И ей понравился его снисходительный тон: на этой высоченной скале все казалось немножко иным.
- Был тут кто-нибудь до нас? - спросил Одик.
- Миллион раз! Смотри. - Она показала на окурок, торчащий из щели в камне.
- Верно, - огорчился Одик. - А я думал, здесь есть лишь чаячьи гнезда.
- Полезем назад, - попросила Оля, - мне холодно и надо домой, а то мама, наверно, уже проснулась. - Оля подошла к краю скалы, глянула под ноги, и внутри что-то оборвалось: как они теперь слезут отсюда? Стены круто падали вниз, и совсем не видно было, куда ставить ногу. А как высоко: сорвешься - и насмерть!
- Одя, - спросила она, - как же мы слезем?
- Как влезли, так и слезем, - бодро сказал Одик. Он подошел к краю площадки, и Оля увидела в его глазах испуг. - Ничего, сейчас…
Он встал на коленки, повернулся спиной к берегу и спустил в пропасть ноги. Заболтал ими, но, видно, не мог отыскать надежного упора. Выбрался на площадку, лег на живот и стал оглядывать стенку. Лицо его медленно становилось серым. Он посмотрел на Олю, и губы его скривила странная улыбка:
- Попались в плен… Ничего, вертолетом снимут.
- Ну да, не хватало еще!.. - вспылила Оля.
Голос ее вдруг надломился, и из глаз брызнули слезы.
- Да брось ты… - Одик погладил ее по голове, а у самого губы так и тряслись. - Как-нибудь… Ведь здесь люди ходят… Кто-нибудь поможет…
- Но эти скалы в стороне от пляжа, - проплакала Оля.
- Покричим - услышат. - Он опять улыбнулся ей своими бескровными, сразу посиневшими губами.
- Смотри, мальчишки! - вскрикнула Оля. - Давай их попросим?
- Не надо мальчишек, - сказал Одик. - Лучше взрослых подождем.
И посмотрел на берег.
По берегу шла гурьба мальчишек. Передний, черный, как африканец, в линялых серых шортах, катил огромную, туго надутую автомобильную камеру и что-то со смехом рассказывал. За ним шагал длинноногий беловолосый мальчишка, тоже в коротких шортах, только синих, с большим рюкзаком за спиной. Один из ребят, в белой безрукавке, нес детское ведерко с кистью. Всего их было человек семь.
- Это они свистнули тебе в ухо, - сказала Оля. - Тот черный, что с колесом… Давай попросим?
- Не смей! - приказал Одик. - Они только посмеются.
- Мальчики! - крикнула Оля, когда они поравнялись со скалой. Одик мгновенно заткнул ей рот потной ладонью. Она стала вырываться. Мальчики!..
Ребята остановились.
- Ну чего вам? - недовольно спросил кативший камеру.
Одик с ужасом смотрел на них: нет, лучше сидеть на этой скале и умереть с голоду, чем встречаться с ними.
- Помогите нам слезть, - попросила Оля, - мы боимся.
На берегу раздался хохот.
Мальчишка опустил на гальку камеру, сорвал с ног синие кеды и побежал к скале. Второй, крупный, в белой безрукавке, поставил на камни ведерко и бросился за ним. Первый мальчишка, как кошка по стволу дерева, отвесно карабкался вверх, второй - по пятам за ним. Одик лишь видел, как мелькали их руки, хватаясь за выступы. И минуты не прошло, как африканец вскарабкался на скалу.
- Браво, Катран! Утер нос Ильке! - закричали с берега.
"Что за имя?" - подумал Одик и увидел рядом с собой второго, в белой безрукавке, - лоб его почему-то был повязан синей лентой.
- Ух, какой ты толстый! - сказал Катран и покачал головой. - Ну просто пузырь!
Одика бросило в дрожь: они что, сговорились с Олькой?
- А я тебя где-то видел, - продолжал Катран. - Это ты живешь у Краба?
Одик бессмысленно уставился на него.
- Ну, у этого самого… Как его?.. У Карпова, - пояснил Катран.
- Нет, - гордо и независимо промолвила Оля. - Мы живем не у крабов, мы живем у хорошего человека!
Сухое, энергичное, с колющими черными глазами лицо Катрана так и затряслось от смеха.
- Ребята, вы слыхали, что они говорят? - заорал он вниз. - Спускать их после этого с камня или нет?
- Я бы не спускал, - сказал второй, забравшийся сюда, Илька, ржавый от веснушек, большой и плотный, видно, самый старший из ребят.
Одика колотило: вот они, они… Эти самые… Эта банда… Про них и Лиля говорила и Виталик… Они жестокие и бесцеремонные, а Олька позвала их на помощь! Как бы не сбросили еще со скалы…
- Быстрей вы, некогда! - крикнул паренек с рюкзаком.
- Ладно уж, - милостиво сказал Одику с Олей Катран. - Снимай ремень.
Одик стоял как в столбняке и не мог пошевелиться.
- Ну, кому говорят? - Катран даже легонько двинул его в плечо. Девчонку жаль, а тебя, толстяк, оставить бы здесь на съедение чайкам.
Говоря это, он вытащил из петель своих шортов ремень, привязал его к ремню Ильки, чуть не с силой снял ремень с Одика - его штаны тут же поползли вниз, но он, несмотря на страх, по привычке своевременно натужил живот, чтоб не сползли.
- Как ты живешь с таким пузом? - с любопытством спросил Катран. - Как залез-то сюда?
- А тебе что?
Одик ненавидел и боялся этих ребят.
- Он зато может очень быстро бегать, - сразу вступилась за него Оля. - И еще он очень сильный, а живот может пройти. Он ведь мальчик еще.
- Жди! - захохотал Катран.
Одик не знал, что делать, что сказать.
В это время Катран быстро обвязал Олю ремнем вокруг пояса, и она, глупышка, еще улыбнулась ему.
- Мы тебя будем страховать, - инструктировал ее Катран, - а слезать будешь сама… Ну, живо!
Они с Илькой за руки спустили ее за край скалы и, когда Оля зацепилась ногами за выбоины и полезла вниз, стали потихоньку стравливать ремень.
- А твою тушу выдержит ремень? - со смехом спросил у Одика Илька, когда спустили Олю.
- Н-ннее з-знаю, - выдавил Одик.
Его по-прежнему трясло.
- А кто ж знает? - завопил Илька. - Угробишься - потеря невелика!
"Не надо! Не хочу! - рвалось из Одика. - Я позову взрослых, и они снимут меня!" Он оцепенел и позволил им подтолкнуть себя к краю скалы, перевалить через этот край, и почти в беспамятстве, весь горящий и оглушенный страхом, он полез, хватаясь руками и ногами за выступы и углубления и все время чувствуя натянутый ремень. Уже у самой воды он сорвался с уступа, но ремень спас.
Внизу его приняли руки других мальчишек, и он, обессилевший, поплелся к берегу, где Оля уже надевала сандалии.
Все произошло так внезапно, мальчишки были такие нахальные и быстрые, они так обозвали Георгия Никаноровича, они - конечно же, они! - швырнули тогда в него медузу, а вот сейчас выручили их, и Одик не знал, как вести себя, как держаться с ними.
- Спасибо, ребята, - сказала Оля, - за меня и за Одика…
- А кто это? - раздалось сверху, со скалы, где оставались Катран с Илькой.
- Он. - Оля ткнула пальцем в Одика, но никто уже не обращал на них внимания.
Катран вдруг скинул линялые шорты, сбросил рубашку, и оказалось, что он стройный, мускулистый и весь черный. Ну прямо как грач. На нем были тугие синие плавки. Сунув Ильке одежду, он подошел к краю скалы и прыгнул.
Оля от страха ойкнула. Катран летел на фоне белых тучек - руки вперед, упругий, легкий - и, как заостренный прутик, аккуратно вошел в воду. Цок! И стремительным кролем ринулся к берегу. И никто, никто, кроме Оли с Одиком, кажется, и не смотрел, как он нырял.
Илька с одеждой Катрана в зубах быстро слез со скалы. Катран, выйдя из воды, отряхнулся, как собака, но одеваться не стал. Он взял одежду под мышку, поднял с гальки камеру и обернулся к Одику:
- Еще не попались в его клешни?
- Какие клешни?
- Крабьи!
Одик покосился на Олю. Он не должен сплоховать перед ней.
- Как вам не стыдно! - крикнул он, дрожа от возбуждения и собственной отваги. - Вы же не знаете, не знаете его, если так говорите!
- Он добрый и культурный, - тут же помогла ему Оля. - И скажите, пожалуйста, куда вы катите это колесо? И зачем это краска в ведерке?
Уже разглядела! И вообще, если бы не она, они сидели бы еще на скале.
- Секрет, - многозначительно сказал Катран, - операция "А"… Поняла? Или, может, твой тучный, повышенной жирности брат понял?
Сказал он это так, что Одик не обиделся. А даже улыбнулся. И вообще он почувствовал, что Катран не очень вредный, хотя и грубый и, конечно, совершенно бесцеремонный. В их классе тоже были такие - Лешка Семенов и Боря Левашов. Они тоже не выбирали слов, но были куда зловредней Катрана: считали себя богами, а Одика - за получеловека, поколачивали, мешали дружить с другими ребятами; и Одик плюнул на все: и без них обойдется!..
- Ну, вы идете или нет? - крикнул высокий белоголовый паренек с рюкзаком - его звали Мишей - и, не дожидаясь остальных, зашагал вперед.
И тут сестра буквально поразила Одика.
- А нам можно? - спросила вдруг она. - Ну, пожалуйста, ребята.
Да что она, рехнулась?
- Нельзя! - отрезал Илька. - На кой вы нам сдались? Скажите спасибо, что с камня сняли.
- А я уже сказала вам спасибо, - ответила Оля.
- А я не слышал! - с хохотом крикнул Илька. - Говори, чтобы все услышали, ну?
Оля чуть надулась.
- Говори, а то салазки загну!
Ну чего он прицепился! И почему у него на лбу эта лента? Ведь только у него.
