- К чему, ваше величество?
- И ты еще спрашиваешь? К смерти, разумеется. Не откажешь ведь ты мне в этой услуге?! Разве я был плохим хозяином для тебя? Разве не платил тебе всегда сверхурочные, не давал ссуды и тринадцатую зарплату?
- Конечно, конечно.
- Вот и я так думаю. Так что поторопись, не теряй времени даром. Ты подумай о смерти, а я позабочусь обо всем остальном - похороны по первому разряду, мраморное надгробие, пенсия вдове, стипендия сыну... Согласен?
- Согласен, ваше величество. Завтра утром буду готов.
- Почему завтра утром? Никогда не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня!
- Мне нужно написать письма, сделать кое-какие распоряжения...
- Ну ладно, завтра утром. Только пораньше.
- На рассвете, сир, на рассвете.
Однако на рассвете верный слуга был уже далеко в море, на финикийском корабле, который увозил его в Сардинию. И нельзя было даже напечатать его фотографию в газетах под рубрикой "Кто его видел?", потому что газеты тогда еще не были изобретены. И фотография тоже.
Для Адмета это был тяжелый удар. Он даже заплакал. Вот и доверяйся после этого верному слуге в трудную минуту.
Адмет велел подать карету и отправился к родителям, которые жили за городом в прелестной вилле с паровым отоплением и прочими удобствами.
- Что ж, - сказал он, - вы единственные люди, кто по-настоящему любит меня.
- О да, в этом ты можешь не сомневаться!
- Вы единственные, к кому я могу обратиться с любой просьбой!
- Хочешь попробовать эту прекрасную редиску с нашего огорода? осторожно спросили старики.
Когда же они узнали, что ему нужно, у них начался нервный тик.
- Адметик, - сказали они, - мы дали тебе жизнь, а теперь ты хочешь взамен взять нашу. Вот так благодарность!
- Но вы ведь одной ногой и так уже стоите в могиле!
- Вот придет наш час, тогда и умрем. А пока еще рано. И тогда мы не станем просить тебя умереть вместо нас.
- Понимаю, понимаю. Очень вы меня любите, конечно, очень...
- И он еще недоволен! Это после того, как мы оставили ему трон и виноградник.
Адмет машинально взял редиску с тарелки, которую мать поставила перед ним, и положил ее в рот. Потом выплюнул ее, вскочил в карету и вернулся в свое королевство.
Одного за другим стал он вызывать своих министров, генералов, адмиралов, придворных, мажордомов, адвокатов, нотариусов, астрологов, драматургов, богословов, музыкантов, поваров, егерей... И все они один за другим отвечали:
- Ваше величество, я бы со всей радостью умер за вас, но у меня три старые тетушки! Что будет с ними?!
- Сир, хоть сию минуту, немедленно! Но я только вчера ушел в отпуск...
- Хозяин, поймите бога ради, я же должен закончить свои воспоминания...
- Подлецы! - вскричал Адмет, топая ногами. - Выходит, все вы так боитесь смерти? Я прикажу отрубить вам головы! Мне это все равно не поможет, потому что только доброволец может спасти меня, зато я по крайней мере умру не один... И мы всей компанией отправимся в ад.
Придворные заплакали, застучали от страха зубами. Адмет приказал сунуть всех до одного в самую мрачную камеру, а палачу велел наточить топор. Сам же тем временем пошел к жене выпить апельсинового соку, чтобы утолить жажду.
- Альчести, дорогая, - сказал он ей с обреченным видом, - нам придется проститься раз и навсегда. Так, мол, и так. Парки и так далее. Аполлон настоящий друг и тому подобное. Все очень любят меня, но никто не соглашается умереть вместо меня.
- Из-за этого ты так расстраиваешься? А меня почему не спросил?
- Тебя?
- Ну конечно! Я умру вместо тебя. Это так просто.
- Ты с ума сошла, Альчести! Я не перенесу этого! Ты не представляешь, как я буду плакать на твоих похоронах!
- Поплачешь, а потом все пройдет.
- Нет, не пройдет.
- Да уж поверь мне, пройдет, и ты еще будешь долго жить, счастливый и довольный.
- Думаешь?
- Уверяю тебя!
- Ну тогда... Если так... Раз ты так хочешь...
Они расцеловались на прощание. Альчести ушла в свою комнату и умерла. Королевство огласилось плачем и криками. Адмет рыдал громче всех. Тем не менее выпустил на свободу министров, поваров и всю прочую компанию, велел звонить по усопшей и приспустить флаги, вызвал представителя похоронного бюро и договорился с ним о похоронах. И когда он обсуждал, какие должны быть ручки у гроба, слуга объявил ему, что пришел гость.
- Геракл, друг мой!
- Чао, Адмет! Я тут шел мимо, по пути в сады Гесперид, где мне надо украсть золотые яблоки, и решил заглянуть к тебе ненадолго.
- И прекрасно сделал! Я б тебе не простил, если б ты не зашел ко мне.
- Кстати, - сказал Геракл, - я вижу, у вас траур.
- Да, - ответил Адмет торопливо, - умерла тут одна женщина. Но тебе незачем огорчаться. Гость для нас дороже всего. Я велю приготовить тебе хорошую ванну, а потом мы поужинаем и вспомним старые добрые времена.
Легендарный гигант отправился принимать ванну, Это было весьма кстати. Постоянно совершая свои героические подвиги, убивая чудовищ, чистя Авгиевы конюшни и делая разного рода другие тяжелые и трудные работы, он, конечно, не часто имел возможность принять душ. Он с удовольствием потирал себе спину щеткой и напевал любимую песенку:
О, Геракл,
Мой Геракл,
Ты силен, как Геракл,
Ты...
- Господин, - шепнул ему слуга, - вам бы не следовало петь, ведь умерла наша добрая хозяйка.
- Что? Кто умер?
Словом, Геракл все узнал и очень удивился, что Адмет не сказал ему, как обстоят дела. Бедная Альчести! И бедный Адмет! Он чуть не расплакался, когда подумал...
- А зачем, собственно, плакать! - воскликнул он, выскочив из ванны. Тут надо действовать, а не плакать! Эй, кто там... Слуга! Где моя палица? Кажется, я оставил ее в прихожей, рядом с зонтиком.
Геракл схватил свою палицу, побежал на кладбище и спрятался у могилы, где должны были похоронить Альчести. И когда увидел Смерть, бесстрашно набросился на нее и давай дубасить своей палицей. Смерть защищалась ударами косы, но так как она была умна, то быстро поняла, что Геракл сильнее ее, и пошла на попятную.
Геракл радостно рассмеялся и, напевая песенку, вернулся в королевство. Люди неодобрительно смотрели на него: кто же поет, когда в стране траур! Но он знал, что делает.
- Адмет! Адмет! Все в порядке.
- Что в порядке?
- Я прогнал эту старуху с косой! Альчести будет жить!
Адмет побледнел так, что белее уже и нельзя быть. И страх вновь обрушился на него. Он услышал чьи-то шаги. Обернулся... Это была Альчести! Живая! Она шла к нему с таким видом, будто хотела попросить прощения...
- Так вы недовольны? - растерялся Геракл. - В чем дело? Давайте же веселиться!
Но где там! Казалось, похороны только начались, Адмет упал в кресло и задрожал так, что на него было жалко смотреть. Альчести стояла, виновато опустив глаза.
- Ну так я же... - сказал Геракл, вытирая со лба пот. - Я же хотел порадовать вас, а выходит вроде наоборот... Да, в наши дни не всегда угадаешь, как вести себя с друзьями! Ну ладно, я, пожалуй, пошел... Пишите, если что...
И он ушел недовольный, помахивая своей палицей. Адмет прислушался. Ему показалось, он слышит какой-то очень далекий шум... Где-то далеко, на своем балконе три старушки прядут... Прядут. Интересно для кого...
