— никак. Взяла табуретку, кое-как взгромоздила на тумбочку. Для верности ещё стопку книг подложила. Забралась на самый верх, встала на цыпочки, руки протянула к луне… пошатнулась и ка-а-а-ак — трах-тара-рах! — шлёпнется на пол.
Потёрла тётя Мотя ушибленные бока, пожала плечами и пошла в огород землянику собирать. Та поспела как раз.
Попала однажды тётя Мотя на необитаемый остров. И — что вы думаете! — ничуточки не растерялась. Сбегала в магазин, накупила продуктов, сварила ужин. На десерт съела бланманже в сахарном сиропе, книжку почитала, а потом придвинула кресло поближе к окну и стала смотреть на море. А часики на кухне: «Тик-так, тик-так…» Смотрела тётя Мотя, смотрела, слушала и… уснула.
А на утро пошла на работу как ни в чём не бывало.
.
Проснулась однажды тётя Мотя и решила счастье искать. Посмотрела в огороде — нет, пошла в магазин — не продают, даже в бюро находок заглянула. Никто её счастья не видал. Долго-долго ходила тётя Мотя, где-только не побывала. И в лесу дремучем, и в поле широком, и за море плавала… Всё кричала:
— Счастье! Ау-ау!
Притомилась немножко, вернулась домой, чтобы пообедать, а там — глядь! — Счастье сидит. Розовощёкое такое, рыженькое, улыбается вовсю. И «Чаю хочешь?» — спрашивает. «Хочу, — обрадовалась тётя Мотя. — А где ты было? Я тебя искала, искала». «Эх, — отвечает Счастье, — тётя ты Мотя! Я давно здесь. Само тебя нашло».
Так и живут тётя Мотя и её Счастье. Душа в душу. Чай пьют с вареньем и горя не знают.
В огороде обычно картошка растёт, лук, репа, кабачки там всякие, а у тёти Моти не-е-ет, совсем не так. У неё в огороде дерево. Да не простое, а звёздное. И звёзды на нём зреют самые настоящие.
Вот как всё было. Однажды не спалось тёте Моте. Вышла она, села на скамеечку. Видит, звезда с неба упала. Одна, вторая, третья… Испугалась тётя Мотя, что так все звёзды попадать могут. И что тогда?
Наутро встала пораньше да посадила в огороде то самое дерево. Ну, чтоб про запас. И теперь, как только звёзды созреют, собирает их тётя Мотя и наверх — вжик-вжик! — забрасывает. Прям горстями.
Так что за звёзды не беспокойтесь. У тёти Моти их много. Смотрите в ночное небо и спокойно загадывайте свои желания.
У тёти Моти была очень хорошая интуиция. Вот, прям, отменная. Если она, тётя, чувствовала, что день будет трудным, то не вставала с постели до самого вечера. Если человек казался ей плохим, не раздумывая стреляла в него из рогатки, а если заявлялись незваные гости, то никогда не заставали её дома.
Но самое главное, тётя Мотя никогда не роняла на пол бутерброд, потому что интуиция подсказывала ей, он обязательно шлёпнется маслом вниз.
Только часы полночь — Бум-м! — Бум-м! — Бум-м-м! — пробили, как тётя Мотя, услыхав странный шорох, проснулась.
Будто мышь… Нет, не мышь. Или сверчок? Не он, вроде. На кухне или в коридоре? На кухне.
Точно!
Тётя Мотя была не из пугливых, сами знаете, но всё же вооружилась мухобойкой и — шир-шир тапками! — двинулась на кухню. И вот крадётся она, крадётся, а там…
Синий свет. Прямо из-под крышки кастрюльной. Да яркий такой, как бритва острый. Жуть.
И шорох, не шорох, а как будто под крышкой скребётся кто-то. Ну, Мотя мухобойку-то приготовила, чтоб шарахнуть, если что, крышку аккуратно двумя пальцами ухватила и осторожно-осторожно приподняла. Глянула в кастрюлю, а там… такое… такое… что вам — б-р-р-р! — и не знать лучше.
Мало не знать, и слышать ни к чему!
.
Захотелось тёте Моте полетать. Смастерила она крылья, привязала к рукам, замахала-замахала, разбежалась и… полетела.
А что тут такого? Каждый может.
Села как-то тётя Мотя у окна и стала в него глядеть. А там осень. Дождик накрапывает, тучки по небу бегут…
Смотрит тётя Мотя, вздыхает.
Скоро зима пришла, метель да вьюга — белым-бело.
Тётя Мотя глядит-любуется.
Немного погодя и весна прикатила: ручьи зазвенели, птички запели, травка повылазила…
А тётя Мотя всё смотрела в окно и смотрела. Пока петух Гришка на заборе не закукарекал.
Тут спохватилась она, вскочила, руками всплеснула:
— Ах, что же это я сижу! Вот дурёха, у меня ведь ни сахара, ни масла в доме.
И сломя голову понеслась в магазин за продуктами.
Когда тётя Мотя была маленькой, она любила забираться на дерево и висеть вниз головой. Божечки, как это здорово! Под ногами расстилается огромное синее небо, а тучи цепляются за шнурки ботинок, над макушкой кружится зелёная цветочная поляна, по дороге катит на велосипеде Ромка Весёлкин, её одноклассник, а соседский кот Прошка гоняется за бабочками. Красота. Мало того, ещё можно просто так, ради смеха кричать во всё горло: «Бы-дым-бы-ды-дым! Оп-па!»
И в этом перевёрнутом мире не было ни одной печали, даже самой крохотной, не было ни обид, ни огорчений. Только звон в ушах. Громкий и весёлый.
Теперь Мотя выросла и стала тётей, но частенько вспоминает счастливые деньки, когда висела на ветке вверх тормашками, а мир казался перевёрнутым с ног на голову.
Память у тёти Моти была дырявая. И вот что из этого вышло.
Завелись однажды вороны в огороде. Летают и летают, кружат и кружат. И каркают впридачу. Сшила тётя Мотя пугало. Хорошее пугало получилось, страшное. Нос — картошка, руки — крюки, и глазищи — во! Посадила его на грядку — чудеса! — ни одной вороны не осталось. Мигом разлетелись.
Обрадовалась тётя Мотя, пошла морковку поливать, глянула, там — божечки! — какой-то страшила сидит. А глазищи-то, глазищи! Перепугалась тётя Мотя, кинулась домой, дверь на засов, сама под кровать. И так сидела, дрожала, пока не вспомнила, что это ж её собственное чучело.
Фу, ты. Вот случится же…
Как-то раз, глухой ночью напали на тётю Мотю разбойники. И где они теперь? Тётя Мотя, вон, сидит у себя на кухне, кефир пьёт и булкой закусывает. А разбойников никто и не видел больше.
ВЕРНЫЙ СПОСОБ НАЙТИ ТЁТЮ МОТЮ
Меня всё спрашивают, где найти, где встретить тётю Мотю? Так я скажу. Скажу, где водится сразу много тётеймотей.
Отправляйтесь светлой августовской ночью на улицу гулять. Август — месяц звездопадов, а
