— Сынок, откуда ты взялся? — сказал он испуганно.— Тебя убили? Может, они и маму твою убили?
— Дышит ещё! — сказал другой красноармеец.
Чтоб ему легче дышалось, отец расстегнул штанишки. Из-под пояса вывалилась простреленная над ухом фуражка. Узнать её было нетрудно, и отец вытер сразу покрасневшие глаза.
— Татка, наверное, своего искал. Ах ты ж горе! Чем же тебя прибило, Василёк?
Другой красноармеец приложился запылённым ухом к груди Василька, послушал, как бьётся его маленькое сердечко, и усмехнулся.
— Этот партизан выживет! Наверное, его слегка контузило, когда снаряд разорвался. Неси его на повозку!
Уже на руках Василёк открыл глаза. Забинтованного отца он не узнал, но на фуражке другого красноармейца увидел звезду и тоненьким голоском проговорил:
— Там у белых аж две пушки, я побегу скажу татку,— и стал вырываться.
Отец прижал его худенькое тельце к своей широкой груди.
— Они уже нам не страшны, эти пушки, сынок. Какой-то молодчина разбил их вдребезги!
Василёк опять закрыл глаза и затих.
Шарик всё время ревниво скулил сбоку. Когда же Василёк заговорил, он пролез между ногами, лизнул его в щеку и сел рядом. На бусинках глаз у Шарика блестели слёзы.
К полку приблудился пёс. У него были мягкие уши и хвост бубликом. Чтобы выпросить еду, он становился на задние лапы и хлопал глазами, пока красноармейцы не кидали ему кусочек хлеба. Его прозвали Валетом.
В полку Валет ластился ко всем. Не любил только одного чубатого красноармейца, его так и прозвали — Чубатый, ко-торый тоже не упускал случая ударить Валета.
— Что ты с ним воюешь? — спрашивали его товарищи.
— Бестолковый пёс,— отвечал Чубатый.
— А может, он не любит тебя из-за чуба? Такие чубы раньше носили только казаки, стегавшие рабочих нагайками.
Чубатый криво усмехнулся.
— Меня самого били. А ты получше принюхайся,— и хотел, как обычно, ударить собаку ногой.
Валет отскочил, оскалил зубы и гавкнул. Красноармейцы дружно засмеялись, а Чубатый совсем разъярился и наклонился, чтоб поднять комок земли. Валет залаял и спрятался за Кирйка.
Кирик в полку был самым молодым красноармейцем. С Валетом он подружился с первого дня. Когда полк останавливался на отдых, Кирик всегда куда-то исчезал с собакой. Кое у кого это начало вызывать подозрение.
— Где они бывают?
А Чубатого интересовало:
— Что они там делают? Но этого никто не знал.
Ночью Кирик с Чубатым отправились в разведку в соседнее село. В этом селе были белые с золотыми погонами на плечах. Готовый к бою полк ожидал только результатов разведки. Тёмная ночь проходила, а Кирик с Чубатым не возвращались.
— Может, их там подстрелили? — говорили красноармейцы.
— А я и выстрел слышал.
— Где?
— В долине!
Дольше ждать было невозможно — начинало светать, и полк, не зная, что предпримет враг, пошёл в наступление. Командир уже собирался сесть на коня, когда кто-то заметил Валета. Он возбуждённо бегал вокруг стоящего на земле фонаря.
— Это он с разведкой вернулся,— сказал красноармеец, который придерживал коня.
— А где же разведка? — обрадовался командир.
Подождали ещё немного, но ни Кирик, ни Чубатый не появлялись, только Валет стоял на задних лапах и пристально смотрел красноармейцу в глаза.
— Ну, где же твой Кирик? — опять начал тревожиться командир.
Валет заскулил, зашаркал хвостом по земле и перевёл глаза на командира.
— Ты чего, псина? — наклонился к нему командир.— А это что у тебя?
За ошейником белел клочок бумаги. Командир вытащил его. Это была записка. От росы она размокла, и буквы, написанные химическим карандашом, расползлись в синие пятна.
Возле фонаря командир сумел разобрать только отдельные слова: «... обходит... долине... предатель... приведёт Валет...» Кем была написана записка, прочитать не удалось, что означало слово «предатель» — тоже было непонятно. Одно ясно из записки — враг обходит красных по долине.
— Что же случилось с разведкой? — спросил красноармеец, который держал коня.— Может, она попала в плен, может, только собака и вырвалась.
Ответов на это в записке не было, но в уголке краснело какое-то пятно, похожее на кровь. Командир решительно поднялся.
— Остановить полк! — И тут же дал приказ наступать в долину.— Молодчина, Валет, умный пёс. Кто его только научил?
— Кирик научил,— сказал красноармеец.— Наверное, для этого он и исчезал на привалах.
Довольный Валет крутил хвостом, поднимая за собой пыль. Командир хотел его погладить, но Валет вдруг на кого-то ощерился. Все удивлённо оглянулись. Из темноты на свет вышел запыхавшийся Чубатый. Он вытянулся, звякнул шпорами и громко отрапортовал:
— Товарищ командир, в селе всё тихо. Враг совсем не ожидает нашего наступления!
Командир удивлённо спросил:
— Где вы были?
— По долине подобрались к самому селу.
— А Кирик где?
Чубатый немного смешался, откашлялся и уже тише добавил:
— Кирик — предатель... перебежал к белым.
— Кто предатель?
— Кирик! Хотел и меня убить, да не попал.
— А кто же записку прислал?
Чубатый удивлённо захлопал глазами: он не знал, о какой записке шла речь, и не знал, что в ней было написано, но в это время заметил Валета, который всё ещё скалил зубы, и с возмущением сказал:
— Это Кирик прислал записку. Чтобы обмануть полк. Вот хитрый же, чтобы на меня подумали. И собаку научил,— и снова хотел пнуть Валета.
Командир наморщил лоб. Кирик был комсомольцем, сыном рабочего, Чубатый тоже вроде был рабочим. Поэтому и перебежал от белых к красным, так он о себе рассказывал.
— Значит, окружение нам не угрожает? — ещё раз спросил командир.
— Может, с правого фланга,— ответил Чубатый.— А в долине совсем тихо.
Командир что-то сказал своему заместителю и глазами показал на Чубатого, потом ещё раз прочитал в записке последние слова: «приведёт Валет...»
— Сейчас мы узнаем, кто из вас предатель.— Подозвав собаку, он сунул записку за ошейник, сел на коня и скомандовал:
— Айда, вперёд!
Валет знал, что записку нужно отнести назад, залаял и помчался по стерне в долину. Вслед за ними рысью двинулась конная разведка.
О предательстве Кирика и о Валете, который принёс какую-то записку, быстро узнал весь полк. Чтоб не услышал враг, красноармейцы переговаривались шёпотом.
— Такой умный пёс.
— А Чубатый говорил, что пёс бестолковый.
— Сам он бестолковый, раз от него убежал Кирик.
— А я не верю, что Кирик, комсомолец, удрал к белым.
— Наверное, врёт Чубатый.
— Может, он сам подосланный шпион?
— Не зря его и Валет не любит.
Валет бежал впереди. Рыжий, на рыжей стерне, он был едва заметен. В борозде Валет остановился, покрутился на одном месте и побежал уже не просто вниз, а куда-то в сторону от села. Командир с разведкой не отставали от него. Валет пробежал ещё метров триста, остановился и радостно заскулил. Там кто-то стонал.
— Похоже, что Кирик! Честное слово, Кирик! — воскликнули все в один голос и заспешили в ту сторону. Командир спрыгнул с коня:
— Что ты здесь делаешь, Кирик? Почему не вернулся из разведки?
— Я наблюдал за противником, товарищ командир. Он хочет захватить переправу.
В полк с приказом поскакал ординарец, а командир снова склонился над Кириком, который держался за бок и стонал.
— Кто тебя ранил?
— Чубатый. Выстрелил сзади и убежал к белым, гадина.
— А он говорит, что ты хотел перебежать к белым.
— Куда же я от своих бежать буду? Что вы, товарищи?!
— Значит, Чубатый хотел нас обмануть? Ладно же! А может, и ты врёшь про переправу?
— Какой бы я был тогда комсомолец? Красноармеец разорвал рубашку и перевязал его рану.
— Какой ты комсомолец, сейчас узнаем, а ты лежи, пока придут санитары.— И командир ускакал в полк.
Кирик попробовал было ползти, но застонал и склонился на серую полынь. Валет, довольный, наверное, что нашёл своего друга живым, стал на задние лапы, передние поджал и радостно засверкал вороными глазами.
— Если бы не ты,— прошептал ему Кирик пересохшими губами,— чего бы этот Чубатый натворил! Ах ты ж гад! — и он, скривившись, сжал кулаки.— А если Чубатый сбежит?
Валет закрутил хвостом и вдруг насторожил уши. От переправы доносилась частая стрельба, и какая-то шальная пуля просвистела над его головой. Потом пули полетели густым роем. Кирик заволновался. Полк может не поспеть к переправе, тогда белые прорвут фронт и он окажется в плену. Превозмогая боль в боку, он приподнялся на локте, чтоб глянуть в долину.
В долине вспыхивали огоньки, разрывались выстрелы и кричали люди. Над ними висел молочный туман, смешанный с дымом. Из дыма выскакивали люди, стреляли, бежали и снова стреляли.
