прошло времени, они уже далеко от Парижа…»
– Чем вы намерены заняться дальше – не секрет?
После того, как визитёры раскланялись, Алиса велела принести ещё кофе и дала понять барону, что разговор не закончен.
– От вас – какие секреты, mon ami? – улыбнулся Корф. – Не хочу показаться меркантильным, но наследство мадмуазель Клеймёновой в виде модного дома «Вероника» представляет для моего департамента известный интерес. Я попросил Якова Моисеевича принять меры, чтобы это имущество не ушло в чужие руки.
Брови Алисы недоумённо поползли вверх.
– Д.О.П. решил заняться высокой модой?
– Не совсем так, мадам. Дело не в моде, а в особых возможностях, которое открывает подобное предприятие. Мы, собственно, уже использовали окружение Клеймёновой в своих интересах – не зря же Яша провёл в Париже почти год? – и рассчитываем продолжать в том же духе.
Алиса отставила в сторону кофейную чашку. Тема её явно заинтересовала.
Без нашего вмешательства модный дом «Вероника» в ближайшее время ждёт судебный процесс и ликвидация. – продолжал Корф. – Покойница наделала немало долгов – конкурс красоты оказался делом весьма дорогостоящим. К тому же, предприятие держалось исключительно на деловой энергии мадмуазель Клеймёновой, но в первую очередь – на её знании того, что ждёт модную отрасль в обозримом будущем. И если деловые, энергичные женщины не такая уж и редкость, то насчёт прочего… короче, найти полноценную замену госпоже Клеймёновой невозможно.
Он выжидающе посмотрел на собеседницу.
«…всё ясно, дорогой барон. Что ж, попробуем сыграть в вашу игру…»
– Вы хотите, чтобы я попробовала себя в этом качестве?
Корф дёрнул уголком рта. Потом медленно кивнул.
– Я всегда знал, что вы удивительно умны, мадам. Да, это было бы весьма кстати – если вы, разумеется, согласны выступить в таком… э-э-э… в такой роли.
На мгновение у Алисы мелькнула мысль: похоже, её спутник не слишком-то расстроен гибелью Вероники Клеймёновой. Как бы даже не наоборот… В самом деле: если модный дом перейдёт теперь под контроль ставленницы Д.О.П. – её самой, собственной персоной! – департамент получит превосходную базу для своих тайных операций в Третьей Республике. Недаром Яша упоминал в своих докладах, что на её показы собирается цвет парижского общества – включая политиков, финансистов и высокопоставленных военных.
Но – задавать прямой вопрос она, разумеется, не стала. Что сделано, то сделано; как писал кардинал Ришелье в читаной-перечитанной в детстве книжке, «…по моему распоряжению и для блага государства». Хочет Корф, чтобы Алиса приняла участие в шпионских забавах – что ж, она не против, роль новой миледи или Маты Хари ей вполне по плечу – при условии, конечно, что финал этой пьесы будет не таким трагичным. Зато, – девушка отвернулась, чтобы скрыть озорную усмешку – проблем с хорошим, по настоящему хорошим бельём у неё больше не будет. Вероника Клеймёнова немало для этого сделала – а чем она, Алиса хуже? Стать новой Коко Шанель этого мира – кто в её положении откажется от столь волнующей перспективы?
– Правда, всё это предстоит ещё оформить юридически, продолжал рассуждать Корф, нисколько, по-видимому, не догадываясь о мыслях, овладевших подругу. – Мадмуазель Клеймёнова, насколько мне известно, не оставила завещания на случай своей внезапной кончины…
«При современном развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт – это такой пустяк, что об этом смешно говорить…» – Алиса вспомнила фразу из любимой с детства книги.
– Если проблема только в завещании, то я знаю, как её решить. Мы с Коляном… простите, с Николаем Миркиным за пять минут сваяем все нужные бумаги в Фотошопе – и так, что никто не отличит от настоящего. Оборудование – сканеры и хороший принтер – в Д.О.П. е есть, осталось достать образцы документов.
– Завтра же попрошу Яшу заняться этим вопросом. – Корф повеселел. – Пусть организует доставку в Париж оборудования и этого вашего… хм… Коляна. Сделаете всё здесь, на месте – так будет удобнее, мало ли какие ещё бумажки понадобятся по ходу дела?
Алиса кивнула. Такой вариант её вполне устраивал: ужасно не хотелось ехать из Парижа в далёкий Петербург, надолго оставив выздоравливающего Корфа без присмотра.
– На оформление документов и улаживание юридических формальностей уйдёт около месяца. Надеюсь, за это время я восстановлю свои силы, и мы с вами, мадам, сможем заняться вещами посерьёзнее.
XV
Юг Франции,
департамент Аръеж,
конец июля 1888 г.
– Вы клялись и божились, что переправите меня в Англию! – Виктор не скрывал раздражения. – Вместо этого мы чёрт знает сколько дней торчим этой дыре, а я до сих пор не дождался от вас внятных объяснений!
– Стоит нам пересечь Ла-Манш, как вы окажетесь в руках агентов одной… скажем, секретной службы. – отозвался Уэскотт. – И, проверьте, друг мой, они не стали бы нянчиться с вами, как это делаю я. Или вам угодно сменить одну тюрьму на другую? Тогда вообще не следовало уезжать из Петербурга!
«Как будто меня кто-то спрашивал!» – хотел сказать Виктор, но проглотил эту реплику. Англичанин слышал её уже не раз (и не два, и пожалуй, не десять) – и давным-давно нашёл подходящий ответ.
Вот только легче ли от этого самому Виктору? Ох, сомнительно… С одной стороны – нынешнее убежище по уровню комфорта не дотягивало до его питерского места жительства и работы. С другой – здесь он всё же пользовался некоторой степенью свободы. Имел возможность время от времени выйти на свежий воздух, прогуляться по окрестностям – хотя и в сопровождении двух здоровенных молчаливых типов, то ли телохранителей, то ли конвоиров. А ещё у него имелось оружие – тогда, в разбитом фиакре, он позаимствовал у своего невезучего спутника не только мешочек с драгоценными чёрными бусинами, открывающими «червоточины», но и саквояж, в котором оказалось немало интересного. Например – два вполне современных автоматических ствола: «Скорпион» и ставший уже привычным «ЧеЗет». Мощное, надёжное оружие, не чета огромным, неуклюжим револьверам, что таскают с собой его церберы. Или маленькому «бульдогу», оттягивающему карман сюртука Уэскотта. Патроны тоже имелись.
Но, главное, конечно – это набор шпионских гаджетов вроде миниатюрных диктофонов, направленных микрофонов и цифровых камер. И, что особо радовало: Уэскотт не имел ни малейшего представления об их назначении. Нет, он интересовался, конечно – но Виктор в ответ выдавал столь несусветные и наукообразные пассажи, что Уэскотт оставил расспросы, отчаявшись что-либо понять.
Осталось придумать, как с толком использовать это богатство. Уэскотт неделю назад доставил Виктора в маленькую старинную деревушку, лежащую где-то в отрогах Пиренеев, на юге Франции. Будь он туристом, путешествующим ради своего удовольствия, лучшего и пожелать было нельзя – потрясающе красивые горные виды вокруг, замок на крутой скале, и руины ещё одного – чуть ли не двенадцатого века, как объяснил Уэскотт. Местные жители, обыкновенные французские крестьяне, не докучали гостям, которые сняли просторный, вполне уютный дом с садом, и дожидались теперь… чего? Этого-то
