почему ты не рад тому, что у тебя берут интервью? – спросил Юки.
– Хм, – задумался Какэру. – Меня много кто не любит. Я думаю, ни мои родители, ни парни из школьной команды, наверное, не хотели бы увидеть меня. Я хочу быть как можно более незаметным.
– Наверное, и у тебя есть проблемы. А я думал, ты просто фанат бега, – слова Юки были колкими, но вопросов он больше не задавал.
– Благодаря тому, что я фанат бега, мне приходится тайком убегать от интервью, – засмеялся Какэру.
Из комнаты близнецов внезапно донесся шум. Было слышно, как люди бегают и что-то кричат.
– Что происходит? – Какэру и Юки переглянулись и встали.
Окно, выходящее во двор, открылось.
– Юки! Ты там? – крикнул Киёсэ.
– Да, что случилось?
– Вызовите скорую помощь!
Разглядев Какэру и Юки, Киёсэ замахал руками, чтобы поторопить их.
– Хозяин дома харкает кровью!
Киёсэ сел в машину скорой помощи и сопроводил хозяина в больницу. В Тикусэйсо он вернулся только утром.
Все уже так привыкли рано ложиться и рано вставать, что спать хотелось ужасно, но из-за беспокойства за хозяина никто не спал в ожидании новостей. Киёсэ, окруженный ребятами прямо у входа, мрачно и устало рассказывал им, что случилось:
– У него язва желудка, поэтому он останется в больнице на неделю. Причина, видимо, обострение на нервной почве.
– На нервной почве?! – истерично закричал Дзёдзи. – Он-то из-за чего переживал?
– Он же был беззаботным тренером без чувства ответственности. – Дзёта покачал головой.
«Он определенно слишком много пил», – подумал Какэру.
– У меня тоже много вопросов, но… хозяин дома, вероятно, по-своему беспокоился о нас. – Киёсэ потер виски. – По этой причине послезавтра – точнее, уже завтра – мы проведем отборочные соревнования без тренера.
– Я не против.
– Да его у нас так-то и не было никогда, – откровенно сказали близнецы, а Какэру согласно кивнул.
– Разве ты не говорил, что мы можем рассчитывать на него, когда нам это понадобится? – пробормотал Какэру.
– Я сказал «скорее всего», – ответил Киёсэ и снял толстовку, словно бы еле сдерживаясь от желания вздохнуть и сказать: «Ну и дела».
– Сегодня хорошая погода.
Какэру как следует потянулся и вдохнул освежающий осенний воздух. Перед выходом из дома он услышал по радио, что сегодня тринадцать градусов тепла, влажность восемьдесят три процента. Почти безветренно. Для середины октября погода весьма подходит для бега. Какэру подумал, что это самое то для предстоящей битвы.
Дзёдзи шел рядом с Какэру и смотрел на семью с пледом для пикника. Была суббота, парк уже заполнялся людьми, которые пришли погулять, отдохнуть и заодно посмотреть отборочные соревнования.
– Им весело. А вот мне – нет: мочевой пузырь ведет себя как-то странно.
– Что случилось?
– Ничего не получается, хотя уже столько раз в туалет ходил.
Встав утром, Дзёдзи уже более десяти раз посетил уборную. Все разговоры о том, что нервничать не стоит, не имели смысла. По парку Сёва в Татикаве разносились звуки барабанов тайко, в которые били группы поддержки университетов. Это напоминало о том, что скоро начнутся отборочные соревнования.
К полудню уже станет ясно, смогут ли они участвовать в Хаконе Экиден или нет. Какэру не мог найти нужных слов, которые бы успокоили Дзёдзи, и только сказал:
– У меня то же самое.
Дзёта лежал на траве чуть поодаль с закрытыми глазами. Руки на животе иногда шевелились, не было похоже, что он спит. Команда Тикусэйсо проснулась еще до рассвета и около часа ехала на поезде до парка Сёва. Но, несмотря на это, Какэру не чувствовал себя сонным. Все его сознание, даже самые потаенные уголки, было ясным.
– Я хочу немного подразмяться. Ты со мной, Дзёдзи? – спросил Какэру.
Дзёдзи ответил:
– Я в туалет.
Какэру покинул лужайку и побежал по большому парку.
Бегуны из других университетов тоже разминались и одновременно оценивали рельеф парка. Каждый раз, когда Какэру замечал синие костюмы Токийского университета Тотай, его сердце сжималось. Он не хотел встречаться с Сакаки. Если он потеряет самообладание перед забегом, то дело не ограничится словесной перепалкой.
Волна зрителей уже начала устремляться к месту старта, чтобы болеть за университеты и бегунов. Члены группы поддержки в униформе гакуран [26] держали большие флаги и музыкальные инструменты и перебрасывались возмущенными возгласами с группами поддержки других университетов, все пытались занять место получше.
Какэру уже достаточно разогрелся. Стоять на месте он не мог, но и изнурять себя перед стартом было бы неправильно. Прекратив пробежку, он вернулся на лужайку возле места старта.
Баннер, сделанный хозяином лавки «Яокацу» и штукатуром, уже был выставлен, так что теперь Кансэй было легко опознать. Жители торгового района сидели на ковриках для пикника, ожидая сигнального выстрела, который оповестит о начале отборочных соревнований. Обитатели Тикусэйсо собрались все вместе, закончив разминку. Вокруг них на определенном расстоянии располагались представители других университетов, разноцветные знамена пестрели названиями школ.
– Наш баннер весьма хорош.
Увидев Какэру, Кинг сразу же заговорил с ним. Какэру не мог с этим согласиться, но, заметив дрожащие пальцы Кинга, послушно кивнул.
– Прежде всего, Университет Кансэй, отдавая дань почтения господину Саданобу Мацудайре, который провел реформы Кансэй [27]…
На нервной почве Кинг стал сыпать всякими историческими фактами, словно сломанная магнитофонная запись в экскурсионном бюро. Какэру, время от времени поддакивая, сел на землю. Ханако приготовила одеяла и бутылки с водой – они лежали на клеенчатом коврике, место было удобно обустроено.
– Поскольку мы уже проводили пробные забеги, я думаю, все знают, что делать. Но давайте еще раз обсудим сегодняшнюю стратегию, – предложил Киёсэ. Синдо и Муса с восхищением смотрели на оборудование телевизионщиков, но поспешили подойти к Киёсэ. Какэру нарисовал на доске примерную карту трассы отборочных соревнований.
– Это лабиринт? – спросил Принц, сведя брови домиком.
Какэру начал объяснять схему трассы, учитывая комментарий Принца.
– Трасса проста. Мы начинаем у гарнизона базы сил самообороны, который примыкает к парку. Делаем два круга вокруг взлетно-посадочной полосы и рулежной дорожки. Затем выбегаем на обычную дорогу, двигаемся по улице к станции, под эстакадой монорельсовой дороги, затем возвращаемся в парк. После этого один круг по парку, финишная черта около лужайки на площади.
Киёсэ указал на важные точки трассы.
– Мы не бегали у гарнизона, нужно просто представить, что взлетно-посадочная полоса и рулежная дорожка – это очень широкая беговая дорожка. Два круга составляют пять километров. Мы впервые бежим в этом месте, нет никаких указателей, поэтому, наверное, будет трудно сориентироваться. Я не знаю, как будет проходить забег, могу сказать точно, что нельзя следовать за бегунами, которые быстро рванут со старта. Темп подбирайте сами. До железной дороги примерно десять километров. На одиннадцатом или двенадцатом километре вы повернете назад, а сразу после возвращения в парк будет уже пятнадцать километров. Там раздают воду, не успеете получить бутылку, не впадайте в панику. И вот дальше все зависит от того, останутся ли силы. В парке много небольших подъемов и спусков. Но к финишу нужно сделать последний рывок и бежать как можно быстрее.
– У меня вопрос, – Муса поднял руку. – Какое время мы должны показать, чтобы пройти отборочные? Хотя бы примерно.
– Я не хочу, чтобы вы начали переживать, поэтому не хотел бы это обсуждать… – Киёсэ заколебался.
– Переживать хоть немного надо. Если оставить все как есть, то ребята будут еле плестись, – сказал Юки. – Судя по предыдущим годам, все зависит от погоды и развития гонки, но если у нас десятерых будет общее время в пределах десяти часов двенадцати минут, то мы точно пройдем.
– Оййй! – близнецы издали странные звуки.
– То есть на одного человека приходится двадцать километров, и надо пробежать их чуть больше чем за час? – переспросил Дзёта.
– Это чуть больше трех минут на километр, ниитян! – сказал Дзёдзи.
– И у нас нет межвузовских очков, – дополнил Никотян. – Если мы займем ниже седьмого места, можем вылететь из-за межвузовских очков. Задача – попасть в шестерку лучших, где все будет решаться
