Но Миша точно не поверил ему. Он еще несколько минут стоял у воды и вглядывался в гладь бухты. Он держался очень прямо, и этому не мешал даже большущий и, очевидно, тяжелый рюкзак за его плечами. Во всей его фигуре, в том, как он стоял и смотрел, в каждом повороте головы и в каждом слове чувствовалась независимость и даже немножко - самоуверенность.
Наконец он отошел от воды, точными движениями освободил плечи от лямок рюкзака, опустил его на гальку, и все, словно был дан сигнал, стали раздеваться. Миша привстал на одно колено и принялся потрошить рюкзак вынул две пары рубчатых ластов с двумя масками для подводного плавания, трубки для дыхания, тоненький ломик и саперную лопатку.
- Ну, кто в первую очередь? - спросил Миша.
- Я! - закричал Илька.
- Я, - сказал Катран.
- Я, - проговорил Толян; он был плотный, коренастый и почти всю дорогу молчал.
- Ты, Илья, пойдешь во вторую, - распорядился Миша.
- Набирайся на берегу храбрости! - засмеялся Катран. - А то на мысу подкачаешь… Дама здесь!
- Заткнись, черномазый, - ругнулся Илька, - а то сейчас нос белилами вымажу! - и уже схватился за кисть, торчавшую из ведерка.
- В первую очередь пойдет Катран с Толяном, - спокойно повторил Миша, прилаживая к камере брезент, и Одик вдруг понял: ведь это же плотик, великолепный плотик!
Миша спустил плотик на воду и положил на брезент ломик, лопатку и большой камень. И, подталкивая его на глубину, пошел за ним. Катран с Толяном, уже в масках, с дыхательными трубками, с ластами на ногах, зашлепали следом. На какое-то мгновение Катран приподнял маску и сверкнул белизной зубов.
- Не тоскуйте! - крикнул он Одику с Олей. - Главное - впереди!
- Хорошо, - откликнулся Одик. - Мы не уйдем!
И сердце его тревожно екнуло: что-то новое, что-то важное и неведомое было в самом воздухе этого отдаленного берега, этой оцепеневшей, точно заколдованной бухты с круглым плотиком и мальчишками в масках…
Посередине плотика лежал Миша и быстро греб обеими руками, а по сторонам, придерживаясь за плотик, плыли Катран с Толяном. Метрах в двадцати от берега плотик остановился. Катран с лопаткой в руках оторвался от него и, сильно плеснув водой, нырнул. Давно успокоилось над ним море, а он все не появлялся на поверхности.
Одик переступал с ноги на ногу. И не отрывал от плотика глаз. Плотик лежал неподвижно. Ребята на нем словно замерли.
- Он не утонул? - тихо спросила Оля.
- Акулы не тонут! - сказал Илька. - А такие хищники, как Катран, в особенности… Ему б ставридки побольше на зуб, а глотка у него - во!
"Похоже, он завидует ему. Из-за чего?"
- Он у нас чемпион по нырянию, - заметил Костя, юркий и остроносый. Он, как и все мальчишки, сидел в плавках на горячей гальке. - Никто так долго не может находиться под водой. Даже Миша столько не выдерживает.
- Легкие натренировал? - спросил Одик.
- Наверно… Он к тому же из рыбаков… Все у них в роду рыбачат.
- А что вы здесь все-таки ищете?
- Тебе разве не сказали? Операция "А"! - засмеялся Вася, тот самый, который, по уверению Катрана, произошел от черепахи, и голова его показалась еще круглей, а щеки улыбчивей и добрее.
В нем Одик сразу почувствовал что-то родственное себе, и уже не казалось, что они с сестрой такие лишние и чужие среди этих ребят.
В это время из воды возле плотика высунулся кончик трубки, из нее, как из насоса, вылетел сверкающий фонтанчик воды, плотик резко качнула волна, и Катран опять ушел ко дну.
- А ну, огольцы, по домам! - приказал Илька. - Нечего вам торчать здесь!
- Не уйдем, - сказал Одик.
Он уже понял, что нет силы, которая прогнала бы его сейчас отсюда. Одно только пугало и мучило его: как же теперь быть с Карповым? Еще час назад он так уважал Георгия Никаноровича, можно сказать, преклонялся перед ним, а как же теперь? Зачем, правда, он отгородил кусок моря этим забором? И мальчишки что-то еще знают про него - не стали бы так смеяться… Как теперь держаться с ним?
Часа два еще, наверно, ныряли ребята, сменяясь. Нырял и Миша, натянув на плотике маску и ласты, взяв с собой камень. Потом, когда его позвали, к ним поплыл Илька. Он тоже, оказывается, неплохо нырял.
Затем плотик двинулся к берегу, туда, где, отвесно возвышаясь, темнела гора, кончавшаяся крутым Дельфиньим мысом.
С плотика вдруг раздался громкий спор и даже брань: Катран ругался с Мишей.
Что это они? Не поделили что-нибудь? Ведь Миша все время был таким спокойным, деловым, он и голоса-то ни разу не повысил.
- Я против! - крикнул Миша уже у самого берега. - Ты этим все напортишь! Сколько тебе надо говорить?
- Значит, все так оставить, да?
- Ну хорошо, потом договорим. - Миша отвернулся. - Ты какая-то стихия, ты вулкан, землетрясение, чума, а не человек… Думаешь, в этом храбрость? Ты все для себя делаешь, натворишь всего, а потом другим расхлебывать…
- Будь уверен, все пройдет чисто. У меня уже и план разработан. Одик вдруг уловил на себе быстрый взгляд Катрана. - Только не надо трусить…
- Все равно я против, - холодно сказал Миша, - и ты этого делать не будешь.
- Ну, это мы еще посмотрим! - с вызовом крикнул Катран и стукнул кулаком в свою гулкую черную грудь.
Плотик ткнулся в берег, Миша спрыгнул на гальку, намотал на руку длинную веревку и повел плотик с Катраном к мысу. Одик отчетливо видел на фоне моря его высокую узкую фигуру, неширокие крепкие плечи и тонкую шею с аккуратно подстриженными на затылке волосами.
За Мишей шли Толян с Костей и Вася с Илькой.
Одик с Олей пристроились к концу цепочки. Илька, все с той же лентой на лбу, нес ведерко с кистью.
- Давай ведерко! - крикнул Катран.
- Зачем? - огрызнулся Илька. - Сам донесу.
- Отдай, - негромко сказал Миша.
Илька выругался, и ведерко по цепочке перешло к Катрану, шедшему впереди.
- Ну, теперь ты пропал! - Крикнул Катран. - Не отступишь назад… Мосты за тобой сожжены!
И взял дужку ведерка в зубы.
- Захлопнись! - бросил Илька.
Скоро полоска гальки кончилась, и вверх полезла едва заметная тропка - с камня на уступ, с уступа на выбоину. У Одика то и дело подворачивались ноги, одной рукой он придерживал Олю, второй касался бугроватой стены. Перед ними, сопя и потея, ковылял и неуклюже прыгал с камня на камень Вася. От стены, нависшей над ними, веяло прохладой и дикостью.
Остальные ребята, видно, давно привыкли к этой тропке и сильно оторвались от них. Особенно быстро двигались Катран с Толяном и Миша.
Из-под ног Одика вывернулся камешек и полетел вниз. Одик вскрикнул и притиснулся к стенке. Камешек звучно врезался в воду. Одик скосил глаза на расходящиеся круги, и сердце его сдавило: вода была темная, и от высоты слегка мутило.
Как высоко они поднялись!
Тропа больше не лезла вверх, а шла горизонтально.
- Стойте, - сказал Вася.
- А дальше нельзя? - подала голос Оля, руку которой не выпускал из своей потной руки Одик.
- Не видишь, какая пошла дорога?
И в самом деле, дороги впереди не было, не во что было упереть ноги, а мальчишки продолжали двигаться. Но вот перед ними встала почти отвесная голая стена. Все, кроме Катрана, остановились, а он почти не замедлил шага и непонятно как двигался по этой стене, серой и мощной, с едва заметными бугорками. Потом пошел медленней и почти прижался грудью к стене. Его ноги выбирали малейшие выступы и щербатины в литом камне и цеплялись за них пальцами. В зубах его со скрипом покачивалось ведерко с кистью. Метрах в десяти под ним было море - густое и черное, как деготь. Потом даже малейшие бугорки и углубления на пути Катрана исчезли. Впереди была гладкая, стесанная ветром и временем стена. Но и теперь Катран каким-то образом двигался вперед… Вот-вот сорвется!
Одик оцепенел и крепче ухватился за камень.
Внезапно Катран скрылся из виду - самого мыса отсюда не было видно.
- Давай! - донесся издали его голос, и по стене так же ловко и сноровисто полез Толян, за ним Костя: он тоже, оказывается, смельчак!
- Теперь ты. - Миша повернулся к Ильке. - Иди - я буду корректировать…
- Я в этом не нуждаюсь, - резко ответил Илька.
Вот откуда-то из-за скалы Костя крикнул, что и он благополучно прошел. И тогда Илька двинулся вперед.
- И ты полезешь туда? - шепотом спросил Одик у Васи.
- Куда мне! Из всех нас только четверо туда добираются… Знаешь, как страшно? Я даже пробовать боюсь.
- А зачем туда? - спросил Одик. - Что они там делают?
- Не знаю, - сказал Вася. - Там Дельфиний мыс, - мы его зовем еще мысом Мужества, и я не знаю, как там… Год назад Катран с лодки увидел на нем пещеру и рассказал Мише. Вот они и нашли эту дорогу. В пещере лежали полуистлевший бушлат, бескозырка и матросские ботинки, очень старые, заплесневевшие. И больше ничего. Ни бумажки в кармане, ни документов. Лишь на стене процарапаны три буквы: "В", точка и еще две - "К" и "А"… Инициалы, что ли? Попробуй, догадайся. Наверно, с войны осталось. На ленте бескозырки было написано "Мужественный" - видно, корабль такой был, морской охотник или эсминец. Мы отнесли все в музей, думали, узнаем что-нибудь. Так в музее спрятали в какой-то шкаф, и все.
