живых, чтоб им пусто было…
– Давайте я вас перевяжу. – Алиса вспомнила о платке. – Пойдёмте в дом, там будет удобнее. Может, в буфете найдётся бренди или кальвадос, рану промыть…
Барон кивнул – и в недоумении уставился ей за спину.
– А эти откуда ещё взялись?
Алиса обернулась, и на лице её расцвела радостная улыбка, первая за этот безумный вечер. Из затормозившего возле дома фиакра выбирались Яша и Ярослав. Начальник сыскного бюро приветственно махал рукой; его помощник сжимал под мышкой саквояж и настороженно озирался.
– Как вы вовремя, друзья!
– Вам спасибо, Евгений Петрович! – ответил Яша. – Мы приехали с вокзала всего через четверть часа после того, как вы отбыли в Понтуаз. Портье в отеле передал мне вашу записку, и мы сразу кинулись следом. Вижу… – он кивнул на раненую руку Корфа, – мы немного опоздали?
– Ерунда… – барон нетерпеливо отмахнулся. – Тут дела скверные, Яков Моисеевич. – Клеймёнова убита.
Яша охнул.
– Кто?..
– Войтюк. И сбежал, сволочь, вместе с Виктором, след ещё не простыл!
Барон ткнул клинком в сторону шоссе на Аржантёй.
– Яков Моисеевич, я всё понимаю: только что с дороги, устали… Но – не могли бы вы догнать этого сукина сына? Я бы и сам, но, как видите…
И продемонстрировал гостям окровавленную руку.
– Конечно, Евгений Петрович! – Яша засуетился. – Ярослав, друг мой, придержите фиакр, он нам сейчас понадобится. Так когда, говорите, они уехали?
– Пяти минут не прошло. Так вы поторопитесь, уйдут ведь, мер-рзавцы!
– Извозчик отказывается везти! – крикнул Ярослав. – Говорит, лошадь устала.
– А в рыло? – ласково осведомился Яша.
– Ну-ну, мы с вами не в Москве. – осадил подчинённого Корф. – Да и не врёт он, лошадка, и правда, заморенная…
Кобыла стояла, понуро опустив голову; шея у неё лоснилась от пота. Возница, склонившись с высоких козел, переругивался с Ярославом. Среди прочего Алиса явственно уловила слово «полиция».
– Наплюй ты на этого сквалыгу! – скомандовал Яша. – Я, кажется, видел в конце переулка экипаж. Вещи только оставь, с ними бегать несподручно…
Ярослав кивнул и потащил из фиакра чемоданы. Яша щёлкнул замком саквояжа и вытащил маленький блестящий револьвер системы «пепербокс».
– В Берлине купил, на всякий случай. – объяснил он Корфу. – Да вы не волнуйтесь так, Евгений Петрович, а лучше приглядите за нашим багажом, там много всего полезного. От Яши Гершензона ещё никто не уходил – догоним, никуда не денутся!
– Что это за пердимонокль?
Яша застыл посреди улицы, уставившись на странный агрегат.
– Ты ещё спроси, куда лошадь запрягать!
Я тоже встал и согнулся, упершись ладонями в колени. Дыхания не хватало – вот что значит отсутствие регулярных тренировок!
– Не видел парового автомобиля? Старьё ведь, такие уже лет десять клепают на фабрике мсье Болле. Штук восемьдесят построили, или около того.
Я точно знал, что говорю, поскольку ещё в бытность нашу в Петербурге неплохо изучил состояние местного автопрома. Увы, пока лишь парового – если не считать забавной трёхколёски Карла Бенца.
Паровик тем временем, готовился тронуться с места. В его чугунных недрах лязгало, шипело. На мостике позади котла копошится тип, перемазанный с ног до головы сажей; другой, в цилиндре, сюртуке и перчатках с длинными, до локтя, крагами из блестящей хромовой кожи, устроился впереди, за архаичного вида штурвалом.
– И как же мы теперь их догоним? Я-то думал, это нормальный, человеческий экипаж…
– А вот на нём и догоним! – подбодрил я некстати растерявшееся начальство. – Эй, шеф, давай вон за той колымагой! Плачу три счётчика!
– Что, простите? – мужчина, сидящий за рулём паровика, озадаченно поднял брови. А может, просто не понял фразы, произнесённой по-русски?
– Простите, мсье, это от удивления. – я перешёл на язык Вольтера и Руссо. – Никогда не видел такого агрегата. Видите ли, нам с коллегой надо догнать один фиакр – на нём пытается скрыться убийца, только что застреливший женщину…
– Убийца? – господин аж привстал на скамейке. – Какой ужас! Вы уже сообщили полиции?
– Мы сами полиция… в некотором роде. – я подумал, что будет, если господин попросит предъявить документы и отогнал эту мысль. – Так вы нам поможете?
– А кого именно он убил? – продолжал допытываться «шофёр».
– Владелицу модного дома «Вероника», приходилось о такой слышать? – ответил вместо меня Яша.
– Мадмуазель Веронику? – ахнул господин. – Я же с ней знаком! Ио, боже правый – за что?..
– Вот мы его и спросим, когда поймаем. – я вскочил на подножку парового уродца. – Если поймаем, конечно. Ещё минут пять – и они минуют мост через Сену и ищи их там, свищи!
– Уйти от этого? – он похлопал рукой по медному, украшенному литыми завитушками, капоту, – На каком-то пошлом фиакре? Вы меня обижаете, мсье не знаю, как-вас-там! К вашему сведению, мой «La Mancelle» выдаёт почти что пятьдесят километров в час! Ни один паровой экипаж на это не способен, не говоря уж о какой-то там кобыле!
«Враньё! «Ля Рапид» ещё в 81-м году легко давал шестьдесят два!» – едва не выпалил я, но вовремя прикусил язык.
– Ну, так выдайте уже! – не выдержав, заорал Яша. – Мсье, хватит болтать и заводите ваш самовар! Ещё немного, и убийца уйдёт от заслуженной кары!
«Самовар» он произнёс по-русски – тоже, видимо, боясь обидеть владельца парового монстра.
– Держитесь крепче, мсье! – воинственно проорал француз. – Жиль, поднимай давление до упора! Я вам докажу!..
– Слушаю, господин маркиз! – гаркнул тип с мостика. За спиной заклокотало, загудело, экипаж затрясся и резво взял с места, нещадно лязгая своими чугунными сочленениями.
«…так он ещё и маркиз? Впрочем, какая разница – лишь бы не опрокинул эту колымагу в кювет. Вместе с нами…»
– Давай, запрыгивай! – я поймал Яшину руку и втащил его на подножку. – Ты смотри, и правда едет, совсем как настоящий…
– А я что говорил? – хвастливо отозвался «шофёр». Он обеими руками вцепился в штурвальное колесо и с усилием ворочал его, удерживая паровик на курсе.
– Вон они! – крикнул Яша, приподнимаясь на сиденье. – Там, в конце улицы!
Я последовал его примеру. Метрах в трёхстах впереди по мостовой пылил фиакр. Паровик догонял его, с каждой секундой сокращая отставание.
«…Двести метров… сто пятьдесят… сто…»
Когда до цели оставалось не больше тридцати метров, маркиз ухватил левой рукой блестящий медный рычаг и дёрнул. За спиной у нас с Яшей раздался пронзительный гудок, гнутая медная трубка на боку котла выбросила султан пара. Лошадь, влекущая экипаж, такой подлости не ожидала – она прянула влево, колесо фиакра зацепило низкую ограду палисадника. Посыпались щепки, из-за забора раздался возмущённый вопль владельца поломанной недвижимости.
– Простите, это не нарочно! – проорал Яша. – Поднажмите, мсье, ещё чуть-чуть – и они наши!
Маркиз, не переставая, тянул за рукоятку гудка, оглашая предместье Понтуаз адским рёвом. Это оказалось ошибкой – кляча, напуганная акустическим ударом, наддала, и фиакр, опасно раскачиваясь, стал наращивать отрыв.
– Уходят, волки позорные! – я выхватил из жилетного кармана «пепербокс». – Стреляй по колёсам, Яша!
– Ты что, спятил? – опешил тот. – Они ж железные!
– Шутка! Классику надо смотреть – зря ты что ли, по
