из-за него. Ты просто поняла, что не любишь его. Да, его слова задели тебя достаточно сильно, но это была не боль любви. В какой-то мере тебе от этого стало легче. Ещё одна проблема решилась сама собой.
Часам к четырём у тебя возникло непреодолимое желание что-нибудь нарисовать. И ты достала шесть или семь листов, чёрную гелевую ручку и начала рисовать. Линия… ещё одна. Ты отложила этот листок и взяла второй и начала писать. Ни на секунду не останавливаясь. Ничего не сочиняя. Фразы сами ложились на бумагу. Рука не успевала за ними. Когда страница подошла к концу, ты поставила точку, отчеркнула и подписала лист. Ниже написала слева свою фамилию, а справа поставила число. Потом взяла другой лист. Написала на нём послание и в самом конце сделала то же самое, что и на первом.
Оставила их лежать на столе, а сама пошла и легла на диван. Ты уснула. Проспала не больше сорока минут. Проснулась оттого, что сон опять превратился в кошмар.
Есть ты не стала. Тебе просто не хотелось. Уже стемнело, значит, мать сегодня домой ночевать не придёт. Тебе было всё равно.
Тебе хотелось спать, но мысль о том, что тебя снова будут мучить кошмары, заставила поискать в тумбочке снотворное, и оно было там. Ты села на постель, высыпала на простыни все таблетки, штук двадцать, взяла стакан с водой и начала по одной глотать, потом запивать водой, чувствуя, как она спускается до желудка, потом взяла три таблетки, положила их в рот, набрала воды и проглотила. Ты экспериментировала с таблетками до тех пор, пока они все не кончились. Только тогда ты почувствовала сытость и легла спать.
Письма, написанные тобой, прочитали все, кто знал тебя. В милиции был запротоколирован факт самоубийства. А письма так и остались лежать на столе. Постель осталась неубранной. Твоя мать оставила комнату нетронутой после того, как оттуда вынесли тело.
Липецк, 2004
фантасмагория
Шли быстро.
Звёзды падали дождями и противно скрипели под ногами.
– Когда этот звездопад закончится?
Шли дальше. Ускорили шаг.
Наконец дошли до двери огромного здания. Дверь автоматически открылась.
Она стряхнула звезду с рукава, сняла капюшон. Подошла к прилавку.
– Время есть?
– Сколько вам? – усталые глаза девушки-продавщицы и запах фруктовой жвачки.
– «Много.»
– «Много» нет, есть «Мало» и «Очень мало».
– Давайте «Мало».
– Четыре звёзды. Платите в кассу.
Выгребла из кармана. Две звезды. Обратилась к подруге.
– Есть две звезды до завтра?
Пошарила. Нашла. Дала.
Опять второпях вышли и пошли вниз по улице.
Звёзды продолжали сыпать. Но постепенно тухли.
– Скоро утро. Сколько у тебя времени?
– 10 минут. Теоретически.
– А практически?
– Немного меньше.
– На сколько?
– Секунд на десять.
Зашли в квартиру.
В 10 утра Лена уходила. Обернулась в поисках ключей. В зеркале увидела её отражение, сидящее на кухне. Защемило. Кислородом сдавило лёгкие. Лена зашла на кухню и обняла её.
– Я просто попрощаться.
Неловкая пауза. Желание попрощаться, запомнить такой: сидящей на стуле и молча пишущей.
Задержалась на пороге. Комок подкатил к горлу. Лена боялась, что потом придёт обида на себя за то, что не предостерегла, не сказала…
Дверь закрылась.
Она посмотрела в окно. Порыв Лены усугубил её состояние. Чёрная безысходность заполнила пустую душу. Лимит времени истекал.
Она вышла из подъезда. Дворник тяжёлой лопатой сгребал в кучу потухшие стеклянные звёзды. А потом зачерпнул горсть и сел на скамейку.
Достал коробок спичек и зажёг парочку. Звезда засветилась. Прогорела секунд десять и обуглилась.
Она села рядом.
Они зажигали звёзды.
Беленький молча стоял за её спиной. Когда потухла последняя звезда, она обернулась. Старик молча пошёл убирать остальные звёзды. Беленький хотел сесть рядом.
– Пойдём. – она стряхнула осколки звезды с подошвы.
Они пошли. Он готов был идти за ней до конца неба.
– Сколько у нас?
Беленький пересчитал.
– Десять звёзд.
– Скажем, что одну отдадим завтра.
– А если…
– Выкручивайся сам.
Они вышли на дорогу. Шли десять минут по пустой трассе.
– Спасибо. Мне самому никогда не собрать столько. – он по-собачьи посмотрел на неё.
Она хмуро смотрела под ноги и думала о том, что у неё слишком слабые лёгкие.
Они вышли на протоптанную дорогу. Спустились вниз к реке. Беленький пытался помочь её спуститься, сам попутно утопая в белом песке.
Ждущие сливались с мутной серой водой.
Беленький отдал бархатный мешочек. Выжидающе хлопали длинные ресницы.
Ждущие отрицательно покачали головой. Дали понять: придётся доплачивать. Прямо сейчас.
Она обняла Беленького: «Десять секунд». Непонимающе хлопнули ресницы.
Десять рук взяли её. Запихнули палки под одежду. Придали ей форму пятиконечной звезды. Отволокли к воде. Отпустили. Дали понять: время пошло.
Беленький побежал, отсчитывая секунды. Затих за камнями. Выглянул. Ждущих не было. Плача спустился. Не умел плавать. Залез в воду. Захлёбываясь, выволок на берег свою единственную звезду. Вытащил палки. Звезда угасала.
Взял на руки. Понёс.
Она лежала на холодном операционном столе. Свет бил в глаза. Было холодно и пусто. Она приподнялась. В ногах стояла женщина.
– Пошли.
Она снова легла. Чувствовала усталость.
– Времени мало. Пошли. – женщина торопилась.
Она молчала.
– Я пришла за тобой. Пора.
Спокойно:
– Я не пойду. – Она чувствовала лёгкие волны по телу. Слышала далёкие глухие голоса.
Нервно:
– Не тебе решать. Я пришла, значит время вышло. Пошли. Ты должна уйти.
– Я остаюсь.
Спокойно:
– Смирись и обрети покой.
Почти согласилась. Мысль током вернула смысл.
«Я ещё не любила!»
Женщина пропала. Был только свет и люди. И шёпот:
– Уже прибор отключили. Хотели выносить. И вдруг очнулась.
Беленький сидел на полу в коридоре. Слёзы из голубых глаз. Прижимал её плащ.
С неба сыпались золотые звёзды.
Она лежала в постели. Беленький сидел на полу.
Молчание. Потоки света в окно от звёздного дождя. Разгар ночи.
Она повернула голову в его сторону:
– Иди ко мне.
Она словно увидела его впервые.
Она вышла из подъезда. Дворник сгребал потухшие звёзды белого дня.
Вернулся домой. Снял шапку. Разулся. Женщина отошла от окна.
– Что ты ей дал?
– Коробок спичек.
Женщина вернулась к окну. Закинула полотенце на плечо.
– И что она с ним делает?
Старик сделал вид, что не расслышал. Ушёл в другую комнату. Достал коробок спичек. Положил себе в карман. Улыбнулся в усы:
– Зажигает звёзды.
Лена попыталась подняться. Машина давно скрылась. В ногах стояла женщина.
– Пойдём. Я пришла за тобой. Пора.
– Пора. – она приняла поданную ей руку.
Липецк, 2007
