день приближался к концу. Школьное здание с каждым последующим часом опустевало от находящихся в нём людей. Постепенно на улице стемнело. За окнами разбушевалась суровая вьюга. Антон Скворцов после урока физкультуры не ушёл домой. Он сидел в кабинете химии и переписывал плохо написанную ранее самостоятельную работу. Но если говорить откровенно, он бесстыдно её списывал.
– Иди уже, Скворцов, – вздохнула усталая учительница, глядя в окно, – самого́ уже, наверное, дома заждались.
– Да нет, Вера Семёновна, у меня ещё все на работе, – уверенно ответил Антон, протягивая тетрадь с решением.
Преподавательница восторженно развела руками:
– Надо же… и оформил всё правильно! Сразу нельзя было так?
– Я просто сначала не понял эту тему… а потом мне всё объяснили! – солгал парень, проговорив первое, что пришло ему в голову.
– Да?.. А кто тебе объяснил? – с долей недоверия поинтересовалась Вера Семёновна.
«Надо бежать, пока не наговорил лишнего. Надоела с этими вопросами…» – бегло подумал Антон и поспешил к выходу из класса.
– Настя Семинская объяснила, – бросил он, – До свидания, Вера Семёновна!
– До свидания, до свидания… – нетвёрдо послышалось в ответ.
Свирепый ветер порошил клубы снега, беспощадно царапая и обжигая ими лица идущих на улице людей. Под ногами прямо на глазах образовывались свежие, ещё не отвердевшие от холода сугробы.
Скворцов вышел из школы и направился в сторону своего дома. Его бестолковый пафос сыграл с ним сейчас злую шутку. Тонкая и продуваемая ветровка, джинсы, которые уже в первую секунду одеревенели от мороза, кроссовки, черпавшие внутрь снег. Проходящие мимо люди замерзали даже в пуховиках, что уж говорить о нём… Для Антона был важен его внешний вид. Эти вещи принадлежали одной очень известной и недешёвой фирме. Хоть одежда и не согревала тело Скворцова, она, несомненно, грела его душу своей дороговизной.
В голове парня возникали сладкие мысли о предстоящем игровом поединке с рыжеволосым Лёней. Антон с предвкушением представлял, как много раз безупречно одерживает победу над своим одноклассником, выводя его из себя. И ни о чём другом он совершенно не мог думать! О домашнем задании размышлений, разумеется, быть не может. Какие ещё задания, когда намечается такая игра? Девятый класс… время близится к итоговым экзаменам.
Раздался звонок. Из-за жуткого холода Скворцов нехотя достал из рюкзака телефон, и в эту же секунду уличная стужа стала безудержно кусать его руки. На экране высвечивалось «Рыжий».
‒ Ало! ‒ напряжённо подал голос Антон, ‒ Говори быстрее, потому что рука насквозь промерзает, холод собачий.
‒ Ты где там, Тоха? ‒ осведомился Лёня, ‒ Химию написал?
‒ Иду я, иду… немного осталось. На переписывании всё подчистую списал, она вообще не видела!
‒ Кра-са-ва! ‒ протянул рыжий, ‒ Только так долго. Я думал, ты уже играть не будешь.
‒ С чего это! ‒ возмутился он, ‒ Ещё как буду! Не поверишь, сейчас шёл и думал о том, как буду тебя разносить.
‒ Аха-ха-ха! ‒ захохотал Лёня, ‒ Ты? Меня?
‒ Да!
‒ Очень смешно! Тебе элементарно не хватит опыта, так как ты не так давно…
‒ Подожди! ‒ прервал его Антон, остановившись.
По среди пустой городской улицы показался чей-то небольшой силуэт. Скворцов протёр свои глаза от залепивших их хлопьев снега и прищурился.
В десяти метрах от него стоял опустивший голову мальчишка. Совсем маленький. Прижавшийся к стене многоквартирного дома. Один.
‒ Что такое? ‒ вопил в телефоне Лёня, ‒ Ало! Ало-о!
Невольно Антон сбросил звонок и растерянно пошагал вперёд.
Пурга в прямом смысле заживо заметала ребёнка. На его заснеженной шапочке отражался свет уличных фонарей, по краям висели тонкие сосульки. Мальчишка безостановочно переступал с ноги на ногу. В обледенелых рукавичках он держал что-то тёмное, так же покрытое снегом, и непрестанно подносил это ко рту.
Заметив приближающегося Скворцова, мальчик с любопытством повернул голову к нему. Эти глаза… Голубые! Они были такими бездонными, такими неестественно большими. Он смотрел прямо в душу, как ангел! Ребёнок держал хлеб и жадно откусывал от него кусочки.
‒ Мальчик… ‒ почти шёпотом настороженно промолвил Антон, ‒ ты что тут делаешь?
Этот объятый лёгким трепетом, заблудившийся голос был абсолютно ему несвойственен.
Чуть улыбнувшись и прожевав, мальчишка звонко ответил:
‒ Смешной ты. Кушаю я, разве не видно?
‒ Видно, ‒ смущённо ответил он.
Холод был невероятный, и с каждой минутой, казалось, он становился всё нестерпимее. Скворцов не чувствовал пальцев на своих конечностях, но несмотря на это продолжал неподвижно стоять возле мальчонки.
‒ Чего же ты тут… на таком морозе ешь? ‒ вновь начал Антон.
‒ Мне тут нравится! ‒ хихикнул мальчик.
Скворцов снова, недоумевая, осмотрелся вокруг. Никого. Только он и этот странный мальчишка стояли по среди снежного тротуара.
‒ Ничего не понимаю… Ты бездомный?
‒ Нет! ‒ резво помотал головой ребёнок.
‒ А где твой дом? ‒ опять спросил парень.
‒ Вон там, ‒ указал он своей маленькой ручкой на старую четырёхэтажную постройку.
‒ Почему ты не идёшь домой?
Мальчик увёл глазки в сторону. По-видимому, такой объём вопросов заставил его впасть в стеснение.
Скворцов озабоченно вздохнул, выпустив горячее облако пара изо рта. Необычным было то, что он до сих пор не сдвинулся с места! Стоял как вкопанный, по-иному и не сказать.
На крохотном тельце мальчишки висела чёрная много раз заплатанная курточка. Парень внимательно рассматривал каждый её шовчик.
‒ А как тебя зовут? ‒ внезапно поинтересовался голубоглазый ребёнок.
‒ Меня? ‒ от неожиданности переспросил парень, ‒ Антон.
‒ А меня Максим, ‒ простодушно сказал мальчонка, ‒ давай дружить?
Взгляд Антона наполнился удивлением. Эта до ужаса простая фраза ребёнка ввела взрослого девятиклассника в ступор.
‒ Давай, ‒ неуверенно проронил Скворцов. ‒ Что это у тебя? ‒ направил он руку на шерстяные рукавицы мальчика.
‒ Хлебушек это, чёрный, ‒ подметил Максимка, стряхнув с булки снег, ‒ Мне его бабушка одна покупает.
‒ Бабушка?.. Незнакомая?.. ‒ поднял брови юноша.
‒ Да, ‒ кивнул он в ответ, ‒ она говорит, что знает мою маму. Третий раз мне его просто так покупает! Добрая очень! Хорошая! Из школы иду, а она тут ходит… гуляет, наверное.
Слышать это было поразительным для Антона. Он ещё больше не понимал происходящего.
‒ Жалко, что белого хлебушка сегодня не было… Я его больше люблю! ‒ грустно продолжал мальчишка, ‒ Сказали, что закончился. Был только чёрный… вчерашний. Вот бабушка его и купила.
«Хлебушек», ‒ повторял про себя Антон. Это слово настолько странное в нынешнее время. Оно всем своим видом прямо показывает, как говорящий ценит этот предмет пищи, относится к нему с лаской.
Скворцов обращал внимание, что Максимка ежеминутно
