нужно как можно быстрее вернуть Дзёдзи в реальность, пока тот не слишком размечтался.
– Не наш вариант. У нас денег нет.
В тот момент, когда разочарованный Дзёдзи допил бульон сомена, в котором уже растаял лёд, Киёсэ и Синдо вбежали на кухню.
– Ты опоздал, Хайдзи. Мы уже пообедали, – сказал Никотян, когда Киёсэ попытался всучить ему листья сисо.
– Давайте сбежим из этого палящего ада. Мы едем в тренировочный лагерь.
Близнецы вскочили:
– На Хоккайдо?!
– Нет, на озеро Сиракаба.
Хотя это звучало не так эффектно, как Хоккайдо, озеро Сиракаба в нагорье Татэсина было известным курортом.
– А как оплачивать будем? – спросил Какэру.
– Помогут наши фанаты из торгового района, – сказал Киёсэ. – Мы остановимся в доме отдыха у озера Сиракаба, который принадлежит владельцу бейсбольного центра «Окай». Еду для тренировочного лагеря обеспечит хозяин овощной лавки «Яокацу» и другие, а для поездки воспользуемся микроавтобусом Аотакэ, так что это обойдется не так уж дорого.
– О деньгах можно не беспокоиться, – заверил всех Синдо. – Наше участие на Хаконе служит рекламой для торгового квартала и университета. Уверен, что количество спонсоров только вырастет. Кроме того, проволочные куклы сэмпая продаются лучше, чем ожидалось.
– Что? – ошеломленно переспросил Никотян. Он перестал рвать руками сисо и раскладывать по мискам. – Ты продаешь их? Кому и зачем такое вообще может понадобиться?
– Я отнес их в магазин с канцелярскими товарами и сувенирами, девчонки их раскупают только так. Говорят, это амулеты от злых духов. Милые и жуткие одновременно, – Синдо улыбнулся. – Пожалуйста, делай их и дальше.
– Ура! Тренировочный лагерь, тренировочный лагерь!
Дзёта и Дзёдзи радовались, схватившись за руки. Принц уже исчез из кухни, похоже, побежал к себе выбирать мангу, которую возьмет с собой. Каждый мечтал о веселых летних сборах.
«С озера дует свежий ветерок. Я с красивой девушкой в белом платье катаюсь по озеру на лодке в виде лебедя. Мы едим жареную кукурузу. Даже когда наступит осень, наша любовь не закончится. Мы поклянемся вновь встретиться в Токио, и в рощице среди белых берез всплакнем перед короткой разлукой…»
– Я себе это так представлял, а что в итоге… – Дзёдзи напустил на себя сердитый вид. – Почему реальность такова?
В доме, который они сняли у владельца бейсбольного центра, похоже, давно никто не жил, поэтому он местами подгнил.
Итак, компания на белом микроавтобусе с Киёсэ за рулем приехала в дом посреди хвойного леса у озера Сиракаба и сразу же после приезда до ночи занималась уборкой. Так закончился первый тренировочный день. Когда полы были вымыты, ванна отдраена, печка очищена от золы, бревенчатый дом, казалось, немного ожил.
На первый взгляд эта лачуга, скрытая среди деревьев, напоминала бревенчатую берлогу медведя. После уборки она стала больше похоже на человеческое жилье. С чувством облегчения Какэру бросил собранные ветки в печку.
– Дзёдзи, ты не мог бы придумать чего-нибудь пооригинальнее, – сказал чумазый от грязи Дзёта. – Я предвидел, что дом будет типа такого…
Судя по тому, что они увидели днем, на озеро Сиракаба в основном приезжали семьи и пожилые пары, чтобы спастись от жары. Лодки-лебеди мерно покачивались на волнах в такт музыке, доносившейся из небольшого парка развлечений на берегу.
– Как же хорошо, когда прохладно…
На Мусе поверх футболки была надета толстовка.
– Когда солнце сядет, будет почти холодно.
Когда Какэру разводил огонь в печке, к нему подтянулись и остальные. За окном была кромешная тьма, было слышно лишь, как колышутся ветви деревьев.
– К ужину почти все готово, осталось только добавить основу карри, – сказал Киёсэ после того, как некоторое время молча смотрел на пламя. – Только давайте перед ужином слегка пробежимся.
– Опять карри?
– Только не это! Я потратил всю энергию на уборку!
– А вдруг в темноте машина собьет?
Киёсэ, разумеется, проигнорировал недовольных. Вся компания под его предводительством надела обувь и вышла на лесную тропинку.
– Мы даже дорожек тут не знаем. – Никотян поскреб голову. – А озеро где?
– Спустимся вниз по склону, рано или поздно выйдем к озеру.
По команде Юки все выстроились в линию и побежали. Замыкая колонну, Киёсэ давал указания.
– Один круг вокруг озера – это три и восемь километра. Делаем по три круга и возвращаемся на базу ужинать.
– Ясно!
Выйдя на асфальтированную дорожку, которая вела к озеру, каждый побежал в своем темпе. В сувенирном магазине и небольшой художественной галерее уже были опущены жалюзи. Кроме двух больших освещенных отелей, в темноте больше ничего не горело. Они бежали по новому маршруту, чтобы изучить его, не имея возможности насладиться видами вокруг.
Какэру бежал рядом с Киёсэ по ночной дороге, делавшей плавный изгиб. Единственным, на что они могли ориентироваться, были всплески воды на берегу озера.
Несмотря на то что и атмосфера, и маршрут пробежки были не такими, как обычно, Какэру не чувствовал беспокойства. Он телом отмерял расстояние. Зная, что один круг составляет три и восемь километра, по скорости и физическим ощущениям он понимал, где сейчас бежит.
Восторг и удовольствие от бега в незнакомом месте переполняли Какэру.
– Где тренер? – спросил он Киёсэ, бегущего рядом. – По-прежнему играет в го?
– Не знаю. Но он скоро присоединится к нам. По какой-то причине хозяин не хочет ехать в машине, когда я за рулем.
Киёсэ слегка покачал головой с наигранным недоумением.
Когда они утром уезжали из Тикусэйсо, хозяин дома провожал их во дворе. С довольным видом он наблюдал, как в багажник грузили продукты, которые они получили в торговом квартале, но сам забираться в машину не торопился.
– К слову, Хайдзи-сан, ты стал намного лучше водить.
Сказав это, Какэру подумал, что ляпнул что-то неподходящее, хотя Киёсэ и правда стремительно улучшал свои навыки вождения. Несколько ребят даже заснули по пути к озеру Сиракаба. Когда они первый раз ехали на стадион университета, все вжались в кресла с таким чувством, будто вот-вот потеряют сознание, словно бы мчались на космическом корабле, совершающем сложные виражи. Тогда никто и представить не мог, что когда-нибудь они настолько доверятся Киёсэ за рулем, что просто заснут.
– Я быстро учусь, – искренне ответил Киёсэ. – А поскольку я перфекционист, то могу с головой нырнуть в учебу и тренировки.
Вспомнив о сальных шуточках, которые ребята сегодня отпускали, Какэру хотел было спросить: «И в тех делах тоже?», но смелости задать вопрос не нашел.
– Ясно, – сказал вместо этого он.
Оставив отстающих бежать дальше, Какэру и Киёсэ первыми вернулись в дом. После трех кругов вокруг озера сырой ночной воздух высокогорья больше не казался холодным. Чтобы расслабиться, Какэру наполнил ванну горячей водой, а Киёсэ прижал к правой икре пакет со льдом – охладить натруженные мышцы.
– Ты как?
– Всё в порядке, – улыбнулся Киёсэ. – Иди в ванную.
Когда Какэру вышел из ванной и стал вместо Киёсэ на кухне помешивать карри, остальные ребята как раз вернулись с пробежки. Сняв потные футболки, они гуськом поплелись в ванную.
Даже на кухне было слышно, как кто-то громко кричит, отбирая душ у товарищей, а кто-то, не попадая в ноты, поет под нос. Киёсэ, судя по всему, вытурили из ванной. Он вернулся на кухню с мокрыми волосами и открыл крышку рисоварки. Вместе с Какэру они расставили еду на большом столе.
Рис с горкой, политый соусом карри, и салат. Протеиновый порошок, растворенный в молоке. Персики на десерт. Все это им принесли из магазинов торгового района.
Освежившись, ребята собрались вокруг обеденного стола. Только они собрались приняться за еду, как вдруг Киёсэ заметил:
– Стойте, что-то нас мало.
Все посмотрели друг на друга. Мусы и Синдо не было.
– Это странно. Даже Принц прибежал.
– Когда я бежал последний круг, ни передо мной, ни сзади никого не было, – сказал Принц, покачав головой.
– Не могли же они заблудиться? – удивился Кинг, встал и посмотрел на улицу из окна столовой.
– Никто не видел их по дороге сюда? – спросил Киёсэ.
Никто не поднял руки. Никотян пошел наверх. Он включил свет на втором этаже, чтобы из темного леса можно было заметить дом.
– Куда же их понесло?
– Может, пойдем поищем? – с беспокойством предложили близнецы.
– Нет. А вдруг еще кто-то заблудится. Давайте немного подождем.
Но Киёсэ хоть и сказал так, на деле не находил себе места от беспокойства. Он открыл дверь и напряженно
