И он еще долго продолжал в таком духе, рисуя дело во всех подробностях. "Лунные сувениры" будут продаваться во всех книжных магазинах, на всех вокзалах, а также в аптеках и даже у входа на кладбище. Люди будут выстраиваться за ними в очередь. К каждому сувениру будет приложена копия свидетельств, писем и заверений, подписанных Ранем, Бреком и Проппом.
- Ладно, - прервал я его, - но я-то чем могу быть вам полезен?
Командор Цип с изумлением вытаращил глаза.
- Друг мой, - сказал он, - я очень люблю вас, но позвольте вам сказать, что как нет у вас глаз, чтобы видеть, точно так же нет и ушей, чтобы слышать! Разве я не сказал вам, что у меня, к сожалению, сейчас довольно затруднительное положение с деньгами?
- Нет, командор, об этом вы ничего не сказали мне.
- Возможно, возможно. Так или иначе, я говорю вам об этом теперь. Я могу собрать только пять миллионов. Другие пять должны дать вы. Тогда у нас все будет делиться поровну. Я охотно уступил бы вам и большую долю, но вы же понимаете, мне надо думать о детях, о семье. Пять миллионов даю я, пять - вы.
Я поостерегся признаться, что у меня нет не только пяти миллионов, но и пяти тысяч лир. Как раз в это утро я уплатил за квартиру, отдав последние остатки семейного бюджета. Мне пришла в голову другая мысль, но и тут я решил воздержаться от каких бы то ни было заявлений, а просто предложил:
- Пойдемте к привратнику брата...
- Пойдемте! - подхватил командор Цип, вскакивая с дивана.
На радостях он даже не заметил, что я опять что-то перепутал.
- Он ждет нас ровно в час у Траянской колонны.
- Прекрасное место для свиданий!
- Правда? Мы будем походить на обычных туристов. И никто, посмотрев на нас, не догадается, что у одного из нас лежит в кармане кусок Луны.
Было двенадцать пятьдесят, когда мы добрались до знаменитого монумента. Десять минут ожидания показались командору Ципу долгими, как десять столетий. Он буквально танцевал от нетерпения, и пакетик с лунной породой вдруг выскользнул у него из кармана и упал ему прямо на ногу.
- Ой! - невольно вскричал он, но тут же поправился. - Надо же, как удачно упал! Просто повезло!
- Браво! Я вижу, вам нипочем даже такой удар камнем.
- Да что вы! Ведь упади он на землю... Он разбился бы!
- Все равно, чтобы сделать сувениры, его придется разбить, - сказал я.
Но командор Цип уже не слушал меня.
- Вот наш человек! - воскликнул он, указывая на кого-то в толпе прохожих.
Навстречу нам шел представительный синьор в нарядном костюме. Широкие поля соломенной шляпы закрывали его лоб, а глаза были скрыты за стеклами больших темных очков. Издали его можно было принять за адвоката, которому захотелось немного пройтись пешком, или за служащего префектуры, который шел в кафе выпить чашечку кофе. Он мог ввести в заблуждение кого угодно, только не меня. По той простой причине, что я его хорошо знал.
- Здравствуйте! - радостно приветствовал его командор Цип.
- Добрый день, добрый день, - церемонно ответил этот субъект, протягивая для приветствия обе руки. - Итак, все в порядке?
- В полном порядке! - ответил Цип. - Я привел своего друга, Он в курсе дела. Позвольте, я представлю вам его - доктор...
- Не надо, командор, - перебил я его, - мы уже знакомы.
- В самом деле? - удивился синьор в темных очках и почему-то вдруг забеспокоился. - По правде говоря, я что-то не припоминаю, чтобы имел честь...
- Не припоминаете? Впрочем, это понятно - вы же так заняты... У вас так много разных дел...
- Ну, значит, все в порядке! - обрадовался командор Цип, преисполненный энтузиазма. - Раз вы уже знакомы, можно считать, что дело сделано.
- Да, - ответил я, - дело завершено. И синьор вернет вам сейчас ваши двести тысяч лир...
- Как? Что? - изумился командор Цип. - Что вы такое говорите?
- А то, что этот синьор не далее как полгода назад и мне предлагал превосходнейшую сделку. Представляете, командор, он предлагал купить у него за сущие пустяки - всего за каких-нибудь полмиллиона - подкову коня императора Калигулы. Знаете, того самого коня, которого хозяин ввел в сенат и сделал сенатором... Синьор показал мне одну из его подков и дюжину разного рода документов, подписанных немецкими, французскими, чехословацкими и норвежскими учеными. Синьор, наверное, довольно близорук, потому что спустя два месяца он снова подошел ко мне и предложил купить у него мотыгу, которой Ромул, мир праху его, при известных обстоятельствах разбил голову своему брату Рему. Так что, как видите, этот синьор крупный специалист по продаже разного рода сенсационных редкостей. И я нисколько не удивлюсь, если он сейчас достанет из кармана яблоко, которым Ева соблазнила Адама, и предложит купить его по дешевке.
Синьор в темных очках повернулся и хотел было удалиться, но я успел ухватить его за рукав.
- Ну а теперь, - сказал я, - будьте благоразумны - верните деньги командору. И заберите этот кусок известки, который вы всучили ему.
Командор Цип выбрал именно этот момент для того, чтобы упасть в обморок. Видимо, слишком много волнений досталось бедняге в это утро.
Мы наклонились, чтобы поднять его, и пока он потихоньку приходил в себя, продавец Луны - в общем-то, наверное, добрый малый - объяснил мне:
- Я ведь только хотел пошутить! Клянусь вам, я пошутил. Ну можно ли верить первому встречному, что он продает кусок Луны? А он поверил! Вот я и догадался, что он такой же командор, как я. Никогда не встречал таких... таких наивных командоров.
- А он вовсе и не командор, - объяснил я. - Просто его так стали называть, потому что он очень толстый, вот кличка и приклеилась.
- Так, значит, он тоже из тех, кто торгует лунной породой! Ну, держите, вот его деньги. Тысячи лир не хватает. Я истратил их час назад на обед.
И я оставил ему еще тысячу - на ужин.
МОГУЩЕСТВО ПУСТЫХ БАНОК
Семейство Дзербини провело выходной день в горах и собралось возвращаться в город по дороге через Чивитавеккья. Синьор Дзербини, большой любитель природы и порядка, посоветовал остальным Дзербини супруге Оттавии, сыновьям Анджело и Пьеро, дочери Розелле, а также ее жениху Пьерлуиджи - не оставлять после себя мусора:
- Только не сгребайте в кучу, как обычно, а аккуратно разложите его повсюду. Посмотрите на этот куст - вы не оставили возле него ни одного бумажного стаканчика! Да, да, пусть каждое дерево получит свое! Не будем пристрастны. Грязные бумажные салфетки положите вон туда, под тот дуб. А пустые бутылки - под этот каштан. Вот так! Прекрасно получилось!
Пустых бутылок было три - из-под пива, оранжада и минеральной воды. Возле каштана они составили чудесный натюрморт. Анджело и Пьеро охотно поиграли бы в тир, кидая в них камнями, но, к сожалению, уже не было времени. Нужно было садиться в машину, не забыть при этом приемник, громкими гудками попрощаться с лесом и двигаться в путь. И они поехали. Вскоре стали спускаться с горы. Анджело и Пьеро сидели сзади и, глядя в окошко, строили рожицы едущим за ними шоферам, как вдруг с изумлением обнаружили, что бутылка из-под пива вовсе не осталась под каштаном, а ловко скачет за их машиной по шоссе, совсем рядом с бампером.
- Смотри, папа! - дружно воскликнули братья. - Бутылка из-под пива бежит за нами!
- Я посмотрю в чем дело, - сказала синьора Оттавиа мужу. - Не отвлекайся от руля.
Она обернулась и увидела, что к пустой бутылке из-под пива присоединились бутылки из-под оранжада и минеральной воды. Это милое трио прыгало, пританцовывало и старалось не отстать от машины.
- Ну прямо как собачки, - заметила Розелла, и жених согласился с ней.
- Ну-ка, папа, прибавь газу! Давай оторвемся от них! - предложили Анджело и Пьеро.
Но синьор Дзербини не мог прибавить скорость, потому что впереди шла машина, за которой тоже, постукивая по асфальту, бежала пустая бутылка из-под пива. И с нею за компанию спешили банки из-под мясных консервов и персикового компота. Пустые, разумеется. А следом за великолепной машиной самой последней марки, которая только что обогнала скромную малолитражку синьора Дзербини, презрительно фыркнув на нее выхлопной трубой, прихрамывая и перекатываясь, подскакивая и кувыркаясь, неслось сразу несколько бутылок из-под шампанского и минеральной воды, а также банки из-под сардин и черной икры, дюжина пластмассовых тарелок и тому подобное. Все вместе они производили чудовищный грохот - не хуже группы ударников!
- Видите, - заметил синьор Дзербини, - за всеми бегут, не только за нами. Однако, если б полетела шина, я думаю, было бы хуже.
По виз Аурелиа тянулась уже целая вереница машин в сопровождении пустых пластмассовых и стеклянных бутылок и жестяных консервных банок - каждая со своим особым стуком и ритмом. Одни бежали совсем мелкими шажками, другие делали огромные прыжки, и всех сильно заносило на поворотах. В целом получалось довольно забавное зрелище, и синьор Дзербини даже вспомнил, что мальчиком играл на медных тарелках в "джазе оглашенных", в том самом, в котором еще раньше играл на мусорном ведре и на печной трубе его дядя.
