Самец-шакал тоже сказал:
- Сделайте милость вы, почтенные пятеро, запомните это. И если с кем-то из вас случалось такое, лучше признайтесь в том сразу перед советом. Ведь вы теперь знаете, какая судьба вам уготована.
Тут те, кто уже принял взятку или только собрался ею попользоваться, сами начали сознаваться и рассказали все, как оно было. Парню присудили его корову, а все дело повернули против обидчика и наказали его штрафом в пять рупий. Парень ушел и увел с собой корову, разошлись и остальные, каждый своим путем. Шакалы пошли вслед за парнем и дошли с ним до лесной опушки. Здесь они сказали ему;
- Ну, сынок, веди корову домой. А нам надо сюда. На том они и расстались[...]
Индийская, 123, 313
233. Козел и лис
Козел с лисом дружбу свели. Вспахали они поле исполу, сжали хлеб, связали в снопы, обмолотили. Зерно сложили в одну кучку, мякину - в другую. Козел и говорит лису:
- Теперь, братец, давай урожай делить. А лис ему:
- Да что тут делить? Кучка - мне, а охапка - тебе. Козел на это не согласен:
- Почему же? Надо и зерно делить поровну и мякину. Тогда лис пошел за своим дядькой волком: он, мол, нас рассудит. Пока лис ходил за дядькой, козел позвал двух псов и спрятал их в мякине. Лис привел своего дядьку, и тот, грозно сверкая глазами, заорал на козла:
- Зачем моего племянничка обижаешь?
- Что ты, сударь, да разве это я его обижаю? Он же сам говорит: хлеб, дескать, ему, а мякину - мне.
- Ну так что ж, разве плохо он надумал?
- А по-твоему, значит, справедливо это, сударь?
- Вполне справедливо, - сказал волк.
- Ах так, ну тогда подымись-ка вон на тот пригорок и поклянись всем святым, что от чистого сердца говоришь.
Взбежал волк на кучку мякины да как взвоет - это он так по-своему клялся. Выскочили тут из мякины псы и давай рвать шкуры волку и его племяннику. И мякина, и зерно - все козлу досталось.
Грузинская. 42, 23
234. Насреддин и кадий
Как-то случилось, что Насреддин подрался с односельчанином. Противник был известный силач и без особого труда одолел Насреддина. С разбитым носом пошел Насреддин к сельскому кадию жаловаться на обидчика.
- Посмотри, что сделал со мной этот негодяй. Неужели на него нет управы?
- В таких случаях полагается штраф в пользу пострадавшего - один аббаси*. - ответил кадий, который недолюбливал Насреддина.
- Вот как, - ответил Насреддин и расквасил нос кадию. - Причитающийся тебе аббаси возьмешь с моего обидчикаclxxx.
Аварская. 18, 893
235. Штраф за оскорбление
Поссорившись на улице с одним человеком, эфенди* сильно его оскорбил. Тот потащил эфенди к судье. Оштрафованный на одну таньгу*, эфенди воскликнул:
- О, штраф за оскорбление невелик!
Вынув из кармана две таньги, отдал одну судье :
- Это - за того человека, а это...
И, выругав судью площадным ругательством, эфенди швырнул ему вторую таньгу:
- Это штраф за оскорбление, которое я сейчас нанес вам!
Таджикская. 25, 406
236. Казий побежден
Один бедняк приехал в город по делу. Переночевать ему было негде, вот и зашел он в караван-сарай. Хозяин дал ему на ужин курицу, вареное яйцо и половину лепешки.
Утром, собираясь в путь, бедняк признался?
- Сейчас у меня нет денег, но я скоро вернусь обратно и заплачу за ужин.
Прошло три месяца, бедняк вернулся в город и на ночлег устроился все в том же караван-сарае. И опять хозяин накормил его курицей, вареным яйцом и половиной лепешки. Утром бедняк спросил, сколько же стоят эти два ужина?
Долго считал хозяин караван-сарая и наконец сказал?
- Двести золотых.
Такая цифра ошеломила беднягу.
- Неужели две курицы, два яйца и лепешка стоят двести золотых? переспросил он.
- А как же, - отвечал хозяин. - Посчитай сам. Три месяца назад ты съел курицу. Если бы ты ее не съел, она и по сей день была бы жива. За три месяца она, самое малое, снесла бы пятьдесят-пятьдесят пять яиц. Из них вывелось бы сорок-пятьдесят цыплят. А ну, посчитай-ка, сколько это будет стоить? Я еще пожалел тебя и в ущерб себе беру меньше.
Так и не договорившись, бедняк и хозяин караван-сарая пошли разрешать спор к казию.
- Вы заранее договорились о цене курицы и яиц? - спросил казий у бедняка.
- Нет, господин, я не спрашивал цену, - отвечал бедняк.
- Вы предупредили хозяина караван-сарая, что вернетесь через три месяца?
- Нет, господин, я сам не знал точно, когда вернусь.
- Как считаете, курица, будь она жива, смогла бы снести столько яиц, сколько говорит хозяин, и вывести столько цыплят, сколько называет он?
- Да, смогла бы.
- Значит, он прав, вы должны расплатиться, - заключил казий.
Горько заплакал бедняк и пошел за советом к афанди. Выслушав его, афанди потребовал нового суда. Казий назначил суд через три дня.
Когда в назначенный день собрались все на суд, то оказалось, что афанди не явился. Стали ждать его. Наконец, когда все хотели уже расходиться, ходжа пришел. На вопрос казия, почему он опоздал, мудрец ответил:
- Извините, господин, мы договорились с одним дехканином засеять пшеницей поле. Он явился сегодня, и мы весь день жарили в казане семена. Поэтому я и задержался немного.
- Глупый ты человек! Разве семена перед посевом жарят? Разве они прорастут после этого?
- Но если жареная курица может снести пятьдесят яиц, почему бы жареной пшенице не дать одного колоса? - возмутился афанди.
Казий понял, что ему с ходжой не тягаться умом. И тут же прекратил дело против беднякаclxxxi.
Уйгурская. 136, 44
237. Сказка о справедливом Мардахае
Расскажу я вам про одного бедняка. Было у него трое детей - один другого меньше, а в доме ничего не было. Однажды, когда у бедняка оставалось лишь немного отрубей, он сказал жене:
- Я пойду на заработки. Останусь живым - вернусь и обниму своих детей, а если погибну, значит, такова судьба. А ты испеки из отрубей лепешки и накорми детей.
Напекла жена лепешек из отрубей, часть дала мужу в дорогу, часть оставила детям. Обнял бедняк жену, поцеловал детей и ушел из дому.
Вскоре он уже шагал по дорогам к Дербенту. Бедняк был одет в рваный халат, шел без шапки и босиком, а дни стояли холодные, как в месяц шавада.
Долго ли шел бедняк или недолго, но вот добрался он до дербентской крепости. Толкнулся бедняк в чугунные ворота, а они смерзлись и не открываются. Тогда бедняк пошел вниз, к кварталам.
В то время жил в Дербенте один богач, бек Абдула, и бедняк оказался возле его дома. Смотрит бедняк: сидит на балконе Абдула со своей женой, перед ними стоят бутылки араги и вин, а из бараньего плова пар так и валит. Ну что вам говорить: все, что нужно было хозяину, все выложили слуги на стол. Смотрит бедняк на всё это и слюни глотает. Очень ему захотелось есть. Достал оп свою лепешку из отрубей и начал жевать, да с таким удовольствием, будто он не лепешку ест, а фады со стола Абдулы.
И надо же такому случиться - взглянул Абдула и увидел бедняка. Подозвал бек свою жену и говорит ей:
- Видишь этого босого человека? Если захочу, убью его. Этих оборванцев следует опасаться.
И Абдула приказал слугам привести бедняка в дом. Сказано - сделано, привели бедняка к беку Абдуле.
- Почему ты в такой мороз ходишь босиком? - спрашивает бек.
- У меня дома трое малышей сидят голодные и холодные, а я вышел, чтобы у таких, как ты, почтеннейший, просить помощи, - отвечает бедняк и кланяется Абдуле.
- Прошу, только не подходи ко мне близко, от тебя нечистым пахнет, говорит бек. - Я могу тебе кое-что предложить. Ты пойдешь к морю и войдешь в воду по самое горло. Если до утра сможешь пробыть в воде и останешься живым, я дам тебе сто туманов. Если же умрешь - значит, умрешь. Согласен?
Думал-думал бедняк да и согласился.
- Ладно, - говорит, - я согласен, но давай заключим договор. Если я останусь живым, ты дашь мне сто туманов.
Написали они договор, скрепили подписями и на том разошлись.
И вот слуги бека повели бедняка к морю. Мороз лютый, ноги к снегу прилипают, а бедняк идет босиком и без шапки. Идет и думает: "А может быть, и выживу. Возьму тогда эти сто туманов, пойду домой и детям всего накуплю".
Наконец дошли они до берега, и слуги Абдулы говорят бедняку:
- Полезай в воду!
Бедняк разделся и по самое горло вошел в холодную воду. А слуги бека бегают по берегу, толкают друг друга, чтобы согреться. Абдула запретил им разводить костер - а вдруг бедняк в море согреется от него. Потом слуги начали пить араги, но и это не помогало. Но если и они мерзли, то каково же было бедняку в ледяной воде! Прыгал он с ноги на ногу, тер себе тело и приговаривал:
"Охош! Охош!". Медленно тянулось для него время. К рассвету бедняк до того закоченел, что хоть душу богу отдавай. Неподалеку от того места жил хозяин рыбного промысла. Утром, еще затемно, его жена встала и зажгла у себя в доме керосиновую лампу. Их дом был виден с моря, и бедняк заметил полоску света в окне. Протянул бедняк ладони к лучу и воскликнул:
- Охош, огонь!
