парень, который мне немного нравится и который на пару с лучшим другом коллекционирует девушек!
– Знаю, о чем ты думаешь, – снова удивила меня сложноподчиненным предложением Маша. – У него дурная слава, да?
– Ну… как тебе сказать… – промямлила я. – Он… в общем…
– Я в курсе, Оль. Он мне изменяет. С самого начала. Я вообще не думаю, что была для него чем-то серьезным. Так, встречи раз в неделю.
– Но на свадьбу он согласен?
– Он порядочный. К тому же его родители все знают и велят ему жениться. Особенно отец.
– Порядочный, значит, – повторила я.
Насколько я знала Эдика, если на него что-то и могло повлиять в этом вопросе, то только наказ отца, а уж никак не моральные принципы.
– А он точно женится?
– Через неделю подаем заявление, – снова сказала Маша.
– За неделю многое может случиться… Послушай, ты уверена, что тебе нужен такой муж?
– Я его люблю, – сообщила она, и я наконец поняла ее логику. Она думает, что брак и ребенок привяжут его к ней, потому и рада своей беременности.
– Кстати, я его о тебе спрашивала, – добавила Маша. – Он сказал, вы не общаетесь. Ему было неприятно, что у меня там подруга…
Еще бы, я ведь многое могла ей порассказать.
– …но я сказала, что мы с тобой давно не виделись, и он успокоился. Вообще, я и так много знаю. И чувствую.
Я вздохнула.
– Как отнеслись ко всему этому твои родители?
– Шок, – отозвалась Маша в своей обычной манере.
– Но они-то, конечно, хотят, чтобы ты вышла за него, раз уж так все сложилось?
– Естественно. Они-то и не догадываются.
– Что он бабник? – Я прикусила язык, но было поздно.
– Ага, – как ни в чем не бывало отреагировала она.
– Маш, мне так жаль…
– А мне ни капли. Может, все к лучшему. Неизвестно, когда ко мне придет такое чувство в следующий раз. По крайней мере, я попытаюсь создать семью с любимым человеком. Учиться меня никогда не тянуло, так что я не против посидеть дома с ребенком.
На минуту я даже начала сомневаться, что разговариваю с той Машей, которую знала. Я бы охотно поверила в то, что со мной разыгрывают какую-то шутку, в то время как настоящая Маша валяется дома перед телевизором, не помышляя о любви и семье. Но в конце этой длинной речи ее голос стал тише, и слово «ребенком» она произнесла почти шепотом. Нет, так могла говорить только она и никто другой.
– Ты стала многословнее… здорово, – отметила я.
– Эдику не нравится моя молчаливость.
– О… понятно.
Я вдруг представила Эдика в загсе и четко осознала, что этого не будет. Он попросту сбежит. Куда ему бежать, если даже отец на стороне Маши? Он придумает. А может, уже придумал. Не входит брак в его планы, это уж точно. Чтобы он дал себя окольцевать – не знаю, что должно произойти, беременности тут недостаточно.
Ребенок – весомый аргумент, но скорее для того, чтобы «откосить». Как от армии. С одной женой еще можно смириться как с неизбежным злом – не появляться дома, игнорировать ее, изменять и в конце концов развестись. Но дети – это уж слишком. Маша явно переоценила его порядочность.
Но, похоже, я тут ничего не смогу поделать. Внезапно я почти возненавидела Эдика, – а ведь еще недавно он был мне симпатичен.
– Где будете жить? – глубоко вздохнув, спросила я покорно, соглашаясь поиграть с Машей в игру «Свадьба состоится».
– Первое время у него. Квартира немаленькая, – информировала она.
– Хорошо. Когда пожениться планируете?
– В конце мая. Надеюсь, мы все успеем.
– А что, это будет пышное торжество?
– Да нет, человек на пятнадцать. Можно было просто расписаться, но каждая девушка мечтает о красивой свадьбе. И родители с обеих сторон меня поддерживают.
– А Эдик?
– Ему все равно.
– М-да.
– Будешь моей свидетельницей?
Если меня еще мог удивить какой-то поворот нашего разговора, то это был именно он. Я чуть не уронила трубку. Как она себе это представляет?! Я должна быть одним из главных действующих лиц на мероприятии, которое неизбежно обернется трагедией?! Я ведь уверена, что не позднее чем через год этот бабник разобьет ей сердце и бросит с ребенком на руках! И, зная это, я должна притворяться весь день? Поздравлять молодоженов, улыбаться…
Господи, а что еще должна делать свидетельница? Судя по романтическим комедиям, без стриптиза с использованием свидетеля в качестве шеста не обойтись. Вероятно, свидетелем будет Саша, лучший друг Эдика, с которым он неразлучен в универе. Не самый ужасный вариант, но… о чем это я?! Да я… я даже на свадьбе ни разу не была! Мы и к тете Розе тогда не поехали…
– Хм, – отозвалась я после минутной паузы, которую Маша терпеливо выждала. – А Эдик не против?
– Я сразу сказала ему, что это будешь ты, – информировала Маша. – Он смирился. В конце концов, ты моя лучшая подруга и единственный на свете человек, которого я вижу в этой роли.
О-о. Не хватало еще прослезиться.
– Что я должна буду делать? – выдохнула я наконец.
– Не волнуйся. Просто быть рядом.
– Хорошо.
– Никаких пошлых конкурсов не будет, тамады тоже. Маленький банкет на природе в довольно узком кругу – только близкие.
– На природе?
– Мы решили, в конце мая это будет самое оно. Ты знаешь турбазу?.. – Маша произнесла название, от которого на меня наплыла куча воспоминаний.
– Ну конечно. Это по-прежнему одна из самых крутых наших турбаз?
– Да, ее даже собираются перепрофилировать в санаторий.
Перед глазами все еще стояла яркая картинка: я, Настя, Дима и Володя на скамейке – мы с баночками коктейля, они с пивом; возле фонаря вьются мошки, мимо ходят люди… Володя обнимает Настю за плечи, и мне отчаянно хочется, чтобы меня обнял Дима, или не Дима, все равно кто… Типичная подростковая логика. Может, Линино стремление произвести впечатление тоже было возрастным явлением? Интересно, какой она стала теперь.
Поговорив с Машей, я включила телевизор, но минут через десять осознала, что не смотрю его, и снова выключила. Все еще сидя под пледом с пультом в руках, я размышляла о том, как странно иногда поворачивается жизнь. Насколько отличаются представления разных людей об одних и тех же вещах.
Что для меня дружба сейчас? Наверное, полное доверие, ежедневное общение, звонки по вечерам. А что Маша? Она даже не знала о моей «драме десятого класса» – так я окрестила историю со своим скоротечным романом. Если и замечала мое подавленное состояние, то ни разу не спросила о его причинах. И сама, влюбившись
