— в маленькой, где раньше был бедный Мелис.
И Катя пошла работать на почту. А потом, подумать только, эта самая Катя принесла Яночке письмо от Коли.
Что написал Коля из Нолинска:
— Здравствуй, Яночка! Низко тебе кланяюсь! — так начиналось Колино письмо. — А еще кланяюсь Тоське и Мишке. А где теперь Сережа — не знаю.
Мы живем с Иваном Сидоровичем в Нолинске. В казарме не хватило места для всех, так нам с ним дали комнатку в одной избушке.
И в этой комнатке, против моей кровати, стоит комод. И я поставил на комод Мишкиного оленя — золотые рога.
Проснусь утром, а солнышко с утра как раз на комод, на оленя. Гляжу и вспоминаю. Тебя вспоминаю, Яночка, и Сережку вспоминаю, и Тоську, и Мишку.
И очень хочется приехать к вам, погостить, но пока не пускают. Но, может, скоро заедет к вам на денек Иван Сидорович и все расскажет о нашей жизни.
А Нолинск — город богатый, купеческий. Церкви красивые, дома каменные, двери в магазинах железные, псы во дворах злые, а купцы еще злее.
И сбежалось сюда много офицеров со всей губернии. И они тоже, как цепные псы: так бы и съели большевиков.
И почти каждый день у нас тревога. И все ждем, что скоро начнется бой!
И ходим по улицам и поем новую песню. В этой песне все правда. Я списал эту песню и посылаю ее вам. Я знаю — она вам понравится!
⠀⠀ ⠀⠀
Слушай, рабочий,
Война началася!
Бросай свое дело,
В поход собирайся.
Смело мы в бой пойдем
За власть Советов
И, как один, умрем
В борьбе за это.
Рвутся снаряды.
Трещат пулеметы,
Но их не боятся
Красные роты.
Смело мы в бой пойдем
За власть Советов
И, как один, умрем
В борьбе за это.
На этом кончаю. До свиданья, Яночка.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Катя выходит замуж
⠀⠀ ⠀⠀
Катя все разносила письма. День разносит, неделю разносит, месяц разносит.
А потом как-то вечером прибежала к Мишкиной маме, обняла ее, заплакала и засмеялась.
— Ты чего, русая головка? Кто тебя обидел?
Катя не отвечает, смеется, а слезы все текут.
— Да что с тобой, дурочка? — снова спросила мама. И вдруг сразу все поняла: показала глазами на стенку и спросила:
— Он?
А за стенкой комната Ардальона.
— Он, Марья Ивановна! — счастливым голосом ответила Катя.
— Сватается?
— Сватается!
Мама подумала.
— А ты что?
— Я не пойду!
— Почему?
Но Катя не отвечает.
— Но почему все-таки?
— Да ну его! — мотнула головой Катя.
— Он тебе не нравится?
Катя молчит.
И вдруг заревела во все горло.
Мама опять спрашивает:
— Ну, почему же? В чем дело?
— Он в церковь не согласен!..
— Не хочет венчаться в церкви? — догадалась мама.
— Не хочет…
— Ну и пусть… И без церкви можно… А любит?
Катя улыбнулась, словно вспомнила что-то очень хорошее. Мама посмотрела на нее и тоже улыбнулась.
— Когда? — спросила она шепотом.
— Завтра! — ответила Катя и тоже шепотом.
— Ну?
— Так вы приходите! Не оставьте сиротку!
И мама пришла. И Гэля пришла со своим матросом. И Мишка пришел. И вшестером отпраздновали свадьбу. И даже вино на столе стояло, только Мишке в рот не попало.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
21
⠀⠀⠀ ⠀ ⠀ ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Мишка в Нолинске
⠀⠀ ⠀⠀
На утро Мишкиной маме стало жарко. Все жарко и жарко. И она не может встать с кровати и все просит: «Пить… пить…»
Мишка испугался, но не знает, что можно сделать. И не у кого спросить: Ардальона и Кати нету дома.
Вдруг дверь открывается — и входит бородатый Иван Сидорович. Он приезжал по делам, заодно привез Яночке Колино письмо, а потом зашел к Ардальону.
Мишка сказал ему, что маме жарко. Ивам Сидорович зашел, посмотрел на маму и сказал: «Дело плохо!»
Ушел, привел врача. Врач говорит:
— Тиф! Сейчас же в больницу!
А мама не соглашается, ни за что не едет в больницу: «Как же у меня Миша, мой сыночек?»
Тогда Иван Сидорович говорит:
— А что Миша? Я его возьму с собой. Там у меня Коля. Вот и поживем втроем. А вы поправитесь, тогда я вам привезу его обратно.
Маму отвезли, потом сами сели на лошадей — и в долгий путь по длинному-длинному Казанскому тракту.
Ехали-ехали, потом заночевали в деревне, на другой день опять ехали-ехали и вот он — Нолинск!
От базара, от большущего каменного собора едут мимо большущего каменного трехэтажного дома. Иван Васильевич показал на этот дом:
— Тут попы учились, да все разбежались потом. А теперь хозяева этому дому мы. Здесь у нас и комитет большевиков и военный комиссариат.
От этого дома — от бывшего духовного училища — поехали вниз. Заехали в маленький переулочек к одному деревянному домику. Домик малюсенький, весь в землю врос. Лошадь отпустили и пошли в дом.
Кухонька мала, но чиста. А дальше большая комната. И в ней у стены комод, на комоде олень — золотые рога. Одна нога у оленя обклеена бумажкой и на ней надпись: Коле от Мишки. Значит, все. Значит, приехали!
Быстро-быстро откуда-то подскочил Коля, обрадовался, стал обниматься. И началась у Мишки совсем новая жизнь.
Утром Иван Сидорович и Коля пошли в караул. Сели около духовного училища на лавочку, винтовки поставили к стенке и сидят охраняют, караулят. А пока опасности нет, так грызут семечки. И Мишке тоже дали погрызть.
Караулить хорошо: можно обо всем поговорить в это время.
Но подходит какой-то человек. Он в немецкой шинели — не то серой, не то голубой — и на голове смешной угловатый картуз. Сразу видно, что это — немец, военнопленный. Таких немцев в Нолинске много.
Он просит, чтобы его пропустили к комиссару. Мишка думал, что его не пустят, но нет, пустили, сразу пустили. А потом еще одного немца пустили, но тот немец уж не в шинели, а весь в нашей одежде.
Их обоих пустили, но и сами пошли с ними, потому что все-таки надо присматривать.
Они стали говорить с комиссаром. И оказалось, что эти немцы
