Все снова уселись на свои места, глупо улыбаясь.
— Это трюк, — проворчал в усы какой-то толстый господин.
— Вовсе нет, сэр, — отозвался мистер Дориан. — Это сила месмеризма. Не соблаговолите ли помочь мне в демонстрации?
Усатый сварливо замахал руками, но остальные охотно вызвались стать добровольцами. Уилл изумленно смотрел, как один за другим люди проходили вперед и мистер Дориан вводил их в некий транс. Одна дама засвистела канарейкой, другая спела колыбельную из своего детства, а господин уверился, что взбирается по лестнице, пыхтя и отдуваясь на каждой воображаемой ступеньке.
Каждый раз, когда мистер Дориан вызывал нового добровольца, Уилл мечтал о том, чтобы не быть таким стеснительным. Ему хотелось попробовать на себе гипноз, хотелось ощутить, каково это — не быть собой, но он не мог даже подумать о том, чтобы выйти на сцену на глазах у стольких людей.
— Дамы и господа, — сказал мистер Дориан, — как я и уже говорил, я не верю в волшебство, только в силу мысли. И среди публики сейчас находится один очень серьезный мыслитель. Мистер Сэндфорд Флеминг, я прав?
— Абсолютно, — ответил джентльмен.
Уилл вывернул шею и узнал «чрезмерно бородатого господина», которому Ван Хорн представил его в вагоне компании. Борода мистера Флеминга стала еще массивнее и торчала во все стороны, прикрывая воротник: казалось, ее обладатель и вовсе не имел шеи. Уилл отметил, что жена господина сидела от него в некотором отдалении.
— Сэр, я аплодирую вам, — сказал мистер Дориан. — Возможно, вы не знали, дамы и господа, но это тот самый гений, который ввел понятия стандартного времени и часовых поясов. В наш век пара и электричества мы передвигаемся с такой скоростью, что стало необходимо подправлять время — час за часом, — пока мы несемся через континент. Не правда ли, удивительно, что в одну секунду может быть десять часов, а буквально в следующую секунду — девять! И, если я не ошибаюсь, очень скоро мы пересечем такой часовой пояс, не так ли, мистер Флеминг?
— Именно так, — согласился тот.
— Задумывались ли вы когда-нибудь, дамы и господа, что происходит, когда мы пересекаем часовой пояс? Действительно ли мы теряем или приобретаем час? Возникает он или исчезает? Как можно изменять время? Ведь реальное время не меняется. И я слышал, мистер Флеминг, вы также придумали термин «космическое время», одинаковое для всего мира.
— Совершенно верно, — сказал джентльмен.
— Значит, у нас есть стандартное время, меняющееся по мере нашего движения, и неизменное космическое время. Но вот тут происходит любопытная вещь. Когда мы на скорости пересекаем часовые пояса, в какой-то момент реальное время совпадает с космическим временем. Не взглянете ли вы на свои хронометры?
Уилл, как и все мужчины в вагоне, вытащил свои карманные часы.
— Теперь проследите, как секундная стрелка обходит циферблат. И помните, что мы на пороге приобретения еще одного часа! Вы переместитесь на целый час назад. Возможно ли это? Конечно, нет, однако… Смотрите!
Уилл уставился на циферблат. Секундная стрелка двигалась ровно. Тик… Тик…
— Теперь смотрите внимательно, — послышался низкий голос мистера Дориана. — Движется ровно. Теперь смотрите…
Тик… Тик…
— Она идет и идет. Она знает дорогу. — Голос Дориана доносился как будто издалека. — Не отводите взгляда, дамы и господа.
И тут глаза Уилла расширились: он заметил, что секундная стрелка наклонилась вперед, но не сдвинулась, а задрожала на месте, и долго не мог оторвать взгляда от нее. С разных сторон доносились изумленные вздохи; раздалось несколько восклицаний: «Это невозможно!» Но тут секундная стрелка снова пошла вперед, Уилл моргнул и повернулся к мистеру Дориану.
— Что же произошло, дамы и господа? Я объясню вам. Ваши тела, вся материя в этом помещении просто приспособились к новой реальности, к новому времени. Но что, если бы я сказал вам, что во время этой заминки я спустился со сцены, прошелся среди вас, даже взял у вас кое-что, а вы ничего не заметили?
— Возмутительно! — воскликнул кто-то.
— Разве? — спросил он и достал из своего кармана бумажник. — Сэр, это ваш, не так ли? Здесь монограмма Х. Д.
— Какого дьявола!..
— А вот ваша пара нефритовых запонок, сэр!
— Невероятно! — сказал господин, глядя на пустые манжеты своей рубашки.
Уилл с отцом смеялись, пока мистер Дориан не указал на них.
— А вот у джентльмена вон там… я сорвал очень важный ключик с цепочки.
Улыбка Уилла пропала, как только он заметил озабоченность на лице отца.
— Сделайте одолжение, подойдите и заберите ваши вещи, — сказал мистер Дориан. — О, и не забудьте перевести часы на час назад!
— Сходи, — тихо сказал отец. — Принеси его обратно. Сердце мальчика громко застучало.
— Уилл, сейчас же! — нетерпеливо повторил отец.
Уилл встал и пошел к сцене, ощущая отчаянные толчки сердца. То, что мистер Дориан становился все выше по мере его приближения к помосту, тоже не помогало. Инспектор манежа подал Уиллу ключ, пожал ему руку, но не выпустил ее. Неужели он узнал его?
— Раз уж вы уже здесь, молодой человек, не согласитесь ли вы помочь мне в последнем акте?
Уилл не смог вымолвить ни слова.
— Замечательно, — сказал мистер Дориан. — А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем несравненную иллюзионистку-эскапистку Цирка Данте, Чудесную Марен!
Из-за ширмы, словно экзотическая птица, выпорхнула девушка в ярком и необычном костюме. Уилл никогда не видел такого густого слоя грима: ее губы были накрашены, брови — подведены углем. Руки и ноги девушки были обнажены. Уилл почувствовал, как вспыхнули его щеки.
— Ни один замок ее не удержит! Ни одна цепь ее не свяжет! — объявил мистер Дориан.
Девушка принесла с собой моток веревки и несколько тяжелых цепей.
— Друзья мои, я понимаю: вы уверены, что это трюк. Поэтому я и попросил этого юного джентльмена из публики скрепить эти цепи и завязать веревку так, как он сочтет нужным.
Девушка протянула веревку и цепи Уиллу.
— Сначала проверьте их, — настоял мистер Дориан. — Убедитесь в их крепости.
Уилл взглянул было на веревки, но отвлекся на девушку, улыбавшуюся ему. У нее была крошечная щелка между зубами. Ее живые глаза светились, казалось, не только отраженным светом.
— И что я должен сделать теперь? — спросил Уилл.
— Связать меня, — ответила она.
Он стал нервно обматывать веревку вокруг ее тела.
— Крепче, юный сэр, крепче! — воскликнул мистер Дориан.
— Я не хочу причинить ей боль, — ответил Уилл. В публике засмеялись.
— Ты не сделаешь мне больно, — сказала она ему одному. — Завязывай.
— Это ведь ты, да? — прошептал он.
Девушка быстро, почти неприметно кивнула. Уилл затянул на веревке множество узлов.
— У тебя мой зуб сасквоча остался, — прошептал он.
— Я знаю.
Уилл обмотал ее цепями, закрепил их тяжелым висячим замком, потом проверил, что замок защелкнулся.
— Благодарю вас, молодой человек. Теперь, если вы отступите в сторону…
Девушка встретилась с Уиллом глазами и обернулась к публике. Мистер Дориан одним махом накинул на нее огромную шелковую шаль, и она тут же превратилась в громадный кокон, стараясь освободиться, извиваясь под звук клацающих цепей. Уилл слышал ее ровное дыхание.
— Прошло достаточно времени! — воскликнул мистер Дориан спустя всего лишь пятнадцать секунд, нетерпеливо схватил за шаль и сдернул ее.
Публика ахнула — девушки там больше не было. На полу осталась только кучка цепей и веревка.
— Леди и джентльмены, — приподнял мистер Дориан свой цилиндр. — Номер с исчезновением!
Аплодисменты еще не смолкли, когда конферансье мистер Бичем взял Уилла за локоть и сказал:
— Можешь вернуться на свое место, парень.
Уилл заметил, как мистер Дориан прошел за ширму и исчез.
— Я хочу поговорить с ними.
— Уильям! — позвал его отец.
Обернувшись, Уилл заметил на себе его выжидательный взгляд.
