— И нуждается в моей защите… — Радосвет подобрал свою шапку и натянул её на уши. — Мы должны выжить, Мир. Сейчас встанем и пойдём ловить коней. Благо ещё не все разбежались, некоторые бродят среди статуй.
— Такой настрой мне нравится! — улыбнулся Яромир. — Давай сперва я встану, а потом помогу тебе?
— Я сам. — Радосвет поднялся, пошатнулся и всё-таки уцепился за дружеское плечо. — Мир, у меня к тебе просьба… Давай скажем всем, что царь Ратибор погиб как герой. Не хочу, чтобы его запомнили как тирана и труса. Он был хорошим правителем, пока не тронулся умом и не начал видеть врагов там, где их нет.
— Если ты так хочешь… — Яромир был не рад такому решению, но понимал: о мёртвых хорошо или ничего, кроме правды. Но правда оказалась для Радосвета слишком горькой. — А что ты собираешься делать с Навью?
Глава четырнадцатая Поторговаться со Смертью
— Нет, ты слышала, что этот гад мне сказал?! — бушевал Лис.
Он метался по шатру туда-сюда. Брал чашу с вином, но не пил, а, повертев в руках, отставлял в сторону. Расшвыривал бумаги. Сейчас вот пнул ни в чём не повинную подушку. Сел. Обхватил руками голову. Снова встал. Взгляд упал на трость Мая, и Лис всхлипнул. Неужели теперь всё будет напоминать ему о погибшем друге?
Марена взирала на него со скучающим видом, подперев кулаком щёку:
— Что ты хочешь, чтобы я ответила? Да, я слышала, как Ратибор сказал, что это твоя вина. Что ты убил Мая. И что с того? Он понял, что дело дрянь, и хотел сделать тебе больно напоследок. Но больше царь не причинит тебе неудобств.
— Да… и всё же он не совсем мёртв.
— А кто тебя просил его замораживать? И ладно бы только его. Знаешь, сколько ледяных статуй появилось в Диви твоими стараниями?
— Должно быть, десятка три. — Княжич вяло отмахнулся. — Все они это заслужили.
— Ага, а три с лишним сотни не хочешь?
— Сколько? — Лис сперва опешил, снова потянулся за чашей и всё-таки отпил глоток. — Что ж, это справедливо. Значит, все они виноваты. А что заклятие оказалось сильнее, чем я думал… Такова судьба.
Глаза Марены вспыхнули гневом.
— Да что ты знаешь о судьбе? У меня был полный порядок в делах. Я точно знала, кому и в какой момент суждено выжить или умереть. А ты вмешался в естественное течение бытия. Даже твой отец такого себе не позволял! По крайней мере, не с таким размахом.
— Выходит, я его превзошёл, — растянул княжич губы в улыбке. Впрочем, довольно безрадостной.
— Ты понимаешь, сколько людей теперь оказались в нигде? Ни живы, ни мертвы.
— Ты их жалеешь, что ли?
Марена покосилась на него, как на чокнутого. Разве что пальцем у виска не покрутила.
— Придумаешь тоже! Смерти не положено никого жалеть. Просто теперь они не достанутся ни мне, ни моей сестрице. А это не по правилам.
— У тебя есть сестра? — спросил он. Потом вспомнил: — Ах да, ты что-то такое упоминала. Впрочем, мне всё равно… Проклятье, ну почему так долго?!
Словно по заказу, у входа в шатёр громко покашляли, потом полог откинулся, и внутрь заглянул Энхэ с ларцом в руках. Кажется, он удивился, что Лис один. Должно быть, слышал голоса.
— Господин, вы просили…
— Давай сюда. Свободен.
Но Энхэ не ушёл.
— Княжич, разреши остаться! Мне эти дивьи уже во где, — провёл он ладонью по горлу. — Хочу к своим, в родную Навь.
— Нет. Ты мне нужен там. Возьми еды в дорогу и уезжай.
Энхэ вздохнул и, поклонившись, испарился, а Лис поставил ларец на стол. Открывающее замки заклятие дважды сорвалось из-за дрожи в руках, но с третьего раза всё-таки получилось.
Смерть с любопытством заглянула через его плечо:
— Что там?
В ларце оказался флакон с живой водой. Последний из Кощеевых запасов. Лис хранил его для матери, но… до сих пор не заполучил заветный перстень. А Май был нужен ему сейчас!
— Неужто собрался друга воскрешать?
— Я мог бы просто попросить тебя — ведь ты моя суженая. Но ты сама сказала: надо играть по правилам.
Лис с превеликой осторожностью достал флакон. Он хорошо помнил, что для него эта водица — яд.
— Не утруждайся… — вздохнула Смерть. — Помнишь, ещё я говорила, что каждому отмерен свой срок? И что порой хоть ты залейся водой живой да мёртвой — ничего не произойдёт. Человек просто должен уйти.
Лис медленно обернулся. Взгляд его был тёмным, тяжёлым.
— Хочешь сказать, не подействует?
— Увы. Даже если бы я хотела…
— А ты не хочешь?!
— Да не в этом дело. — Смерть попыталась обнять его, но Лис отпрянул. — Законы мироздания…
— Я их уже нарушал, разве нет? Бессмертие — это по закону?
— Это другое.
— Почему?
Марена скрипнула зубами от досады:
— Ты всё равно не поймёшь.
— Куда уж мне! — вскинулся Лис. — Знаешь, я тебе не верю! Ты нарочно пытаешься меня отговорить, чтобы я не отобрал твою добычу!
Он подошёл к телу Мая, приподнял его голову и капнул живой водой на приоткрытые губы.
Время шло. Всё оставалось по-прежнему. И Лис принялся уговаривать сам себя:
— Ничего-ничего, Ванюша с Весьмиром тоже не сразу очнулись.
Для верности он вылил Маю в рот остатки воды. Потом взял его за плечи, тряхнул:
