казалось чужим – тугим и неподатливым. Веки отяжелели. Я только слушала птичью песню, и она с каждой секундой становилась все громче. Где я? Я распахнула глаза.
Над головой простирался высокий стеклянный потолок, задрапированный легкой материей. Солнце сочилось меж колышущихся на ветерке занавесей. Неуловимо пахло цветами и влагой. Я приподнялась на подушках. Спальня была чужой. Пышная постель, трепет зелени за окном, трели птиц… Я откинула край одеяла и спустила ноги на ковер. Ворс щекотал ступни, пока я ждала, когда отступит головокружение. Что со мной произошло? Что это за место?
Собравшись с духом, я встала. Добралась до туалетного столика напротив. Оперлась о столешницу и взглянула на себя в зеркало. Волосы, чуть влажные, были аккуратно расчесаны и заплетены в свободную косу. Лицо чистое, но бледное. Две царапины на скуле явно чем-то обработаны – они чуть саднили. Я провела пальцами по воротничку ночной рубашки, в которую меня кто-то переодел. Мягкая, как будто натуральная ткань ощущалась на теле невесомо, не царапала и не кололась, но мне вдруг безумно захотелось сбросить с себя эту чужую одежду. Чья она? Кто меня переодевал?
У себя за спиной я обнаружила гардеробную. Среди вороха цветных платьев я выбрала бледно-зеленое: оно казалось самым спокойным. Ткань обняла тело так же непривычно ласково, как и ткань ночной рубашки, но мне стало легче. Балконная дверь была не заперта. Сад принял меня душистым ароматом пыльцы, солнце ударило в глаза. Я сделала несколько шагов по коротко остриженной траве – про туфли я забыла, но и к черту. В кронах возились, хлопая крыльями, птицы. Мелькали красно-желтые перья. Узкая дорожка под деревьями уходила куда-то в сторону, но я раздвинула кустарник и пересекла клумбу, ступая прямо по цветам.
Сад оканчивался парапетом, и, выбравшись из-под деревьев, я сразу увидела их – шпили высоток. Они парили на уровне глаз, превращая пространство вокруг в сверкающий небесный лес. Сад, в котором я находилась, был устроен на крыше высотки.
Я не услышала шагов, только в деревьях захлопали крыльями птицы.
– Госпожа ла’Сура вас ожидает.
Я обернулась. Вежливо улыбаясь, на меня и одновременно сквозь меня смотрела девушка в белом.
– Кто такая госпожа ла’Сура? Где я?
– Прошу за мной.
Каблуки белых туфель девушки утопали в траве и выныривали из нее, заляпанные землей. Прозрачные рукава цеплялась за ветки кустов, подол запачкало, но девушка этого, казалось, не замечала.
– Сюда.
По дорожке она вывела меня обратно к дому. Собранный из стекла и тонких полосок металла, он казался драгоценным камнем, заключенным в серебряную оправу.
– Госпожа ла’Сура примет вас в гостиной.
Девушка в белом отступила, указывая на широкие стеклянные двери.
– Ну здравствуй, Тесса ла’Дор.
После яркого сада в полумраке гостиной перед глазами побежали круги, и я не сразу рассмотрела обладательницу голоса – мягкого, глубокого и такого низкого, что его можно было принять за мужской.
– Проходи же скорее и садись, тебе вредно стоять. Я не думала, что ты придешь в себя так скоро, но как же я рада тебя видеть!
Шелковые портьеры, бархатные подушки и золоченые канделябры служили удивительно подходящим фоном для женщины, которая раскинула при виде меня руки. Фиолетовое платье в пол, обильно украшенное камешками, жемчужинками, лентами и кружевами, высокая прическа, яркий макияж – она казалась куклой в кукольном домике.
– Ну же.
Женщина шагнула ко мне и заключила меня в объятия. Я не шелохнулась. Женщина отстранилась, рассматривая меня.
– Как я рада наконец с тобой познакомиться, Тесса. Твои глаза, волосы… Они… Подумать только! – Она провела по моим волосам, заплетенным в косу. – Ида, подай, пожалуйста, напитки и закуски. Хочу поболтать с Тессой за бокальчиком чего-нибудь вкусненького.
Девушка в белом, бесшумно скользнувшая за мной в гостиную, снова исчезла.
– А теперь наконец садись.
Женщина указала мне на диван. Я охотнее осталась бы стоять, но с постели я все еще чувствовала слабость и все же присела на край подушки. Бархат обивки был такой мягкий, что я безотчетно принялась его оглаживать. Теперь, когда глаза окончательно привыкли к сумраку комнаты с приспущенными занавесями, я рассмотрела морщины на лице и шее госпожи ла’Суры. Ее возраст плохо сочетался с ярким, щедро украшенным платьем, но хорошо сохранившаяся стройная фигура сглаживала контраст.
– Наверное, у тебя много вопросов, дорогая Тесса, и я с радостью удовлетворю твое любопытство. Но для начала нужно подкрепиться. Ты провела в забытьи некоторое время, и твой организм порядком истощен. Конечно, переедать тоже не стоит, но кое-что поклевать тебе жизненно необходимо.
Девушка в белом внесла поднос, уставленный тарелками: бутербродики с яркими овощами на шпажках, нарезанное тонкими ломтями вяленое мясо, сыр кубиками и блюдо с крошечными пирожными.
– Ты больше по сладкому или по соленому? Я по сладкому. – Госпожа ла’Сура цапнула одно из кремовых пирожных с подноса, который девушка еще не успела опустить на столик. – А потом по соленому, – подмигнула она мне, другой рукой выбирая бутербродик. – Ну же, выбирай. Напитки сейчас будут. Да, Ида?
Девушка вежливо кивнула и, поставив поднос на столик, снова исчезла.
– Я не спросила самого главного. Как ты себя чувствуешь, дорогая Тесса?
Госпожа ла’Сура потянулась за шпажкой с овощами и наколола кончиком еще и сыр.
– Я хотела бы знать, куда я попала.
Госпожа ла’Сура моргнула, как будто я сказала какую-то непристойность, но быстро расплылась в улыбке:
– Видимо, чувствуешь ты себя неплохо, если тебя волнуют такие вопросы. Что ж, дорогая моя, ты больше не в Ционе.
– Но я видела высотки…
– Успела прогуляться по саду, я слышала. Да, Тесса, этот город тебе, безусловно, напомнит Цион. Чуть позже, когда ты окрепнешь, я обязательно устрою тебе экскурсию. Но одного взгляда на здания тебе, наверное, хватило, чтобы найти сходство с Ционом. По правде говоря, не просто с Ционом… Со всей Арционной. Ведь Полис строили по ее образу и подобию. Хотелось, так сказать, воссоздать любимое и утраченное.
– С Арционной?
– Арционна, дорогая Тесса, – так звали старую столицу нашей старушки империи. После… некоторых треволнений, – ла’Сура кашлянула, – от столицы осталось немного. А то, что осталось, было, конечно, не очень пригодно к жизни… Остатки города щедро передали под резервацию.
– Цион, – прошептала я.
– Да, дорогая Тесса, Цион. Не помню уже, кем был тот шутник, который определил название… Но ему, видно, по душе пришлась ирония: отрезать от старого наименования начало и конец под стать самому городу. Ведь уцелела разве что треть… Ну а Полис, если тебе интересно – а тебе, конечно, интересно, – Полис назван словом из старого языка. И значение у него
