- Хорошая дорога, - сказал я. - Здорово строили ваши древние мастера.
- Это не древние, - отозвался Валерка. - Это, наверное, наоборот... Я смотрю на звезды, они сдвинулись так, как должны стоять в далеком будущем...
Володька слегка сбил шаг.
Я спросил:
- Но если сейчас... другое время, то почему всё по-прежнему? Пустой остров.
- Он же далекий. Заброшенный...
- Но на планете, наверное, все не так. Ты не хочешь... в это будущее?
- Не хочу, - тихо ответил Валерка. - Я для него ничего не сделал еще...
- Дэни, - вдруг сказал Володька хмуро и незнакомо. - Если вернетесь, вы там постарайтесь, чтобы не было у вас такого будущего.
- Какого? - тихо, но с тревогой спросил вместо Валерки Братик.
- Вот такого... - Володька мотнул головой. - Зачем вам будущее с военными самолетами? Это же взлетная полоса...
Мы шли молча, уже иначе глядя на гранитные шестиугольники. Из щелей росли кустики и трава.
- Все уже заброшено, - сказал я.
Володька все так же хмуро ответил:
- А пока не забросили, сколько было крови...
Туп-туп, туп-туп, - мягко стучали наши шаги, и казалось, что вся планета пуста. Может быть, в самом деле пуста?
Неужели все оказалось напрасным? Зря погибли барабанщики, зря дрался я с Канцлером?
- Но почему военные? - нерешительно спросил Валерка. - Может быть, просто самолеты? Обыкновенные самолеты...
Володька глотнул и сказал:
- У меня папа был военный летчик... Он меня брал один раз на аэродром, семь лет назад. Я маленький был, но помню: кругом степь и ничего нет, только бетонная полоса, почти такая же...
А я-то думал, что все знаю про Володьку. Они с матерью про отца никогда не говорили, и я считал, что Володька всю жизнь рос без него.
- Ты никогда не рассказывал... Он в самолете погиб?
- В машине, - тихо сказал Володька. - Они с братом ехали вдоль полосы, а на взлете взорвался истребитель. Ну и осколком в бензобак... Машина тоже взорвалась, их обоих и убило сразу.
- Брат тоже был летчиком? - спросил я.
- С моим братом, с Васькой. Мы же были близнецы... Меня тогда в наказание за что-то дома оставили, а он с папой поехал...
Туп-туп, туп-туп, - глухо ударяли наши кеды по взлетной полосе. И беспощадно ярким светом горели звезды. Между ними то и дело вспыхивали серебряные стрелки метеоритов.
- Так вы постарайтесь... - опять сказал Володька.
- Если вернемся, - сказал штурман Дэн.
- Для этого надо вернуться, Дэни, - сказал Братик.
- Надо. А как? Между прочим, не я сломал клинок...
- Надо всем вернуться, - тихо и упрямо отозвался Володька. - Ты же не знаешь... Может быть, все сделалось не так оттого, что ты не ушел в плавание. Надо вернуться и пойти.
- Ну, придумай, как... - со сдержанной досадой откликнулся штурман Дэн.
- Я думаю, - с непонятной усмешкой сказал мой Володька.
Мы прошли уже несколько километров, а полоса не кончалась: видимо, для здешних самолетов был нужен очень длинный разбег. Что нас ждет, когда оборвется эта дорога? Самолеты в конце полосы взмывают в небо. А что будет с нами?
Я надеялся на какое-то чудо: вдруг неведомые силы пространства и времени унесут нас на дождливую улицу дачного поселка! Это было бы самое хорошее. Но за этим хорошим пришло бы и самое горькое: прощание с Валеркой и Братиком.
- Валерка... - позвал я.
- Что?
А я просто так окликнул. Чтобы голос его услышать.
- Неужели ты знаешь, как должны стоять звезды через тысячи лет? - спросил я.
- Конечно, - немного удивленно сказал Валерка. - Любой штурман знает... Вон смотрите, впереди двенадцать звезд, прямо перед нами. Это созвездие Краба. Раньше оно было сплюснуто, будто краб присел, а сейчас он поднялся.
В самом деле, контур созвездия напоминал громадного краба. Володька тоже это увидел:
- Смотрите, он поднял клешни!
Братик с улыбкой сказал:
- Не бойся, этот краб не кусается.
- А я и того не боялся. Только сначала... А как вы думаете, тот краб обиделся на меня?
- Ну что ты! - сказал Братик.
- Хорошо, что не обиделся! - обрадовался Володька.
Он оторвался от нас и стал уходить вперед. Скоро он обогнал нас шагов на десять. Как белая бабочка, мелькала на его локте повязка.
- Ты почему ушел? - окликнул я.
- Не мешайте, я стихи сочиняю, - знакомым полушутливым тоном отозвался Володька.
- Самое время, - заметил Валерка.
Братик негромко рассмеялся.
А я не поверил Володьке. Догнал его.
- Володька... Ты почему никогда не говорил про отца и брата?
Он помолчал и скованно сказал:
- Ты не обижайся.
- Да что ты, я не обижаюсь. Но... почему?
- Я боялся.
- Чего?
- Ну... ты мог подумать, что я с тобой подружился, потому что мне отца не хватает. Мама так один раз сказала. А я не потому... Мне просто хорошо было, что ты такой...
- И мне тоже... - вдруг сказал сзади Братик.
У меня даже в горле заскребло.
Володька быстро глянул на меня сбоку и прошептал:
- В прошлом году, помнишь, ты мне сказал одну вещь? Что, если чего-нибудь сильно захотеть, обязательно добьешься... Мы тогда еще купаться шли, помнишь?
Я кивнул, я помнил.
- Ну вот... А я чепуху ответил. Про то, что муху в мыльный пузырь не загонишь... Я глупый был, не сердись...
- Да я и тогда не сердился! Почему ты это вспомнил?
Володька со вздохом сказал непонятно:
- Потому что полоса кончилась.
Полоса неожиданно оборвалась, и ничего нового не было впереди. Все те же кусты, камни да трава. Но на последней плите, на самом ее краю - то ли как награда за наш долгий путь, то ли как насмешка - светился голубым огоньком шарик вечного жемчуга.
Столько всего случилось перед этим, что мы сейчас даже не удивились. Мы сели на корточки, и я взял шарик в ладонь. Он был теплый, почти горячий, словно совсем недавно упал с неба.
- Это наша? Или это другая жемчужина? - спросил Братик.
- Не важно, - задумчиво сказал Володька. - Раз она есть, мы должны сделать, что хотели.
- У нас нет огня, - возразил Валерка.
- Столько звезд и нет огня? - усмехнулся Володька.
- При чем здесь звезды? - спросил я.
- Потому что жемчужина - тоже звезда... Только нужны лук и стрела. Звезды надо зажигать на высоте.
Братик молча побежал к темным кустам. Он все понимал быстрее нас. Мы услыхали треск и шелест. Через минуту Братик вернулся, принес тонкий длинный сук и прямую, как тростинка, ветку.
- То, что надо, - заметил Володька.
Мы с Валеркой не расспрашивали и не мешали. Володька твердо знал, что делает. Может быть, сейчас была у власти его собственная Сказка.
Он зубами расщепил ветку-стрелку, вложил в развилку жемчужину. Зубами же сделал на другом конце зарубку. Деловито сплюнул и сказал:
- Тетива нужна.
- А веревочка? - вспомнил я. - Она где?
Володька ответил не сразу, будто удивился моим словам. Потом досадливо хмыкнул:
- Веревочка... Там же, где штормовка и куртка. И якорь, и маяк. Где они?.. Веревочку вспомнили. За нее никто не заругает, а за штормовку от мамы влетит.
"От мамы влетит"! Как будто до мамы всего полчаса на электричке.
Все еще ворча, Володька размотал на локте бинт, скрутил жгутом. Они с Братиком согнули сук и привязали жгут к его концам. Володька наложил на тетиву стрелу с жемчугом.
- Ну, загадай, чтобы выдержала, - шепотом сказал он Братику. Тот кивнул.
- Выдержит, - успокоил я. - Вон какой жгут.
Братик и Володька неожиданно фыркнули. Володька заметил с сожалением:
- Это у него от взрослых времен. Взрослые чудовищно бестолковы.
Я, честное слово, чуть его не треснул! Ну что это такое? Дома насмешничает - это пускай, но тут... Или совсем не понимает, где мы и что с нами?
Но Володька уже стал серьезным.
- Только не смейтесь, - попросил он.
Как будто нам было до смеха!
Володька медленно поднял и плавно растянул свой лук.
- Что, Васек? Стреляем?
- Давай! - звонко сказал Братик.
Хлопнула тетива. Мы взглянули вверх, но, конечно, не увидели стрелу. А Володька в это время проговорил торопливо, но отчетливо:
Житель моря, старый краб,
У тебя есть звездный брат.
Попроси его помочь
Разорвать чужую ночь!
Он поспешно передохнул, словно собираясь говорить дальше, и в эту секунду по глазам ударила вспышка.
Золотой шар загорелся над нами, озарив землю ярким, почти солнечным светом. Я зажмурился и услышал, как рядом смеются Братик и Володька. Смеются, будто не грозят нам больше никакие беды.
Я открыл глаза и увидел, что шар уменьшается. Но он не угасал, он уходил в высоту. Быстро улетал к звездам и скоро сам стал как яркая звезда. А еще через несколько мгновений затерялся среди звездных россыпей, которые стали бледнеть на странно посветлевшем небе.
Володька тихо сказал:
- Улетела наша звездочка, не разглядеть.
- В свои приборы я бы разглядел, - откликнулся Валерка.
- Ну, значит, разглядишь, - неожиданно весело пообещал Володька.
И только тогда я сообразил, что нет ни острова, ни взлетной полосы. Мы стояли среди камней над обрывом, недалеко от места, где я сорвался. Небо светлым было от луны. Она по-прежнему освещала белые домики Гавани, а у набережной я различил Валеркин корабль.
