— Полная! Посмотри, какая тяжёлая!
— Откуда у тебя деньги?!
— Потому что я умею с мамой обращаться. Я ей говорю: «Ты самая, самая красивая». И раз — денежка! Если бы ты так попробовал!
Таро негодующе сплюнул в сторону.
Взял копилку, деловито взвешивает её на руке.
— И бейсбол можно купить, и всё-всё! — уговаривает Кэтрин.
— Если бы велосипед, хоть старый, как у молочника… — говорит Таро.
— Я и на велосипед накоплю, — уверяет девочка, преданно глядя на Таро.
Но он возвращает ей копилку:
— Не надо мне! Копи себе на куколок.
Кэтрин укоризненно взглянула на него.
— Невежа! Сапожная щётка! — говорит она, уходя.
Таро складывает в ящик письма и фотографии.
— Юра-тян, если бы ты по-японски понимал… — говорит он, разглядывая пионера с множеством нашивок на рукаве.
…Юра, пионер с нашивками на рукаве, проводит сбор октябрятской звёздочки. Он чувствует себя, по крайней мере, командиром полка.
— Внимание! Тряпочки и щётки все принесли?
— Все, — отвечают октябрята и поднимают вверх сапожные щётки.
— По команде «раз», — говорит Юра, — снимаем с левой ноги башмак.
Каждый из октябрят принимается расшнуровывать левый башмак.
— По команде «два» смазываем башмак мазью.
Он не успевает оглянуться, как октябрята все перемазались.
Юра возмущён:
— Измазюкались как маленькие! Вытирайтесь скорей!
Размазывая чёрную мазь на щеке, одна из девочек что-то шепнула соседке. Вся звёздочка в один миг прилипла к стёклам.
Командир в негодовании:
— Как я должен это понимать?
— В школу почтальон идёт. Может быть, письмо из Японии?
— Почтальон?!
Мгновенно потеряв свою солидность, Юра вихрем вылетел в коридор, забыв, что он в одном башмаке.
Площадка лестницы многоэтажного московского дома. Из лифта выходит женщина-почтальон с раздувшейся сумкой писем.
Дверь отворяется, оттуда выглядывает какой-то мальчик:
— Тётя Шура, ну как?
— Нету из Японии, — привычно отвечает она, спускаясь этажом ниже.
И здесь её уже поджидают ребята, встречают вопросительными взглядами.
— Объясняю — нету из Японии.
На площадке следующего этажа её встречают Тася и Лариса.
— Тётя Шура, научите, как нам узнать, получены наши письма в Японии?
Тётя Шура задумалась.
— Сложное дело: зарубеж. Попробуйте запросить ихнюю почту, доставлено письмо или нет.
Лёжа на полу, уткнувшись в циновку, плачет Кэтрин:
— Завтра четверг, четверг…
Подбегает Элли:
— Тебя обидели? Кто тебя обидел?
— Завтра четверг… — всхлипывает Кэтрин.
— Скажи, в чём дело? Хочешь, чтобы у тебя глаза были красные?
— Не нужны мне глаза… — плачет Кэтрин. — Ты обещала, что я буду с ним танцевать, а он не поедет с нами, выкупит завтра карточки и уйдёт…
Вечер над курортным городком. Всюду рекламы — красные, жёлтые, зелёные… Они вертятся, плывут, мигают, исчезают и вспыхивают вновь. В освещённой витрине магазина красивый велосипед. Мимо идут Элли, Судзуки, Кэтрин и Таро.
Элли, будто случайно, остановилась у витрины:
— Какая прелесть, смотрите… Красавец…
— Красавец, — соглашается Таро.
Хозяин магазина заметил, что покупатели залюбовались, и у велосипеда мгновенно начинают крутиться сверкающие педали.
Элли предлагает:
— Купи себе такой!
Таро поражён:
— Вы шутите?
В глазах у него и удивление и надежда.
Элли делает вид, что хлопочет за мальчика, говорит мужу:
— Ты же должен ему немного денег, купим ему в счёт будущего заработка. Он отработает.
— Ну что ж, отработаешь — и велосипед твой, а пока будешь кататься, — вторит жене Судзуки.
Таро задумался.
— В счёт заработка? Не могу… Я же только задаток дал. Когда же я карточки выкуплю?..
— Когда приедем. Мы скоро вернёмся, — уговаривает Кэтрин.
Таро колеблется. Он отошёл от витрины, потом вернулся, снова отошёл. А велосипед блестит, светится, сигналит, его колёса вертятся, как два сверкающих обруча.
Таро гордо едет на новом велосипеде. На раме устроилась нарядная Кэтрин. Они мчатся, обгоняя официантов, которые, чудом сохраняя равновесие, развозят обеды на велосипедах, подняв на вытянутой руке поднос.
Таро тоже хочет показать себя: едет не держась за руль, проделывая на ходу всякие фокусы.
— Боишься? — снисходительно спрашивает он.
— С тобой я ничего не боюсь, — смеётся Кэтрин.
Вдруг на лице Таро отразилось замешательство. Он увидел свою фотографию в витрине того фотоателье, где он снимался. Снимок действительно хорошо получился.
Велосипед подпрыгнул, и Кэтрин от толчка чуть не слетела с рамы.
— Тише, ты! — кричит она испуганно.
Таро круто тормозит, разворачивается и, мрачно взглянув на себя в витрине, едет в обратную сторону.
Митико у витрины фотоателье сосредоточенно рассматривает карточку Таро.
Видимо решив, что она тоже собирается сниматься, хозяин предупредительно вышел на улицу, приглашает:
— Удачный снимок… И вы тоже так получитесь, прошу…
— Нет, благодарю вас, мне надо увеличить карточку для похода мира.
Митико вошла в фотоателье, вынимает из узелка фотографию сына.
Фотограф удивлён:
— Постойте… Они братья?
— Нет, случайное сходство, — качает головой Митико.
Фотограф рассказывает:
— Знаете, тот мальчик заказал сто карточек, а сам куда-то пропал. Сто карточек — это не шутка…
— Как — пропал? — недоумевает Митико.
В рыбацком посёлке приятели Таро, которые помогали ему разгружать почту, посмеиваясь, переговариваясь, тащат вдоль развалившегося забора мешки с письмами.
Навстречу им Macao:
— Куда это вы?
— Выбрасывать несём, — веселятся мальчишки.
— Таро оставил у меня два мешка. Мать сердится: место занимают.
Macao покачал головой:
— Выбрасывать? А я вам ещё одно письмо принёс.
— От кого?
— От московской девочки. Она спрашивает, получил ли Таро письма русских детей и почему он не отвечает. На первый вопрос Митико-сан могла ей ответить, а на второй — нет.
И Macao вопросительно смотрит на ребят.
— А мы откуда знаем? Он куда-то уехал…
— Давайте мы вместо него ответим хоть на несколько писем. Я вам помогу, а то неудобно получается, — предлагает Macao.
Один из мальчишек вытаскивает наугад письмо из мешка:
— А что они там пишут?
Macao читает:
— «Однажды жёлтый обруч прошёл по всей планете…» Тут какая-то сказка или легенда: как будто московские дети катили обруч и пустили его по всему свету. И будто дети всего мира — белые, жёлтые, чёрные — подталкивают его своими руками, посылают этот обруч дружбы по всей земле… «По дорожке, по бульвару, по всему земному шару».
— Это же песенка Таро! — удивились мальчики.
— А он слов не знает, поёт — та-та…
Один из мальчиков фантазирует:
— Я тоже сам видел этот обруч, он катился мимо цветущего вишнёвого дерева.
Мальчики смеются, не верят.
Но Macao поддерживает фантазёра:
— А что ж, может быть, он и видел.
В Москве у входа в Дом Союзов дежурит толпа мальчишек.
Широкая лестница, ведущая в Колонный зал, тоже заполнена мальчишками. Они нетерпеливо ждут скрипача Борисова, то и дело посматривают на верхнюю площадку.
А он за кулисами, укладывая в футляр свою скрипку, спрашивает кого-то:
— Как бы мне выбраться отсюда другим ходом?
Крадучись, он выходит через запасной выход. Но не тут-то было! Ватага мальчишек мгновенно окружает его:
— Почему Таро не отвечает?
— Мы написали, а он не отвечает!..
— Вы же обещали, что он напишет, — перебивают они друг друга.
