлен, что парни всё еще здесь.
– Почему вы вдруг решили заниматься детьми, если ясно как день, что вы их терпеть не можете? Ну нанялись бы в Неоавиацию… или просто сидели за письменным столом в каком-нибудь Центральном бюро.
Пока Мак-Камп хмуро пялился на Джонаса, у Рубена глаза чуть не вылезли из орбит. Он что, хочет, чтобы их обоих бросили в подземную клетку?! Рубен схватил Джонаса за рукав и стал тянуть к выходу, но тот вывернулся.
Выражение Мак-Кампа неуловимо изменилось.
– Не всегда получается заниматься тем, что тебе нравится. Уж кому бы это знать, как не тебе, а, гений? – его маленькие близко посаженные глазки насмешливо прищурились.
Джонас повернулся и вышел из кабинета. За ним растерянно последовал Рубен, все еще с вытаращенными глазами.
– Давай, пошевеливайся!
Джонас вытаскивал из кладовки вещи и бросал Рубену. Тот пытался поймать их на лету, но не успевал. Два рюкзака, высокие сапоги, фонари – хорошо, хоть их Рубен успел подхватить, – запечатанные ланч-пакеты. Водонепроницаемые куртки, теплые свитера.
– От них все чешется, – пожаловался Рубен, натягивая свитер поменьше, который тем не менее доставал ему почти до колен.
– Не спорь. Через пять минут меня здесь уже не будет. Если ты готов, то хорошо, а нет – я не собираюсь никого ждать. Хочешь остаться? Ты мог бы пойти к этому надутому индюку и попросить перевести тебя на Базу. Я уверен, что для мясника у них найдется работенка.
– Зачем ты так, – пробурчал Рубен. – Ты же знаешь, что я беспокоюсь о них не меньше твоего.
Как только они вернулись, Джонас достал спрятанный под столом монитор и снова настроил изображение и звук. Цепочка детей едва просматривалась на фоне магнитостатического снегопада, среди дрожащих горизонтальных полос экрана. Джонас посмотрел на свое запястье: там, где раньше, давным-давно, он носил часы, был прикреплен маленький монитор.
– Покажи-ка, – попросил Рубен, который видел, как Джонас собирает эту штуку, но не знал, как она работает. – О-па, отлично видно! Кто это идет последним? Кажись, Орла. А что она там делает?
– Она наслушалась сказок и теперь посыпает тропинку камешками, – пояснил Джонас, продолжая складывать рюкзак.
– Как Мальчик-с-пальчик… – расплылся в улыбке Рубен.
– А, поздравляю. Ты, оказывается, тоже в курсе, про камешки… Но поверь мне, на этот раз сказки им не помогут. Придется уж нам. – Джонас поморщился, взваливая на плечи битком набитый рюкзак. – Если, конечно, мы до них доберемся. Если не встретим собакомонстров, волкомедведей и прочую дьявольщину. Если отыщем дорогу. И если за это время они не свалятся в пропасть и не попадут в пасть к изголодавшемуся зверю-мутанту. Та часть леса, где они сейчас, еще не исследована. И ты сам, Рубен, – как давно ты уже не высовываешь отсюда нос, не считая, конечно, походов в столовую? Посмотри, какое ты себе брюхо наел! Вот тут-то тебе весь твой шоколад и аукнется.
Рубен фыркнул, тоже натягивая на плечи рюкзак.
– А ты будто радуешься, – заметил он, исподлобья глядя на товарища.
– Скажем так: тут скучновато. А это все же какое-то развлечение.
– Ага, тоже мне развлечение. Скорее единственная возможность спасти нашу шкуру…
– Что ты, жизнь, даже наша, слишком ценна, чтобы уничтожать ее просто так, хоть бы и в наказание. В худшем случае нас отправят на какой-нибудь астероид… Ну, хватит болтать. Идем, – Джонас в последний раз оглянулся, потом вышел и закрыл за собой дверь. – Это, конечно, не важно, – сказал он, дважды повернув ключ в замке. – Но мне хочется думать, что никто из них не сможет сюда войти.
– И ты считаешь, этот ключик их удержит? – Рубен усмехнулся.
– Это не простой ключик. Здесь вообще нет ничего простого и обычного, друг мой.
Чавкая по грязи, они направились в северный конец Лагеря – Джонас впереди, Рубен за ним. Трое детей, которые валялись в луже, как поросята, замерев, уставились им вслед: пустые глаза блестели на чумазых лицах. «Был бы я фотографом, – подумал Джонас, – заработал бы тут кучу денег. Народ обожает слезоточивые фото». Он помахал детям рукой; те не ответили. Через несколько шагов он обернулся: дети продолжали неотрывно смотреть на него.
– Я не могу забрать вас с собой, – сказал Джонас, не замедляя шага. – Там, куда я иду, своих хватает, – но в глазах у него почему-то защипало.
«Шеф рад, он идет за своими детьми, – подумал Рубен, и тут же сам себе поразился: шеф? Он пожал плечами. Да, так и есть: его шеф – Джонас, а не Мак-Камп. Эта мысль его немного успокоила. – Я не знаю, куда мы идем и чем все это закончится. Но я – с ним. Мы вместе».
* * *
Том посмотрел наверх: странный золотой жук спокойно царапал лапками по стволу, занятый своими делами. Том заметил его сразу же, в самом начале их побега, когда еще не очень-то разбирался в насекомых, узнавал разве что старых знакомцев: вшей, клопов и москитов. Но этот был совсем другой: светло-золотая спинка и ровное спокойное жужжание – как песня вполголоса – делали его непохожим на остальных.
С тех самых пор, как они покинули поляну, Том следовал за этим жуком. Он привык к его незаметному присутствию; искал жука взглядом на каждой стоянке, беспокоился: не пропал ли? – он принял бы это за дурной знак. Но жук ни разу его не подвел. Маленькое насекомое вселяло надежду одним своим присутствием. Тогда, на дереве, пока жук царапал его руку своими холодными лапками, Том как будто успел разглядеть под тонкими надкрыльями что-то круглое, светящееся. Но жук тут же взлетел, превратился в золотистую точку, сел на соседнюю ветку, потом на другую ветку. Странно: он не переставал жужжать ни на мгновение, даже когда сидел неподвижно. Вот и сейчас он напевал свою монотонную песню, долгую и успокаивающую. Жук-талисман. Не поймешь, то ли он следует за детьми, то ли они за ним. С ума сойти – довериться насекомому! Том усмехнулся – и тотчас поймал удивленный взгляд Ханы.
– Что? – не понимая, спросила она.
– Ничего, – ответил Том довольно резко, но тут же взял себя в руки: нельзя показывать раздражение или неудовольствие. Он должен думать обо всех.
«А почему, почему я всем должен? Почему не могу сдаться, как они?.. Потому что нет никого другого, кто взял бы на себя ответственность», – сам себе ответил он и оглядел детей. Сегодня они даже не разожгли костер. Все слишком устали после долгого дневного перехода. Дети были бледны, без привычных отблесков костра их лица казались совсем маленькими, потерянными. Все то, что долгое время давало им надежду и силы, постепенно улетучивалось. Так дальше нельзя. А что можно сделать? Ничего.
– Как только найдем подходящую поляну, остановимся, – сказал Том Хане. – Снова построим загон, построим дом. Будем там жить. Тут, в чаще, все кажется слишком мрачным и пугающим.
Весь день они шли в густой тени деревьев, куда не проникали даже лучи Астера. Лишь запрокинув голову, можно было разглядеть более светлые зеленые пятна – как далекий купол, до которого не дотянуться; а когда потом снова опускаешь глаза, то некоторое время, пока глаза опять не привыкнут к полутьме, вообще ничего не различаешь. Острые колючки торчали на кустах, словно когти, норовя исцарапать руки и ноги или зацепиться за старые и рваные одежки. Мошкара тучами впивалась в кожу, на которой после укусов вскакивали гроздья мелких пузырьков, и из каждого выделялась прозрачная жидкость.
– Мыльные пузыри, – как-то произнесла Хана. Никто из детей даже не повернул головы – их уже не интересовали новые слова.
Этой ночью Том снова не сомкнул глаз. Он молча лежал до самого появления Астера. «Хорошо знать, что он всегда всходит, что он есть, – думал Том. – Если бы не он, мы бы совсем потерялись… А разве мы и так не потерялись?»
Дети начали ворочаться во сне. Глор повернулся на бок и проснулся первым. Постепенно все стали просыпаться. Терли спросонья глаза, потягивались, зевали. Нинне и Орла отошли в кусты. Непривычно молчаливые, словно потухшие.
– Знаете, что мы сейчас будем делать? – спросил Том, когда все снова собрались вокруг него. – Я расскажу вам сказку. – Гранах тут же вытащил из мешка книгу. – Нет, – Том покачал головой. – На этот раз сказка будет не из книги; я просто ее вам расскажу.
* * *
– Что у них там, литературный кружок, что ли? – ворчливо спросил Рубен. Щурясь, он пытался разглядеть изображение на маленьком экране, но было темновато и мешали помехи. – И как у тебя только глаза еще не повылазили от этой штуки?
– Спасибо, что эта штука все еще работает, – ответил Джонас. – А насчет кружка это ты зря. Нам же лучше, если они хоть ненадолго задержатся. Мы уже должны быть где-то недалеко, но так мы найдем их еще быстрее.
