с девчонкой скрыть не могли. Рельеф – они прокололись на рельефе. Головы людей легко выделяются среди побегов и листьев. Но щиты должны были немного ослепить Пустых, сделать их чуточку глупее…
– У тебя… – вдруг шепнула девчонка.
Ниил сжал ее. Молчи! С ее губ сорвался то ли выдох, то ли всхлип. Черт побери, теперь им точно конец… Ниил быстро плел новый щит – самый толстый из всех, что ему доводилось собирать. Здесь все, чему его когда-то давно научил ли’Марр, все, чего он нахватался в подземке, и все, что он когда-либо придумывал скомбинировать сам. Но Пустые счищали с него защиты, как шелуху с луковицы. Оставались еще три, потом две и, наконец, одна. Последняя. Ниил все же опустил взгляд на девчонку. Она была слишком близко. Да какого черта…
Одно движение, и их губы соприкоснулись. Легко, быстро и просто, как вдох.
Щупы Пустых окружили их и шарили по последнему кокону, ища уязвимости. Сейчас они вопьются в него и вскроют, как ореховую скорлупу. Секунду назад Ниил боялся дышать – и вот уже все кончено, все неважно, и поэтому он ее целует. Губы девчонки на вкус были солеными.
Пустые перегруппировывались. Ниил видел их с закрытыми глазами – они кружили вокруг лавки, как ищейки. Ниил считал секунды. Десять, двадцать, тридцать… Патруль переформировался еще раз. Принялся снова двигать цифровыми щупами по защитному кокону, а Ниил опять считал секунды. Это последний щит, больше он сделать не сможет. На новую конфигурацию не хватит ни фантазии, ни сил.
Пустые мазнули еще раз по защите и вдруг начали отступать. Последний щит работал. Ниил боялся двинуться, только касался губ девчонки в странном, старомодном полупоцелуе. Хотя как по-другому можно было ее впервые поцеловать?
Он отстранился спустя несколько минут. Патруль ушел – исчез даже с дальней окружности радара.
– У тебя кровь, – шепнула девчонка.
Она провела пальцем по его губам, потом по своим: они тоже были в его крови. Ниил утер нос рукавом и усмехнулся:
– Сложно было.
Вот почему поцелуй был соленый. Конечно, собрать столько щитов, а особенно последний, – его мозгу это не понравилось, пошла кровь из носа. Так уже разок бывало. Правда, крови было меньше.
– Сложно? – не поняла девчонка.
Ну конечно. Она ведь даже не видела Пустых, не поняла, от чего Ниил ее сейчас спас. И почему патруль вышел в неурочное время? Будто знал про Ниила с девчонкой и знал, где они находятся…
– ТЫ ДОЛЖНА УЙТИ. Сейчас.
Схватив за локоть, Ниил тащил меня по улице. Я переступила груду битого кирпича и чуть не споткнулась. Ниил сжал локоть крепче. Было больно.
– Но почему? Куда мы так спешим? Я не хочу обратно. Ты сам сказал…
– Да, ла’Гарда тебя будет искать, да. Но здесь сейчас не безопаснее. Пойдешь сразу к ли’Бронаху. Прямиком.
– Но…
– Слушай.
Ниил вдруг остановился и, схватив за оба плеча, развернул к себе. Смотрел он мне прямо в глаза. Под носом у Ниила еще оставалась полустертая дорожка крови, а я чувствовала ту же кровь у себя на языке.
– Помнишь тот рюкзак? Ну, из-за которого ты ко мне прицепилась?
Я кивнула.
– Так вот. Я снял его с того парня, с исключенного. Когда Пустые его убрали.
– Убрали?
– Убили, казнили… У Пустых приказ – очищать руины. И убивают они без вопросов. Обычно у них обходы дважды в сутки – в полдень и на закате. Но сейчас они вышли раньше, и почему – я не знаю. Вернуться они могут в любой момент.
– Да кто эти Пустые?
– Они машины. Выглядят как люди, ты их видела у ла’Гарды. Те солдаты в красной форме – это тоже были Пустые. Но внутри у них ничего нет, кроме приказов.
– Потому и «пустые»?
– Слушай…
Белая прядь упала Ниилу на глаза, и он раздраженно откинул ее назад.
– Если мы еще раз напоремся на патруль, щиты я построить не смогу. Мне бы к вечернему патрулю восстановиться…
– Но ты разве не уходишь? – не поняла я.
Ниил качнул головой:
– В Ционе мне конец. В подземке меня терпеть не могут. А здесь мои правила. Обычно, по крайней мере. В руинах мой дом.
– Так ты здесь живешь? Это дом?
– Дом.
Ответил он резко, и я в тон ему тоже вскинулась:
– Я не пойду к ли’Бронаху. Он мне не поможет.
– Пойдешь.
Ниил притянул меня ближе:
– Скажи ему… – Ниил помедлил, как будто колебался. – Скажи ему, что он тебе должен. Ради твоей мамы…
– Это ты мне уже говорил. Разжалобить и все такое…
– Это не все. Скажи лучше так: он тебе должен ради твоей мамы и одного процента.
– Одного процента? Это еще что такое?
– Просто запомни. Мама и один процент.
– Но это ерунда какая-то…
– Он может разозлиться. Нет, он точно разозлится. И спросит, откуда ты знаешь. И ты скажешь, что от ла’Гарды.
– А она тут вообще при чем?
– Просто скажи так, и ни слова больше. Поняла?
– Один процент…
– И твоя мама. Это важно.
– Я ничего не поняла, но…
– Просто поверь мне, пожалуйста. А я тебе все расскажу… – Он сделал паузу. – Завтра.
– Завтра, значит?
– Приходи в тот переулок за рынком. К обеду. Патруль уже пройдет, я как раз успею. А сейчас пошли.
– Я все равно не понимаю, зачем ты тут остаешься…
– Со мной все будет в порядке. Я же сказал: здесь я все знаю. Знаю, как все работает. А если что-то пойдет не так, я тоже в курсе, что делать. А вот тебе нужно идти.
Ниил потянул меня к арке подземки, но я уперлась.
– Ты не сказал, как ты заставил Пустых уйти.
Ниил потер виски:
– Я не заставлял их уйти. Я спрятал нас. За цифровыми экранами.
– Но когда? Как? Я ничего…
– Тесса…
– А еще ты прекрасно видел в темноте, – продолжила перечислять я. – Вскрыл сканеры у ли’Бронаха… Как ты… Кто ты вообще?
Ниил вздохнул:
– Я не могу объяснить тебе одним словом.
– Ты… Пустой?
– О нет. Точно нет.
– Ты хоть человек?
Ниил опустился на колени, поднял с земли осколок и чиркнул по ладони. Вдоль пореза стала выступать кровь.
– Зачем… – ахнула я и схватила его за руку.
– Потому что прежде, чем чему-то поверить, надо увидеть это своими глазами.
– Я бы тебе поверила. На черта себя резать…
Ниил приложил палец к моим губам:
– Следи за языком, ладно?
Я оттолкнула его руку:
– Учить меня…
Договорить он мне не дал и просто поцеловал. Этот поцелуй
