ворошить изо дня в день. Рейчел, которая каким-то образом раздобыла его телефонный номер, не переставала названивать по всяким пустякам; поначалу узнать, почему Джек не появлялся в школе и все ли с ним в порядке (а после парень машинально сбрасывал поступающие вызовы и ощущал гадкую тошноту внутри). Он никак не мог понять причины, по которой вел себя так мерзко и холодно или же просто не желал слышать этот навязчивый голос. Правда, вчера ему пришло довольно-таки необычное сообщение с записью голоса от чересчур настойчивой Робертсон, и, несмотря на страх и отвращение, он все же включил дорожку. Короткое, но тихое шипение прервал веселый смешок, и Джек сморщился от того, насколько звук врезался ему в уши:
— Привет, Джейкен, как ты там поживаешь? Говорят, у тебя не все в порядке с головой и настроением, поэтому я пришла к твоему дому и принесла с собой кое-что. Это подарок, я вчера весь вечер потратила на эти булочки, и мама сказала, что отнести парочку тебе будет прекрасной идеей. Но ты сам все увидишь, когда вернешься, а пока гостинец передан в надежные руки женщины, которая хмуро представилась твоей тетей. И, да, — чуть тише добавила Робертсон, и парень готов был поклясться, что она приложила ладошку ко рту и огляделась по сторонам, непонятно чего опасаясь, — она у тебя совсем не улыбается. Вот почему ты такой. Но не переживай, эта болезнь легко лечится парой шоколадных коктейлей и несколькими смешными историями! Теперь у тебя есть личный врач, мистер Дауни, можешь поздравить себя и хоть капельку приподнять уголки губ. Ты ведь почувствовал, как неожиданный прилив радости заволновал твое сердце?
Джек хорошо помнил, как вернулся в тот день из школы полностью разбитый и подавленный, но с твердым желанием внутри, которое давно еще поселилось там, но обрело свою истинную силу только сейчас. Он решил, что если проблема есть, нужно решать ее сразу же, не откладывая на потом и не позволяя ей превратиться в огромный и разрушительный снежный ком, который после захлестнет с головой так, что тяжело будет вздохнуть, а потому… не пошел на занятия снова, утешая себя мыслью, что делает все правильно. Так он не нарвется на недопонимание и гнев; не потратит впустую несколько часов своей драгоценной, стремительно несущейся вперед жизни; только так он сможет избежать встречи со ставшими ему ненавистными людьми. Но один такой человек все же умудрился как-то пробиться сквозь наспех выстроенную стену, и теперь Дауни сидел на полу, поджав под себя ноги, и впивался зубами в сладкую булочку, обильно посыпанную сверху крупинками мака, не чувствуя вкуса и аромата, а по-прежнему вслушиваясь в не замолкающую ни на минуту запись.
— Так вот, дело не в этом, парень. Если бы я хотела просто поболтать с тобой, то позвонила бы, но, кажется, со связью что-то не в порядке, и до тебя не доходят мои звонки. Получается, что и это сообщение ты можешь с той же вероятностью не получить… — растроенно завершила девочка, но уже спустя мгновение продолжала тем же веселым голосом, который, кажется, стал еще забавнее и замечательнее. — Тогда это будет обращение к космическому Джеку или правительству штатов, зависит от того, кто больше захочет меня слушать. Но буду рассчитывать, что все пройдет удачно, и ты получишь не только порцию сладостей в этот день. Что с тобой происходит, Джек? Я ни в коем случае не обзываю тебя странным и чем-то в этом роде, сам посуди, что в мире нормально и естественно, если не странные люди? Просто… ты меняешься, Джейкен, слишком быстро, отстраняешься все больше и больше, и я боюсь…
Запись на мгновение прервалась, и парень весь вытянулся вперед, сам того не замечая, в ожидании продолжения. Откусил очередной кусочек домашней выпечки, но так и не проглотил, потому как механический голос дрогнул, и послышался непонятный шорох:
— Боюсь, что не успею тебе помочь. Конечно же ты скажешь, что это глупости, у тебя все в порядке, и никакая помощь не нужна — я столько раз это слышала. Только это говорил обреченный человек, потерявший радость в жизни, мрачный и чем-то расстроенный. Хотя, нет, забудь эти слова, представь, что вовсе их не слышал. Мне уже пора, — снова послышался посторонний шорох и беспорядочная возня, после чего как будто издалека тихий вздох и короткое, — увидимся в школе. Дай знать, как надумаешь поговорить. Я всегда на связи, Джейкен, уже жду твоего звонка.
На этом запись оборвалась, и парень остался сидеть на полу в полной тишине, сосредоточенно жуя мак и думая над услышанными только что словами. Затем поднялся на ноги и сделал пару шагов по направлению к холодильнику. Замер перед прямоугольной белой дверцей и в нерешительности уставился на собственное, едва различимое на гладкой поверхности, мутное отражение.
«Почему они так со мной поступают?» — не в первый раз подумал про себя Джек, распахивая внутренности огромного хранилища еды и осторожно укладывая поглубже пакет с недоеденным угощением. «Кажется, будто никто из них не желает меня услышать. Они только без остановки твердят, что я изменился, что им больше нравился прежний Дауни, нежели стоящее перед ними теперь существо. Что я делаю не так? Это все похоже на одну смешную историю. Я подхожу к ним с протянутыми руками, изодранный и униженный, но все же решившийся на жалкий выкрик о помощи, а они смеются и говорят только: «Он страдает из-за потери матери. Близкий человек не сразу уходит из сердца, но время сделает свое дело. Нужно только немного подождать». Проходят месяцы, а рубашка на мне все такая же грязная и больше походит на склеенные клочки, чем на целостную вещь; эти люди видят меня снова и вздыхают: «Что случилось, Джек? Скверно выглядишь. Ты стал как будто совсем другим, что-то в тебе все-таки поменялось, просто ты этого не замечаешь. Мы пока не будем общаться с тобой, чтобы дать тебе шанс исправиться, хорошо? И главное помни: все это только для твоего же блага…» Я протягиваю грязные ладони во второй раз, но снова они тихо смеются, качают глупыми головами и уходят прочь, чтобы появиться чуть позже и застать ту же картину. Все это и вправду было бы забавно, если бы перекликалось не с происходящим в реальности, здесь, со мной, а с тем оборванцем-Джеком».
А чем ты от него отличаешься? — вставил свое никогда не дремлющий голос и умолк, избавившись от необходимости оправдаться.
— Быть может так оно и есть, — заключил Дауни и тут
