Он задрал очки на лоб, взял снимки и, покашливая, стал их изучать.
– Типичный какаду. Очень редкий экземпляр. И очень дорогой. Он у вас разговаривает?
– Еще как! - сказал Алешка. - И копытами топает.
– Копытами? - Очки сами упали на нос, будто страшно изумились.
Алешка объяснил, рассказал про Крошкина.
– Бывает, бывает, - вздохнул профессор. - Такие вздорные соседи из-за нелюбви к животным заодно портят жизнь людям. - И без всякого перехода спросил: - Не хотите его продать?
– Крошкина? - будь у Алешки очки, они тоже от изумления упали бы на нос. - Кому он нужен? Его и даром-то не возьмут.
– Я попугая имел в виду, - уточнил профессор. - Очень эффектная птица.
Тут Алешка признался.
– Этой эффектной птицы у нас уже нет. Прошкина украли. И мы его разыскиваем.
– Ах, вот оно что! - Профессор как-то странно подскочил на своем стуле. Будто под ним кнопка завелась. - Бывает, бывает… И когда же украли? - вдруг спросил профессор, вовсю поиграв своими очками.
– Точно не помню, - ответил Алешка. - В четверг. Или в пятницу. А может, в январе.
Профессор странно взглянул на него поверх очков и промолчал.
Пауза затянулась, пора было прощаться. Мы теперь знали, что Прошкин - типичный какаду. И что, скорее всего, именно его мы и видели в этом странном зоопарке с грустными обитателями. Там, кстати, на его клетке так и было написано: «Попугай системы какаду, единственный экземпляр. Говорящий на двух языках. Цена - 1000 долларов».
Прошкин и правда знал еще один язык - английский. Но в очень ограниченном количестве - всего два слова: «Доброе утро». Эти слова он говорил своему другу Ростику…
Профессор подарил нам фотографию белого медведя с замазанным черным носом («Это главная тема моих научных трудов»), проводил нас до дверей, гоняя очки с носа на лоб и обратно, и опрометчиво пригласил навещать его в любое время - на свою шею, как вскоре выяснилось.
– Я вам виварий покажу. У нас есть очень редкие экземпляры мировой фауны. Заходите, коллеги.
– Зайдем, коллега, - пообещал Алешка. - Спасибо. - Но в голосе его я уловил нотку угрозы.
А профессор не уловил. А зря…
В зоопарке в Ясеневе Алешка сунул зубастому дядьке фотографии прямо под нос:
– Отдавайте нашего Прошкина.
– Ничего не знаю! - ответил тот. - Чего ты мне показываешь? У тебя какого звания попугай был? Какаду! А этот - совсем наоборот.
– Удакак? - буквально понял его Алешка. Или сделал такой вид.
– Никак! Иди к начальству! Пораспускали своих попугаев!
Начальство, этот самый Вертинар, тоже размещалось в вагончике. Там сидела полная дама и заполняла какие-то листки. А за перегородкой считал деньги сам Вертинар.
В общем, и у начальства мы ничего не добились. Правда, Вертинар разговаривал с нами очень вежливо.
– Друзья мои! Все попугаи одного вида похожи друг на друга. Я вам его верну, а завтра объявится еще один его владелец. И устроит скандал. Что прикажете делать?
Мы молча вышли из вагончика.
– Я знаю, что делать, - шепнул мне Алешка. - Раз они Прошкина украли, то и мы его украдем. Имеем право.
Мы еще раз подошли к вольере с попугаем. Прошкин сидел нахохлившись.
– Прошкин, - шепнул Алешка.
Попугай встрепенулся, поднял хохолок.
– Прошкин хороший, - сказал Алешка.
Попугай переступил по жердочке и… ответил:
– Пр-рошкин хороший! Рростик хор-роший! Кр-рошкин - др-рянь!
Мы переглянулись. Несомненно - это Ростика попугай. Единственный его друг. Кроме Алешки, конечно.
– Укр-р-радем! - сказал Алешка во весь голос.
Глава III. КАК УКРАСТЬ ПОПУГАЯ?
Вообще-то мне эта затея не понравилась. Во- первых, не совсем честно. Во-вторых, опасно. В-третьих, трудно.
Алешка отмел все мои возражения одним махом:
– Во-первых, Дим, я и слушать тебя не хочу. Во-вторых, я все придумал. В-третьих, и без тебя обойдусь!
Ну уж нет! Я его одного на это дело не пущу. Без меня он не обойдется. Хотя я и сам не представляю, как украсть попугая. Никогда попугаев не крал. Воздушный шар мы с Алешкой угоняли, экскаватор тоже, поезд однажды украли - целый состав. Но вот попугаи… Как их крадут? Впрочем, не буду я этой проблемой загружаться - все равно Лешка что-нибудь придумает. Если уже не придумал. Сам же сказал: «Я все придумал. И без тебя обойдусь!»
– Дим, - спросил Алешка, - ты со своими девочками в классе дружишь? Они тебя уважают?
– Не знаю, - огрызнулся я, - не спрашивал. А тебе-то что?
На этот вопрос Алешка не ответил. А задумчиво продолжил, будто меня в комнате не было:
– Наверное, все-таки они его уважают… Серьезный человек. Добрый, отзывчивый… Не вредный… Кружком звериным командует… Значит, животных любит. И девочек не обижает. Так! - он шлепнул себя по коленкам и встал. - Идем в гости. На разведку.
– В гости или на разведку? - уточнил я.
– Как будто в гости. А на самом деле - на разведку. Будем игрушки собирать.
– Ка… какие игрушки? Зачем?
– Так надо. Для детского сада. Понял?
– По… понял.
– Так я тебе и поверил! - хмыкнул Лешка. Но объяснять ничего не стал. Достал из-за шкафа нашего семейного Мишку плюшевого и засунул его в пакет. - Это приманка, Дим. Жалобная такая.
У нашего семейного Мишки вид был действительно жалобный. Он нам достался от бабушки. Постепенно. Когда бабушка была маленькая, она клала его с собой в постель. Потом это делала наша мама, в своем детстве. Потом Мишка перешел ко мне. А несколько лет назад он спал с Алешкой. Алешка очень серьезно к нему относился. Бережно укрывал краем одеяла, желал ему спокойной ночи и здоровался с ним по утрам.
За все эти годы Мишка порядком поистрепался, его несколько раз стирали, и выглядел он очень грустно.
Я покорно поплелся за Алешкой. Сначала мы зашли к Ольге Малютиной, она жила в нашем подъезде. И встретила нас очень вежливо.
– Чего приперлись? - спросила, что-то дожевывая. - Мне некогда, мне под душ пора.
Ольга в раннем детстве немного заикалась, и врач посоветовал ей для излечения почаще что-нибудь есть и почаще принимать душ. Поэтому как ни придешь к ней, она либо на кухне, либо в ванной. Либо ест, либо моется.
– Мы по делу, - сказал Алешка. - У нас эта… как ее… акция.
– Какая еще акция? - Ольга проглотила кусок и пошла за другим на кухню.
Мы за ней.
– Мы собираем мягкие игрушки для детского сада, - сказал ей в спину Алешка. - Птичек всяких, собак, вроде попугаев.
– Нет у меня собак вроде попугаев, - сказала Ольга. - Чай будете?
– Будем.
Она налила нам чая и полезла на антресоли. Повозилась там, что-то подвигала и бухнула на пол здоровенную сумку.
– Выбирайте, - сказала она.
Мы распахнули «молнию» и стали копаться в сумке.
– А получше у тебя нет? - недовольно спросил Алешка. - Они у тебя драные все. И никого не узнать. Вот это, по-твоему, кто?
Ольга прожевала, проглотила.
– Заяц, кажется. Или козел.
– У зайца, - со знанием дела сказал юный биолог, - должны быть уши. А у козла еще и рога. А у этого даже хвоста нет.
– А зачем ему хвост?
– Вот вы все так, - пожурил ее Алешка. - Все стараются отдать, что похуже. Жадные все. Вот смотри, что нам дали во втором подъезде, - и он вытащил из пакета нашего жалкого Мишку.
– Какой хороший поросеночек, - проворковала Ольга. И растрогалась: - Ладно, отдам вам свою любимую Леночку. - И она принесла из комнаты красивую большую куклу. - Она глазки закрывает, «мама» пищит. - И отхватила кусок колбасы.
– Жует? - спросил Алешка машинально.
– Кого? - удивилась Ольга. - Это ведь не крокодил.
– А петуха у тебя нет? - спросил Алешка. - Как у нашей бабушки. Она его на чайник надевает. Или попугая, нет?
– Сами не знают, чего хотят, - обиделась Ольга. - Все, мне пора на водные процедуры.
Мы вышли на лестничную площадку. Алешка поскреб затылок, задумчиво так. Потом встрепенулся.
– Пошли дальше.
– Зачем? - завопил я. - На фиг нам эти игрушки?
– Я думал, ты все понял. - Алешка невинно захлопал глазами. Как кукла Леночка. - Объясняю. Помнишь, как Прошкина подманили? Ему показали красивую попугаиху. И он полетел к ней знакомиться.
– Ну а причем здесь куклы, мишки, зайчики?
– Будем ходить по домам. Ко всем твоим девчонкам. Пока не найдем игрушку, похожую на попугая. И подманим Прошкина. Живой-то попугаихи у нас все равно нет.
Ах, вот оно что! Славно придумано, малыш!
– Только давай лучше по твоим одноклассницам ходить, - сказал я.
– Вот еще, - фыркнул Алешка. - Они, во-первых, еще сами в эти игрушки играют - ни за что не отдадут. А во-вторых, больно надо, чтобы меня в классе дураком задразнили.
– А меня, значит, можно?
– Тебя не станут дразнить. Вы уже взрослые.
Объяснил.
В общем, ругайся - не ругайся, а идти пришлось. В каждой квартире мы нахально врали про детский сад, высматривали среди игрушек что-нибудь похожее на попугая марки «какаду», и, наконец, нам повезло: у Зойки Петровой нашлась большая курочка Ряба. Очень похожая на попугая. Только без хохолка. Но с одним хорошим качеством: когда эту несушку дернешь за лапку, она взмахивает крыльями и кудахчет. Но это качество было единственным. Курица была страшна как… черно-бурый орел (это Алешка потом про нее так сказал). Взлохмаченная, ободранная, с какими-то злобными глазами…
