наверняка видел их в…
– Нет, я знаю, что это такое. Просто… – У парочки моих друзей были смартфоны, но там стояли фильтры, которые, по сути, превращали их в «раскладушки» без крышки.
– Мне нужно домой, я понятия не имею, когда папа спустится, так что говорить буду коротко. Телефон без фильтров. Никто не отследит, что он у тебя, потому что он оформлен на нас с Йоэлем. То есть все чисто, Худи. Если ты… ну, не знаю… захочешь смотреть порнографию, он тебе ее покажет.
– А ты могла бы дать мне более точные указания? – осведомился я. – Ну, так, спрашиваю из любопытства: где ищут порнографию? Задают вопрос Сири? Сири, покажи порнографию.
Я шутил, но Зиппи не засмеялась.
– Его сперва нужно включить, – сказала она.
– Я просто таким странным способом хотел сказать тебе спасибо.
– Это я поняла, – ответила Зиппи. Выглянула сквозь дверь в темный коридор. Заговорила быстро, негромко: – Слушай: да, и эта религия, и эта жизнь несовершенны. Если ты ждешь от традиции совершенства, тебя постигнет разочарование. Если ты ждешь, что все вокруг будут чисты и набожны, они тебя тоже разочаруют. Но подходы к жизни могут быть разными. Не слушай тех, кто станет это отрицать. Да и обойти можно почти все что угодно. Существуют VPN-сервисы, чтобы обходить интернет-фильтры. Секретные телефоны без фильтров. А как уж ты всем этим распорядишься – твое дело. Можешь смотреть с Сири порнографию, можешь стримить уроки по Талмуду на Ютубе. Выбор за тобой. Да и в любом случае – ничего другого у меня для тебя нет.
Я включил телефон.
Зиппи встала, закинула сумку на плечо, подошла к двери, остановилась.
– И еще кое-что, – сказала она. – Давай сразу договоримся, что, если папа про это проведает, я все буду отрицать.
– Соврешь ему про телефон? – уточнил я.
– Про какой телефон? Я вообще не понимаю, о чем ты. Ни к чему тебе даже думать о подобных вещах. Единственный способ жить праведной жизнью – строго выполнять все предписания и бежать искушения.
Зиппи выскользнула из дома. Я скользнул наверх, к себе в спальню.
Еще час я загружал и просматривал приложения соцсетей. А потом – быстренько, чтобы не испугаться, – сфотографировался прямо на кровати и послал фотографию Анне-Мари. «Вот, смотри, впервые запостил селфи. Все правильно?»
Мы с ней не разговаривали с того нашего прерванного винного поцелуя – и я боялся, что она не ответит. А она – моя единственная, помимо телефона, связь с тем, другим миром. Она – единственная, кто вместе со мной прорабатывает травму. А еще она мне нравится. Она важный для меня человек. Мне очень нужно, чтобы она ответила.
Прошло несколько минут. Я уже решил было, что больше она мне не напишет никогда, и тут пришел ответ.
«Ржунемогу, – написала она, прислав несколько плаксиво-смешливых эмодзи. – Ничего ты не запостил. Просто отправил мне жуткую фотку с номера, которого я не знаю, так ведут себя приставучие фрики. Кстати, от этих твоих усиков все только хуже».
Я просиял, глядя в телефон.
А потом отправил ей закольцованное видео, на котором младенец пляшет на столе, потом еще кота, который что-то со стола сбросил, потом собаку за клавиатурой компьютера, тетку за рабочим столом, которая от счастья вскинула вверх руки.
«А как теперь? – написал я. – Теперь правильно?»
Она отправила мне видео, на котором женщина отчаянно трясла головой.
«Но ты у нас обучаемый. Начнем с проработки гифов. Главное правило: не пользоваться ими. Никогда».
Я отложил телефон в сторону и уставился в потолок. Миг – и мысли потерялись среди протечек и паутины трещин.
Я думал о том, люблю ли ее по-прежнему. Трудно сказать. Может, она была права, когда сказала, что я совсем не знаю, что такое любовь, – Анна-Мари вообще часто бывает права. Я знал одно: мне нужно ее присутствие в моей жизни и, может, это «нужно» и есть своего рода любовь.
На покрывале заурчал телефон. Еще одно сообщение от Анны-Мари, на этот раз какой-то линк.
Я нажал на него. Страница на сайте Университета Нью-Йорка. Я прокрутил вниз и понял, почему Анна-Мари мне ее прислала. Там был раздел об «учебном партнерстве». И говорилось, что университет заключил соглашение с Иешива-университетом: можно брать курсы и тут, и там.
«Будем учиться вместе?» – написал я.
«Ага, – ответила она. – Только это тебе придется ходить к нам в универ. У меня нет ни одной длинной юбки».
Мне придется здорово приналечь на учебу, чтобы поступить в Иешива-университет, но Дефиске я об этом говорить не стал. До экзаменов еще пара лет. Важно другое: до тех пор мы с ней успеем подружиться.
Я отправил ей картинку: два Человека-Паука указывают друг на друга.
«Видела этот мем?»
«А то. Я все мемы видела, Худи».
«Объяснишь его смысл?»
«У тебя много времени?»
«Куча времени, Дефиска, куча».
Будь у меня свобода выбора, я бы так и переписывался с Анной-Мари, пока в пятницу не зайдет солнце. А потом – что ж, наверное, я перейду этот мост – или не перейду – дальше поглядим.
Над любой книгой работает целая команда, и этот роман никогда бы не появился на свет без совместных усилий многих совершенно замечательных людей. Выражаю свою глубокую искреннюю благодарность…
Моему агенту Рине Росснер. После первого же разговора с тобой я понял, что ты идеальный человек и для этого проекта, и для меня. Спасибо, что помогла с переработкой рукописи, что нашла для нее замечательного издателя, что терпела мои тяжелые неврозы. Большое счастье, что мы играем в одной команде.
Моему редактору Талии Бинами. Ты посмотрела на историю редакторским взглядом и вдохнула в нее жизнь. Меня постоянно впечатляли, а если честно, еще и пристыжали твоя работоспособность, щедрость, вдумчивость. Спасибо, что привела эту книгу в мир. Я бесконечно признателен.
Изумительным сотрудникам «Филомел» и «Пингвин-рэндом-хаус». Дизайнерам Лили Кьян, Анне Бут, Моник Стерлинг и Эллису Ли – благодаря вам книга выглядит фантастически. Корректорам Абигайль Пауэрс, Маринде Валенти и Соле Акинлане, благодаря которым в ней на месте все смыслы. Габи Корсо за то, что она руководила процессом, Латее Мондезир за рекламу, Джилл Сантополо и Кену Райту за то, что все состоялось.
Роз Уоррен. Спасибо, что прочитала все, что я в этой жизни написал, и убедила меня очень многое стереть. Все мои рукописи стали лучше благодаря твоей честности, чувству юмора и зоркости. Кстати, зоркость я здесь употребляю в переносном смысле. А в буквальном зрение у тебя не очень. И меня это тревожит.
Майклу Диглеру и Робу Волански. Без вас я бы, наверное, уже много лет назад бросил писать. Жизнь писателя одинока и неприкаянна, и я бы просто блуждал один в темноте, не будь рядом вашей поддержки, товарищества и дружбы. Я уж не говорю о том, что за последние десять лет вы помогли мне вырасти как писателю. Я очень многим обязан вам обоим.
Лорен Гродштейн и программе «Рутгерс-Кэмбед МФА» – спасибо не только за то, что я там познакомился с Майком и Робом. Лорен, именно ты мне сказала, что, если писать для меня важно, это должно стать для меня основным занятием. То был мудрый совет, данный в поворотной точке, когда мне нужно было решить, как распорядиться первыми годами взрослой жизни. Ты стала незаменимым наставником, я это очень ценю.
Моим родным: жене, родителям, сестре, бабушке с дедушкой. Ваша поддержка неизмерима, и я никогда не смогу отблагодарить вас сполна.
Спасибо тебе – читателю, дочитавшему эту книгу, – за то, что ты воплотил в жизнь мою давнюю мечту. Надеюсь, тебе понравилось. Если нет – прошу меня извинить. Мне важно, чтобы клиент остался доволен. И в следующий раз обещаю справиться лучше.
Рекомендуем книги по теме
После этого
Элейна Брусас
Отражения нашего дома
Диба Заргарпур
