оставить Полтаву и пока не поздно, незаметно уйти в Саксонию. Уйти пока армия не обессилила от голода, уйти пока еще Петр не стянул все свои войска (а Петр стягивал войска, и скоро против 37 тысяч шведов станут 82 тысячи русских — и очень скоро — и шпионы доносили об этом и королю и его генералам). И Мазепа этот старый прохвост, слал тайно гонцов к Петру, вымаливая у своего преданного им благодетеля пощады (вместо пощады Мазепе обещали сухую веревку без мыла, и сук покрепче). И запорожцы вели себя так, что и маленькому барабанщику было видно, что напади русские, сбегут запорожцы. Всё было против Карла. Так почему он сидел под этой Полтавой? Почему не нападал на Петра, сейчас, пока еще была надежда победить? Почему позволял московитам стягивать войска? Что, в конце концов, с нашим королем! — эта мысль кружилась уже не только в головах его генералов, но и головах его верных гвардейцев. Чего ждет король?
Чего ты ждешь, мой король? — всё еще с восхищением, маленький барабанщик смотрел на своего короля, — чего же ты ждешь?
И это случилось.
16 июня, в свой день рождения, который король решил, отметить доблестной стычкой с московитами, подлая московитская пуля раздробила его божественную ступню — и это в свое-то 27-летие, и такой подарок от Петра! Пулю извлекли, но король впал в беспамятство и вот уже как третий день его мучала лихорадка. Все — и генералы, и гвардейцы и даже Мазепа с запорожцами ждали — что будет дальше. Не ждал один Петр. Он перешел реку Ворсклу и встал лагерем в пяти верстах от лагеря шведов. Всё, ловушка захлопнулась. Петр оставил Карлу один только выход через Полтавское поле. Поле, выбранное Петром для сражения и полностью подготовленное к сражению. 10 редутов буквой «Т», за две ночи «нарисовали» русские солдаты: 6 редутов поперек поля и 4 — вдоль. И ножка этой ощетинившейся пушками буквы смотрела прямо на шведский лагерь. А за редутами — 21 тысяча конных драгун, во главе с Меньшиковым. А слева — лес, а справа овраг и главный укрепленный лагерь русских. А за полем — украинское войско. И калмыки с донцами. И еще резервы — пехотные и конные. И не обойти это поле, ни с какого угла. Один путь — на редуты. А каждый редут 60 на 60 метров, с насыпью в три метра высотой, и рвом — в три глубиной, а изо рва колья заточенные торчат. И за земляными его стенами две сотни солдат, а у каждого солдата или фузея или мортира, и по две пушки на редут. А между редутами — 300 шагов — как раз ружейный выстрел. И когда один редут штурмуют, другие его огнем поддерживают. Не поле — а самая настоящая наступающая крепость, которую нужно брать штурмом.
Вот что подготовил русский царь для шведского короля: втрое превосходящие силы. Свежие силы. И 310 пушек, против 34-х пушек, что были у Карла XII (на Полтавское поле Петр выставил 282 пушки разного калибра, Карл — всего четыре трехфунтовых полковых пушек, предназначенных для поддержки пехоты, но не для осады укрепленных редутов!)
И даже тогда, когда 25 июня, генералы просили короля напасть на московитов, когда они только занимали поле, когда только начали возводить редуты, на глазах у шведов возводить! Король отвечал: нет!
— Нет, мы нападем 27 июня! — отвечал король.
— Но почему?
— Так сказал мне Господь! — отвечал упрямый Карл. — Иисус сказал мне: ты побил саксонцев и поляков. И когда ты их бил — на календаре было 8-е июля. А если прибавить к 27-му июня 12 дней (как моих верных 12 апостолов), то будет 8-е июля. И тебе, сын Мой, — сказал мне Христос, — 27 лет. Так что нет более верного для твоей победы дня, как день 27 июня. И оба раза у тебя было 17 тысяч солдат и четыре пушки. И сейчас, — сказал мне Христос, — ты поведешь своих солдат на московитов ровно 17 тысяч и возьмешь с собой 4 пушки, а остальные пушки и солдаты останутся в лагере, — так говорит Господь. Так я и поступлю.
И никто не посмел возразить своему королю, с которым говорил сам Господь.
— Он безумец, — чуть слышно произнес один из генералов.
— Он избранный, с ним говорит Господь, — еще тише произнес другой генерал.
— Он погубит и себя и Швецию, — обреченно, глядя в бескрайнее украинское небо, сказал Рёншильд. Никто так не знал шведского короля, как знал его он, генерал Рёншильд. Ему и предстояло возглавить эту безумную самоубийственную бойню, унесшую на тот свет почти всю шведскую армию — 30 тысяч шведов. На одном только поле осталось 12 тысяч верных каролинеров — солдат армии Карла XII — остальные 18 тысяч — кто погиб при осаде крепости, кто скончался от ран, кто утонул при переправе через Днепр, кто пропал без вести, — мало ли где и как может солдат найти свою смерть? Только 7-ми тысячам удастся бежать со своим королем в Турцию.
7-ми тысячам из 37-ми…
Из 82-х тысяч русских (согласно реляции), погибло на Полтавском поле 1344 солдата, оставшихся до конца верными присяге и Богу. Еще 228 славных сынов России скончались от ран, возле своих товарищей и полковых священников. И того 1572 солдата потеряла русская армия в этой битве, против 30-ти тысяч шведов.
Полтавское сражение
Но близок, близок миг победы.
Ура! мы ломим; гнутся шведы.
Пушкин «Полтава»
Раннее утро; 27 июня 1709 года. Солнце еще даже не показало свои первые лучи. Мокрая от росы трава. И в этой зябкой украинской траве, молились шведские воины. Капелланы, коих было с десяток в войске Карла, благословляли солдат, внушали в их сердца мужество, говорили, что этот день прославит их имена в веках.
«И мое имя будет прославлено в веках», — шептал маленький барабанщик. Он очень сильно хотел славно погибнуть в этой славной битве и очутиться одесную Христа. Вместе со своими верными боевыми товарищами. Маленький-маленький барабанщик! — зачем ты пришел на эту чужую тебе землю? Чего ты хотел? Чтобы московитская девка, омыв тебе ноги, стояла на четвереньках, пока бы ты жевал сочный кусок свинины? За этим ты прошел тысячи и тысячи миль?
Ну что ж… вот и конец твоей маленькой молитве. Поднимайся с колен и вставай в строй. Тебе скоро выступать.
План Карла был прост и наивен, как план ребенка, решившего стащить с обеденного
