Он достал из-за прилавка бутылочку. Уилл уставился на свои ботинки, чувствуя, что просто пройти будет невежливо. К тому же торговцу удалось разжечь его любопытство.
— Зачем она? — спросил Уилл.
— Зачем она? — изумленно воскликнул продавец. — Сынок, тут не город. Не знаю, куда ты едешь…
— В Викторию, — ответил Уилл.
— Вот видишь! Этот остров кишит медведями, горными львами и чем похуже. — Он взболтал бутылочку. — А здесь твоя защита. Это настоящая моча самца сасквоча. Добыта с риском для жизни! Чуть капнешь на себя — и все звери будут держаться на расстоянии. Станешь неприкасаемым!
— А как достали эту мочу? — не смог удержаться от вопроса Уилл.
— Ох, сынок, это сделали настоящие храбрецы. Бесстрашные люди. Ты ведь не видел сасквочей близко.
Уилл промолчал.
— Но если ты из города не собираешься вылезать, — заметил продавец, разглядывая одежду и обувь Уилла, — тогда тебе в ней никакой надобности.
— Вообще-то я видел одного, — ответил Уилл. Продавец, прищурившись, оглядел его снова.
— Значит, хочешь купить…
— Я возьму флакончик.
— Моя цена — всего один доллар.
Моча стоила дороговато, но Уилл подумал о трудностях ее добычи — если, конечно, в флаконе не плескалась простая колодезная вода, — нашел в кармане монеты и заплатил.
— Ну, держи, — заулыбался продавец. — Используй с умом.
Отойдя подальше, Уилл не удержался, вытащил пробку и, понюхав жидкость, отдернул нос. Воняло ужасно, прямо как от скунса, и по телу пошли мурашки. Заткнув флакончик пробкой и обернув его носовым платком, Уилл аккуратно засунул его в нагрудный карман.
Взглянув на часы, он обнаружил, что ходит уже час. Ноги побаливали. Он был уже у вагонов с переселенцами, вокруг которых продавали всевозможную еду и одежду. Народ шумно торговался за картофель, сапоги, спиртное и бекон. Женщина в грязном переднике свернула голову курице и тут же начала ощипывать ее. На жаровне шипели и лопались колбасы, кипели кастрюли с супом. Запахи обволакивали Уилла, как пар локомотива.
У одного из прилавков он заметил разговаривавших мальчика и девочку его возраста. Они выжидательно склонились друг к другу, и через минуту он уже увидел их целующимися, а потом — смеющимися от смущения. Их пальцы соприкасались.
Уилл пошел быстрее. Где же Марен? Мир здесь очень отличался от надушенного покоя первого класса. Ухо улавливало дюжину разных языков, и Уилл понимал, что это ему нравится. Проходя мимо одного из прилавков, он приметил весьма скромный выбор товаров: ржавый штопор для бутылок, компас с трещиной на стекле, несколько индейских наконечников для стрел и пару очков с тканью вместо линз.
— Зачем они? — не смог он удержаться от вопроса.
Только теперь Уилл увидел белые от катаракт глаза торговца. Они смотрели сквозь него, но продавец, по-видимому, точно знал, о чем спрашивал Уилл.
— Они для маскега, — только и ответил он.
Уилл почувствовал тот же холодок, что и накануне вечером, когда мистер Дориан употребил это загадочное слово. О маскеге он знал лишь одно: дорогу через него проложить было практически невозможно. Болото засасывало гравий и сталь, а однажды и вовсе исчез целый поезд. Отец рассказывал ему о рабочих, от отчаяния прыгавших в трясину, чтобы никогда оттуда не вынырнуть.
— Но как они действуют? — спросил Уилл, беря очки в руки.
— Надень их.
Уилл поднес очки к лицу. Ткань была очень тонкой — сквозь нее были видны очертания предметов. Человек перед ним казался бледной тенью.
— Ты видишь мои глаза? — спросил торговец.
— Нет.
— Это хорошо. Не надо тебе видеть глаза болотной ведьмы.
Ошарашенный, Уилл поспешно снял очки.
— Болотной ведьмы?
— Она живет на северном берегу озера Верхнего. Пути проходят прямо там. Если ты поглядишь ей в глаза, будет поздно.
— А что случится? — спросил Уилл.
— Да она тебе просто кивнет. И тогда уже не поможет, если ты отведешь глаза, потому что, когда ты опять глянешь, она уже будет ближе.
— Но я-то буду в движущемся поезде, — нервно усмехнулся Уилл. — Она что, на метле за мной погонится?
— Не нужна ей метла. Она с тобой поедет. — Продавец улыбнулся, обнажив черные пеньки зубов. — Когда встретишь ее впервые, она будет стоять у рельсов. Но в следующий раз она уже будет сидеть в поезде, прямо рядом с тобой.
Уилл почувствовал, как по шее поползли мурашки.
— Тихо будет сидеть, спокойно, а ты ни двинуться не сможешь, ни звука издать. Да если б и смог, не помогло бы, потому что только ты ее видишь, больше никто. Ты сидишь и двинуться не можешь, и тут она наклоняется, медленно так, и шепчет тебе в ухо.
— Что шепчет? — спросил Уилл, не заметив, что и сам перешел на шепот.
— Говорят, всем разное. Только некоторые, послушав чуток, встают, идут на платформу между вагонов и прыгают вниз. Одни под колеса попадают, другие с насыпи скатываются прямо в болото.
— Ничего себе история, — пробормотал Уилл.
Продавец в ответ лишь пожал плечами, и Уилл купил очки.
Солнце вышло из-за облаков, и вдруг стало жарко. Уилл пошел дальше, ища Марен повсюду, но начал понимать, что это безнадежно: вокруг толпилось слишком много народу. Он купил у торговца газированный яблочный напиток, и тот оказался настолько освежающим, что мальчик следом купил и вторую порцию.
Рядом с рельсами человек в кондукторском комбинезоне зазывал прохожих:
— Всего пять центов! Пробегите по крыше «Бесконечного», лучшего и длиннейшего поезда в мире!
Двое кондукторов бегали туда-сюда по крышам двух товарных вагонов, без всяких усилий перепрыгивая зазор между ними. Уилл не был уверен, что кондуктор на земле знал о том, что происходило наверху, но здесь, на стыке вагонов переселенцев с грузовыми, мир, казалось, был устроен совсем иначе, чем в салонах первого класса.
— Кто хочет попробовать? — кричал кондуктор.
— Я хочу, — словно со стороны, услышал Уилл собственный голос.
Марен найти никак не получалось, но с крыши мог открыться лучший обзор…
— Ага, паренек хочет попробовать. Давай монетку и полезай наверх!
Ухватившись за тонкую перекладину металлической лестницы, Уилл как можно быстрее и увереннее полез наверх. Низенький, жилистый кондуктор с мешками под глазами помог ему забраться на крышу.
Уиллу нравилось стоять на такой высоте. В обе стороны было прекрасно видны крыши вагонов длинного поезда. Ни станции, ни каких-либо признаков городка разглядеть не удавалось, но мальчик решил, что находится, должно быть, милях в четырех от нее. Дорогу обхватил лес. В поисках Марен Уилл обвел глазами забитый людьми палаточный городок, но успеха это не принесло. Он тряхнул головой, отбросив волосы с лица, и представил на минуту, что поезд едет, унося его к горизонту.
— Ходил когда-нибудь по вагону? — ухмыльнулся кондуктор с мешками под глазами.
— Нет. Но мой отец был кондуктором.
— Правда? — Тот оглядел одежду Уилла. — Неплохо, видать, заработал, а? Давай посмотрим, как у тебя получится. Пройдись-ка.
По центру крыши была проложена дорожка шириной не больше фута. Пока поезд стоял, аккуратно пройти по ней было нетрудно. Внизу группа зевак уже собралась поглазеть на него, но Уилл старался не смотреть на них.
— Неплохо, — оценил кондуктор. — Попробуй теперь пробежаться в своих парадных ботиночках.
Это прошло далеко не так удачно. Два раза Уилл терял равновесие и наступал на крышу.
— Эй, парень! — крикнул сзади кондуктор. Уилл резко обернулся, и тот рассмеялся.
— Вперед гляди! Никогда не поворачивайся спиной к дороге! Первое правило. Неожиданный поворот — и ты слетаешь!
Уилл смущенно кивнул. Он вспомнил, что отец говорил ему то же самое. Внизу тем временем выстроилась очередь из желающих походить по вагону.
— Хочешь попробовать перепрыгнуть? — спросил кондуктор.
Уилл посмотрел на зазор. Если отец умел это, значит, должно было получиться и у него. Он отступил назад, втянул носом воздух и побежал. Глядя прямо вперед, он прыгнул, перелетел промежуток и обрушился на крышу следующего вагона, где его тут же подхватил второй кондуктор. Снизу раздались аплодисменты.
