— Где они остановились? — спросил Уилл мистера Бичема.
В спешке он даже забыл о волнении.
— Сегодняшнюю ночь они проведут в купе второго класса, а завтра, во время остановки, вернутся в свой вагон.
— Уилл! — опять позвал отец.
Больше всего Уилл хотел сейчас побежать за Марен и поговорить с ней, но нехотя он вернулся на свое место.
— Ключ, — напомнил отец.
Уилл достал его из кармана и вложил в его руку.
— Я хотел спросить кое-что у фокусника, — объяснил он.
Отец, казалось, удивился, но кивнул:
— Увидимся в купе.
Уилл тут же начал прокладывать себе дорогу между людьми и стульями. Когда он добрался до вагона-террасы, толпа поредела, но опять сгустилась у вагона-ресторана. Марен не могла уйти намного дальше вперед. Проходя мимо кухонь, он увидел ребенка, валявшегося в истерике на полу, и его усталую мать, которая умоляла его подняться. Уилл перепрыгнул через него. Потом он заметил стюарда.
— Вы не видели циркача и его ассистентку?
— Да, они только что прошли мимо.
Уилл побежал по дергающемуся поезду. Достигнув конца очередного вагона, он распахнул дверь, и его обжег неожиданно ледяной ночной воздух. В углу небольшой платформы стоял кондуктор в комбинезоне, куривший сигарету. Он вежливо кивнул Уиллу. За следующей дверью оказался сад, теплый, как оранжерея. Уилл побежал среди высоких растений. Под высоким застекленным потолком щебетали птицы. Пахло летом. Фонарики освещали мощеную дорожку. Уилл пробежал мимо журчащего фонтана, затем — сквозь дым сигарной гостиной.
В следующем вагоне пришлось замедлить шаг на скользком полу рядом с бассейном. В воде мелькали разные цвета, и Уилл с удивлением посмотрел вниз и увидел всевозможных экзотических рыб, плававших в разные стороны. Приглядевшись, он понял, что рыбы жили в плоском аквариуме под прозрачным полом бассейна.
Дальше Уилл пробежал мимо небольшого кинотеатра, почувствовав запах жареного миндаля и кукурузы. Как Марен и мистер Дориан смогли уйти так далеко вперед? Поезд был бесконечен, подергиваясь и потрескивая, он несся по своему стальному пути. Вскоре Уилл миновал и прачечную, где пахло мылом и щелоком.
Мокрый от пота, он остановился у неприступной двери с надписью «В помещения второго класса». Вцепившись в латунную ручку, он попробовал повернуть ее, но она не поддалась. Уилл попробовал опять, огляделся в надежде найти выход и увидел аккуратно одетого стюарда, выходившего из вестибюля с карандашом в руке.
— Могу ли я быть полезным, сэр?
— Я хотел бы пройти внутрь, — сказал Уилл.
— Там располагается второй класс, сэр.
— Да, там едет кое-кто, с кем мне нужно поговорить.
— У вас есть билет второго класса, сэр? — с услужливой улыбкой спросил стюард.
— Нет.
Как будто объясняя что-то маленькому ребенку, стюард сказал:
— В таком случае вы не можете войти в вагоны второго класса. Двери всегда заперты. Так для всех гораздо удобнее.
— Но циркач только что прошел через дверь, ведь так? — спросил Уилл, показав на прикрепленную к ремню стюарда связку ключей.
— Да, он прошел, сэр. Но об этом было особое распоряжение.
— Мне нужно кое о чем его спросить. Стюард сочувственно кивнул.
— Таковы правила поезда, сэр. Двери между классами должны быть заперты.
Уилл захотел было рассказать, кто его отец, и потребовать открыть дверь, но не смог этого сделать.
— Если есть письмо, — предложил стюард, — я с радостью передам его туда.
— Нет, благодарю вас.
Да и что бы он написал? Представив свою записку, он покачал головой.
Мне хотелось бы получить обратно мой зуб.
P.S. Я три года хотел поговорить с тобой. Ты ходила по канату. Потом ты исчезла. Ты самый необыкновенный человек из всех, кого я встречал.
С уважением, полный идиот.
Пошатываясь, он побрел обратно к голове состава, ощущая толчки и подергивания поезда и размышляя, когда же он к ним привыкнет.
В вагоне-террасе он поднялся по лестнице и вышел наружу. Хотя терраса в конце вагона была защищена от ветра, он задрожал от ночного холода. Несколько пассажиров уже стояли там, обозревая окрестности. Уилл поднял голову и поразился яркости звезд. Созвездия, раньше виденные только в книгах, вдруг засверкали прямо над головой — все звезды пояса Ориона! Это было подобно целому новому миру, только сейчас ставшему вдруг видимым.
Уилл оглянулся назад, на «Бесконечный», на всю его длинную темную ленту. По бокам состав освещали зеленые фонари. Вдали он увидел горящие окна купольного вагона второго класса, далеко не такого внушительного, как у них. На фоне стекла там виднелся силуэт фигурки, к которой присоединилась другая, значительно выше ростом и в цилиндре. Похоже, они смотрели на него. Фигурка пониже подняла руку и помахала, и Уилл инстинктивно помахал ей в ответ.
Когда Уилл вернулся в купе, отец, завернувшись в халат, сидел в янтарном свете лампы и, куря сигару, просматривал газеты.
— Ну как, удалось задать твой вопрос? — спросил он, поднимая глаза.
Уилл помотал головой.
— Они уже прошли во второй класс; стюард меня не пустил.
— Строгое правило поезда, — кивнул отец. — О чем ты хотел его спросить?
— О номере с исчезновением, — ответил Уилл.
Он не хотел рассказывать о девочке, не знал, как объяснить свое внезапное желание поговорить с ней, и понимал, что это только сконфузит его. На столе лежал ключ, вытянутый мистером Дорианом из отцовского кармана. Ключ был необыкновенно толстым, с множеством зубчиков. Уилл неожиданно догадался, от чего он.
— Он от вагона-мавзолея мистера Ван Хорна, правда?
Отец сперва нерешительно сжал губы, но затем ответил:
— Да, и я бы предпочел, чтобы мистер Дориан не привлекал к нему внимания.
— Но никто же не знал, от чего он?
— Ты ведь понял.
— Только из-за выражения твоего лица, когда ты увидел его с ключом. Я понял, что он важный. Но ты же говорил, что в вагоне-мавзолее нет двери?
— Так мы сказали газетчикам. Вагон сделан из корпуса старого крейсера, стальных плит в палец толщиной. Но дверь все же есть.
— Где? — спросил Уилл.
На лице отца отразилась смесь веселья и раздражения.
— Существуют границы тому, что я тебе говорю, — сказал он. — Но ключ подходит не только к двери. Прежде чем открыть ее, если ты, конечно, сможешь ее найти, есть еще один замок, требующий внимания.
— Замок от чего?
— Чтобы отключить высоковольтное напряжение в стенах вагона.
— Ты шутишь!
Отец покачал головой.
— Его достаточно, чтобы тебя убить. Ван Хорн сам это спроектировал. Помню, много лет назад он показывал мне эскизы. Он хотел оградить свой гроб и костыль от расхитителей гробниц.
Уилл нахмурился, обдумывая услышанное.
— А почему охранника не убивает электричеством?
— Он никогда не бывает ни на вагоне, ни внутри него. У него своя комната в торце соседнего служебного вагона.
Мальчик внимательно посмотрел на отца.
— А что еще внутри?
Джеймс Эверетт выпустил изо рта клуб дыма.
— Чего там только нет! Ван Хорн был коллекционером и не хотел расставаться с любимыми вещами.
— Значит, ты был внутри?
Уилл сомневался в том, что дома отец был бы столь же откровенен: возможно, это движение поезда сделало его более разговорчивым.
— Да, я руководил загрузкой вагона. Это делалось в секрете, глубокой ночью. — Его взгляд изменился, как если бы он вспомнил что-то невероятное или угрожающее. — Удачи тому, кто сумеет попасть внутрь, — вот все, что я могу сказать.
Хотелось бы Уиллу взглянуть на эти сокровища в свете фонаря!
— И у тебя единственный ключ?
— У охранника есть еще один.
Уилл вспомнил здоровенного бородатого охранника, отгонявшего зевак.
— Ну вот, — сказал отец, гася сигару. — Теперь ты знаешь вещи, известные лишь очень немногим.
Уилл был рад доверию отца и почувствовал воодушевление.
