- У него изумрудные глаза, - завистливо прошептал Киря. - Попрошу отца, чтобы он обязательно сделал мне такие.
- А пуговицы... какие блестящие пуговицы, - восхищались вокруг.
Формалай, высоко задрав голову, важно прошагал к дому. Сзади, низко согнувшись, шел гонец Скороход и поддерживал мантию, чтобы она не выпачкалась в дорожной пыли. А Трофим в это время торопливо прибирал в мастерской. Убирал со стола ненужные лоскутки, обрывки ниток, клочки бумаги и картона, прятал в ящик ножницы и иголки.
Два солдата, сопровождавшие Формалая, распахнули дверь, и царь, еще не заходя в мастерскую, разгневался:
- Почему ты не встречаешь меня у ворот? Мне приходится идти к тебе, как простому каменщику.
Любопытные солдаты, гонец Скороход и два лакея просунули в дверь свои головы, желая узнать, чем так разгневан их повелитель.
- Вон отсюда! - прикрикнул на них царь. - Поезжайте обратно, а я останусь здесь.
Все испуганно попятились, и вскоре послышался дробный цокот и стук колес. Экипаж отправился во дворец. А мастер Трофим так и стоял, согнувшись и не смея поднять голову.
- Хватит кланяться, - грубо прикрикнул на него царь. - Пока ты спину гнешь, я на ногах стоять устал. Подай кресло.
Трофим поставил кресло на самой середине мастерской, вытер его тряпкой и помог гостю удобно усесться. "Зачем ко мне пожаловал Формалай? думал он. - Что за важное дело? Ведь он мог бы вызвать меня к себе во дворец".
Царь начал разговор издалека:
- Ну, и как ты назвал сына своего?
- Петрушка.
- Очень непослушный мальчик, - продолжал Формалай. - Зря материю истратил. Лучше бы сшил себе новый праздничный костюм или теплое одеяло, чтобы греть свое старое тело. Нет ведь одеяла-то?
- Нет, - согласился Трофим. - Старое совсем изорвалось. Все никак не заработаю на новое.
- Будет, будет у тебя одеяло, - царь похлопал мастера по плечу, только выполни мое задание. Садись поближе, как бы кто нас не услышал.
Мастер подвинул стул к царскому креслу, вытянул шею и приставил ухо почти к самым губам Формалая.
- Ты сделал судье два лица и гибкую спину, привинтил колесики к ногам долговязого генерала Атьдва, а мне сделай такую голову, которая бы не думала, а решение всегда принимала правильное.
- Невозможно это, - возразил Трофим. - Голова на то и голова, чтоб думала, а если не думает... то это не голова. Зачем тогда она на плечах? Или для вида?
- Ты меня учить вздумал?! - забыв об осторожности, закричал Формалай, а потом объяснил: - Государство у меня маленькое, а забот много. У меня от дум голова болит. Сделай мне такую голову, которая бы не думала, а решала правильно. Награжу тебя. Богато награжу.
Трофим смотрел на царя во все глаза.
"Батюшки! - мелькали мысли у Трофима. - Видно, недаром зовут его Формалай. У всех кукол голова как голова, а у него будет прибор, обтянутый кожей... да еще с глазами".
- Берись скорее за работу, - царь стукнул кулаком по столу, - и чтобы к утру все было готово.
ПРЯНИК И ЩЕЛЧОК
Судья Нашим-Вашим уже не раз слышал, как кузнец Игнат ругает Формалая за то, что он заставляет Трофима шить солдат. И он решил схватить кузнеца. Но легко решить, а нелегко сделать. Пришел НашимВашим к кузнецу домой, а дома его и не бывало.
"Как найти? Нужно спросить ребятишек, - решил Нашим-Вашим. - Они такие, все знают". - И, услышав на соседней улице веселые крики, поспешил туда. Там шла игра в мяч. Нашим-Вашим подошел к ребятам. Повернулся к ним лицом, на котором сияла улыбка, и похвалил:
- Хорошо играете: и мяч сильно бьете и ловко ловите. Молодцы!
Обрадованные похвалой ребята старались наперебой.
- Молодцы! Очень хорошо, - еще раз похвалил судья Нашим-Вашим, сияя улыбающимся лицом, и поманил их к себе. - Идите сюда. Пряниками угощу.
Он вытащил из кармана пряники и протянул ребятам. Те окружили его. Этого только и надо было судье Нашим-Вашим. Он схватил белокурую Аленку за плечо и, наклонив к ней приветливое лицо, спросил:
- Скажи, девочка, где твой отец?
- Не скажу.
- Ах, не ска-а-жешь... - Нашим-Вашим ловко перехватил девочку другой рукой и повернул к ней сердитое лицо. - Говори лучше, а то попадет.
Испугавшись второго, сердитого лица, Аленка рванулась в сторону, но судья держал ее крепко.
- Скажи лучше...
Судья уставился на девочку злыми ненавидящими глазами, и плохо пришлось бы Аленке, но тут подбежал к отцу Киря.
- Папа, я знаю, где кузнец Игнат. Он только сейчас зашел к ткачу Сидору.
Судья щелкнул Аленку по лбу и повернул к сыну ласковое лицо:
- Ай да Киря! Ай да молодец! Из тебя выйдет верный слуга царю.
ПЕТРУШКА ВО ДВОРЦЕ
Мастер Трофим работал весь день. Он не варил обед и ничего не ел, а когда Петрушка пришел с улицы, сунул ему кусок хлеба и уложил спать.
Ровно в полночь раздался стук в дверь. Трофим откинул крючок. Вошел гонец Скороход.
- Где Формалай? - спросил он.
- Я еще не выполнил задание царя, поэтому он не может вернуться во дворец, - поклонившись, ответил мастер. - Но я буду стараться и сделаю, что нужно, как можно скорее.
- Работай, работай, мастер. В семь утра я опять приду. И горе тебе, если все не будет готово. Царя ждут важные государственные дела.
Скороход щелкнул каблуками и вышел из мастерской. А Трофим зашагал по комнате из угла в угол. Он много раз присаживался к столу, собирал вместе винтики, пружины, деревянные колесики, потом разбирал и начинал собирать все сначала.
За окном посветлело. Первый луч солнца заглянул в мастерскую. На кудрявой яблоне зачирикал воробей. Стрелой пронеслась куда-то черно-белая сорока. Но Трофим ничего этого не замечал. Он поглядывал то на часы, то на стол, где в беспорядке валялись клочки ваты, куски материи и изумрудные глаза-пуговицы. А стрелки на часах неумолимо бежали и бежали. "Что делать? Что делать? Я хотел бы сделать так, как приказывает Формалай, но ничего пока не могу придумать. Еще бы один день... Один только день. Я бы обязательно сделал. А что, если..." - пробормотал он вдруг и взволнованно заходил по комнате. Потом он подошел к спящему Петрушке и потряс его за плечо.
- Петрушка, вставай!
Мальчик не просыпался.
- Сынок, проснись, скорее проснись!
Петрушка повертел головой.
- Вставай же! Вставай! - повторил Трофим.
Наконец Петрушка проснулся.
- Слушай, сынок, - сказал мастер, - Формалай дал мне важное задание. Но у меня пока ничего не получается. Скоро придут за царем, а он у меня не готов. Меня отправят на свалку или посадят в тюрьму.
- Я не хочу жить без тебя, отец! - Мальчик прижался к отцу. - Мне одному будет плохо.
- Конечно, плохо. Так вот, чтобы меня не отправили на свалку, ты, сынок, иди во дворец, посиди один день на троне, как будто ты Формалай. А я - за этот день устрою царю голову.
- Но меня даже не пустят во дворец, ведь я совсем не похож на Формалая. - Петрушка провел рукой по лицу. - Я рыжий. У меня нет бороды, и я не такой толстый.
- Не беспокойся. Я приклею тебе бороду, надену парик и оберну тебя одеялом.
- Я не знаю, что делать во дворце, - Петрушка растерянно пожимал плечами.
- Ты ничего не делай. Только ничему не удивляйся, а сиди на троне и всем говори: это я решу завтра.
Пока мастер уговаривал сына, его быстрые руки приклеивали Петрушке бороду, обертывали туловище одеялом и надевали парик. Мастер надеялся, что успеет одеть сына до прихода гонца, но под окнами зашумел экипаж. В дверь постучали.
- Сейчас, сейчас, - скороговоркой ответил Трофим. - Подкрашиваю изумрудные глаза. Сию минуточку. - А сам осматривал: все ли в порядке, не забыл ли чего-нибудь.
Наконец, он толкнул крючок, и гонец Скороход почтительно остановился у порога:
- Что прикажете, ваше величество?
- Несите меня в карету на носилках, - ломким басом ответил Петрушка. - Я не хочу ходить пешком.
Слуги принесли из экипажа носилки, усадили на них Петрушку и вынесли его из мастерской.
Трофим стоял на крыльце и не знал: радоваться ему, что хитрость удалась и Петрушку приняли за настоящего Формалая, или печалиться: ведь он отправил сына во дворец, навстречу опасностям.
СУДЬЯ И ГЕНЕРАЛ
Петрушку привезли в царский дворец. Он еще никогда не был там и на все смотрел широко раскрытыми глазами. Тысяча вопросов вертелась у него на кончике языка, но он хорошо помнил наказ отца и поэтому молчал. Молчал, когда его проносили мимо взлетающих в небо фонтанов, мимо цветочных клумб, напоминающих пирамиды. Молчал, когда четверо слуг, плавно покачивая носилки, несли его по широкой лестнице. Молчал даже тогда, когда его бережно посадили на трон.
Мальчик поднял голову, сложил руки на груди. Ему казалось: так он выглядит более важно, - и замер.
Около трона стояли стражники, по двое с каждой стороны. В руках у них были не ружья и даже не сабли, а широкие китайские веера. Этими веерами стражники отгоняли мух от Петрушки. Мальчик чуть было не рассмеялся, когда увидел, как один из них, далеко вытянув вперед руку и покачиваясь на одной ноге, пытался согнать муху, которая сидела на спинке трона, но удержался, потому что вспомнил наказ Трофима и прикрыл рот ладонью, как будто собирался зевнуть.
