– и она пытается оттереть пятно (типичная для вечеринки сценка с мокрой футболкой), – и тогда все, что остается Катрин Денёв, это подойти к ней, нежно провести кончиками пальцев по ее плечам, пристально заглянуть ей в глаза, и готово: Сьюзан Сарандон снимает с себя футболку несколько секунд спустя.
И хотя это был всего лишь какой-то артхаусный фильм про вампиров с Дэвидом Боуи и двумя актрисами, которые, насколько мне известно, не были лесбиянками в жизни, но тот момент, когда пальцы касаются плеча, и тот взгляд казались мне верхом искренности и чувственности, куда более эротичным, чем постельная сцена. Возможно, потому что, когда я смотрела «Голод» впервые, я уже сама пережила подобное, хотя сексом еще не занималась.
Я взяла его в видеопрокате спустя всего несколько недель после знакомства с Линдси, когда она устроила мне «курс молодой лесбиянки», заставив читать, смотреть и слушать все то, что мне обязательно нужно было знать. Думаю, я забыла упомянуть, что этот фильм можно вычеркивать из списка, потому что она послала мне кассету в оригинальной коробке с розовой наклейкой на лице Катрин/Мириам вместе с прочими гостинцами из Анкориджа. Я нисколько не заслужила ее внимания, так как с начала лета написала ей лишь раз, не говоря уж о том, что разрушила ее планы на наше воссоединение на Аляске ради прекрасных глаз Коули Тейлор.
Когда я вернулась домой, чтобы принять душ и переодеться, посылка от Линдси лежала на обеденном столе. Впервые за долгое время Коули не поехала со мной, но мы так и задумывали. Она ждала меня в своей новой квартире, где несколько последних дней роились разные люди: Тай и его дружки-ковбои таскали мебель и навешивали полки; подруги миссис Тейлор, медсестры и прихожанки «Ворот славы», приносили старую посуду, кастрюли и сковородки; люди приносили ящики газировки, замороженную еду, растения в горшках. Наконец-то все было готово, и мы назначили наше первое свидание за пределами кино на сегодня. Я собиралась заскочить в видеопрокат, взять что-нибудь, что было бы достойно просмотра вдвоем за запертой на все замки дверью, а также новой двуспальной кровати в соседней комнате.
Но тут подоспела посылка Линдси. Я поднималась по лестнице в свою комнату, перепрыгивая через две ступеньки, открывая ее на ходу. Я пыталась одновременно разодрать упаковку и снять одежду, не желая упускать ни секунды драгоценного времени, которое я могла бы провести с Коули. Я порезала палец о бумагу и сделала еще хуже, потянув за упаковочный скотч. Я бросала клочья газеты на пол и даже не подумала подобрать их. Внутри, кроме фильма, обнаружилось две кассеты с песнями, пакет орешков и изюма в шоколаде, стеклянный шар с гризли, который ловит рыбу на лету, и открытка с парочкой грудастых загорелых женщин в неоновых бикини, стоящих с улыбкой на лице в очень большом и, думаю, очень холодном сугробе среди сосен и кедров. Надпись на открытке гласила: «Лучшие представительницы дикой фауны Аляски».
На оборотной стороне открытки рукой Линдси было выведено следующее:
Я была очень рада, что она вложила открытку внутрь коробки. И хотя поначалу я восприняла ее предложения совратить Коули как шутку, потом я подумала, что Коули еще не смотрела этот фильм, к тому же он лежал прямо передо мной на кровати, и его можно взять с собой, сэкономив время, которое пришлось бы тратить впустую в видеопрокате. Я еще раз хорошенько все обдумала, пока мылась под душем. Я использовала все, что нашлось в арсенале Рут: разнообразные скрабы, увлажняющие лосьоны и ополаскиватели для рта (всех оттенков кремового и зеленого). Вся ванная наполнилась ароматами натуральных растительных экстрактов и укрепляющих витаминов и минералов. Где-то между бритьем ног и вытиранием полотенцем я решила, что возьму «Голод», опишу его как дурацкую сагу о вампирах, поставлю кассету, а там пусть все идет своим чередом.
Темные деревянные лестницы и длинные коридоры дома Коули пропитались запахами разной еды: в 3B ели рыбные палочки, 5D – какой-то фастфуд из «Макдоналдса» или «Хардис» [18]. Воздух вибрировал от жужжания кондиционеров, которые роняли крупные капли машинного масла на тротуар перед входом, а внутри замызганных коридоров стоял постоянный гул, который, сливаясь с приглушенными звуками телевизоров и стереосистем, превращал жильцов квартир в невидимок, скрывающихся в этом наполненном механической жизнью месте.
Прежде чем постучать, я постояла немного перед покрытой лаком красноватой дверью Коули, на которой черной краской было написано 6А. В руках у меня были кассета, пакет с шоколадом и розовый ящик с инструментами, подарок Рут и «Салли-Кью» на новоселье. Внутри работало радио, и я слышала, как Триша Йервуд [19] поет, что «влюблена в одного парнишку». Пот лил с меня градом, и не только из-за жары в коридоре. Я сделала несколько глубоких вдохов, но это не помогло мне успокоиться. Едва ли не впервые в жизни я задумалась, не следовало ли мне одеться получше, а не просто напялить майку и шорты. Я посмотрела на свои ноги. Пальцы, как обычно, загорели сильнее всего. Они такие темные, что выглядели грязными даже после душа. Я перевела взгляд на дверь, испугавшись, не наблюдает ли Коули за мной в глазок, который хозяин квартиры разрешил миссис Тейлор, точнее Таю, установить. И только тогда я постучала.
Она открыла не сразу, видно, все-таки не подглядывала, а может, просто не хотела, чтобы я догадалась. Я услышала металлический лязг засова, потом шорох отодвигаемой цепочки (бесполезной, по словам Тая), и вот мы стоим лицом к лицу, обе в майках и шортах (у Коули они оказались намного короче моих – или все дело в ногах, ее бесконечно длинных ногах). Волосы у нас были влажные, видно, она тоже недавно принимала душ; мы обе смущенно улыбались.
– Здесь адски жарко, – заговорила она, пропуская меня.
– Вот лишь бы дьявола помянуть всуе, – поддела я, пока она запирала дверь.
Шторы были задернуты, угол гостиной тонул во мраке – горела всего одна лампа. Голос Триши Йервуд наполнял пространство, единственный на всю квартиру кондиционер натужно пыхтел. Сломанную чудо-машину миссис Тейлор откопала на распродаже, а Тай ее починил. Сплит-система висела в спальне, но Коули права, толку от нее было мало.
– Хоть пахнет лучше. – Я разулась у двери, заметив, что Коули ходит босиком. Я решила, что сегодня Коули за главную, а я буду копировать ее во всем, даже в мелочах.
– Думаешь? – Она вошла в крошечную кухню с оливковым линолеумом и шкафчиками, покрашенными в тон.
– Безусловно.
