судить, какой отвратной была для них эта мысль. Насколько невыносимо, словно наказание, было возвращаться в камеру всего за час до свободы. Вглядываясь в темноту за дверью, Нина содрогнулась. Её хотя бы оставили в коридоре, пусть и при тусклом свете лампочки.
– Запри нас, – спокойно велел Перси.
Ребятишки перешагнули порог камеры и закрыли дверь. Нина повернула ключ. Язык замка с неизменным глухим стуком встал на место.
«Я бы не смогла, – подумала Нина. – Ни за что бы туда не вернулась. Никогда».
Она бы сразу попытала счастья и готова была рискнуть даже самим шансом на побег, только бы не возвращаться на целый час в тёмную, сырую жалкую камеру. Но никто из троих детей не возразил.
Следующий час Нина мерила шагами коридор: от камеры до ведшей к лестнице металлической двери и обратно. Снова, снова и снова. Гораздо разумнее было бы поберечь силы, мышцы и подошвы туфель для предстоящего длительного похода, но Нине ни секунды не сиделось на месте. Решив, что час уже прошёл, она постучала в дверь камеры.
– Всё? – спросила она через деревянную дверь.
– Рано ещё, – приглушённым голосом ответил Маттиас.
Нина походила ещё. Села и проверила мешок с едой. Она держалась спиной к металлической двери, понимая, что, если кто-то откроет дверь, ей придётся быстро спрятать запасы.
Печенье искрошилось, яблоки местами подгнили, апельсины явно стали мягче на ощупь. Хватит ли этого на четверых?
«Ты всё ещё можешь уйти одна, – шепнул предательский внутренний голос в голове. – Ещё не поздно передумать».
«Нет», – твёрдо сказала она себе. Она вернулась и снова стукнула в деревянную дверь.
– Никто не пришёл, – заметила она. – И не придёт. Нам пора.
– Ладно, – ответил один из мальчишек. Который из них, она не поняла.
Она открыла дверь, и дети вышли. Они были совершенно спокойны, будто отправлялись на пикник, а не бежали от демографической полиции. Нина снова стала подбирать ключ к внешней двери.
– Можно мне попробовать? – спросил Перси.
Нина заколебалась. Она столько времени старалась, чтобы они ей доверяли, что никогда не задумывалась, о том, что сама может им не доверять. Вдруг Перси схватит ключи, оттолкнёт её, да только его и видели?
Ему девять лет. Нина передала Перси связку ключей. Он взглянул на замочную скважину, перебрал связку и поднял серебристо-серый ключ.
– Попробуй-ка, – предложил он.
Нина вставила ключ в замочную скважину. Он подошёл. Замок щёлкнул, и дверь поддалась. Перед ними оказалась пустынная тёмная лестница.
– Может, кто-нибудь поднимется и посмотрит, нет ли там кого? – прошептала Нина.
– Сейчас, – вызвалась Алия.
Нина ждала, что мальчишки возразят: «Нет, только не ты». Как они могли послать первой самую маленькую? Но никто из мальчишек не возразил, и Нина тоже.
Алия на цыпочках прошла вперёд, грациозная и бесшумная, как кошки, которых Нина видела по телевизору. Дойдя до верхней площадки, она повернулась, махнула им и одними губами сказала: «Чисто». Перси и Маттиас шагнули вперёд, Нина шла за ними.
– Ей это не впервой, – прошептала Нина. – Она привыкла быть разведчицей.
– Ш-ш-ш, – предупредил через плечо Маттиас.
Когда они добрались до офицерских апартаментов, Нина была твёрдо убеждена, что имеет дело с шайкой опытных воришек. Очень может быть. В конце концов, что она о них знает?
«Знаю, что они бы погибли, если бы я им не помогла, – успокоила она саму себя. – Вот что важно».
Во всяком случае, было просто чудесно, когда Перси у каждой двери без колебаний, без лишнего шума подбирал нужный ключ, а Алия, проскользнув вперёд, шла на разведку, всегда начеку, всегда готовая их предупредить. С ними Нина чувствовала себя увереннее.
Но у двери, ведущей в офицерские апартаменты, Маттиас остановил Нину.
– Нет ли здесь другого выхода? – спросил он.
– Другого я не знаю, – ответила она. – А что?
Он показал на такие тоненькие, невзрачные серые провода, бегущие вдоль дверной коробки, что Нина сама никогда бы их не заметила.
– Сигнализация, – пробормотал Маттиас.
В душе Нины бушевала паника. Не возвращаться же, когда они почти у цели? Но как обойти сигнализацию?
Нина усиленно заморгала, пытаясь сдержать слёзы.
– Вот и всё, значит, – разочарованно сказала она.
Но другие не обернулись. Они даже не расстроились.
– Сколько там ещё дверей до выхода? – спросил Маттиас.
– Только одна, – ответила Нина. – В кабинет следователя. Потом выйдем через окно. То есть могли бы…
Она опустила голову и чертила носком туфли по грязному полу.
Когда Нина снова подняла глаза, Алия забиралась на плечи Маттиаса. Она покачивалась, подняв руки к проводу сигнализации.
– Осторожнее, – сказал Перси.
– Что ты делаешь? – спросила Нина.
– Перерезаю провод, – ответила Алия. Она полезла в карман юбки и вытащила нож.
– А это не опасно? – спросила Нина.
Она плохо разбиралась в системах безопасности, но бабушка и тёти всегда предостерегали, чтобы она держалась подальше от проводов и розеток.
– Опасно, – ответила Алия. – Но я знаю, что делаю.
На осторожность было что-то не похоже. Она будто пилила провод, оставляя зазубренный грубый конец и снимая пластиковое покрытие с довольно длинного участка. Кусочки серой обмотки летели на пол.
– Это сразу заметят, – сказала Нина.
– Заметят, когда погаснут мониторы, – ответил Перси. – Но так больше похоже на то, что провод жевали мыши, а не на подготовку побега заключённых.
– Ключ подобрали? – сквозь стиснутые зубы спросила Алия.
– Ключ готов, – ответил Перси, приближаясь к двери, и обернулся к Нине. – Как только она сделает последний разрез, сразу бежим. Ясно?
Нина кивнула и встала за ним.
Алия в последний раз полоснула ножом по проводу и приглушённо охнула от боли. Перси вставил ключ в замочную скважину и повернул. Алия спрыгнула с плеч Маттиаса и бросилась в дверной проём вместе с Ниной. Перси уже штурмовал дверь в кабинет следователя.
– Сегодня везёт по-крупному, – выдохнул он. – Открыто.
Нина вбежала в кабинет и подняла раму, открывая окно. Всё четверо ринулись наружу.
Ветви кустов царапали Нине руки и цеплялись за платье, но она бежала или скатывалась с холма. Мешок с едой бил по ногам. Краем глаза она заметила, что Маттиас задержался, опуская за собой окно.
– Пошли! – шепнул Перси Нине на ухо. – Бежим к деревьям.
То и дело падая, Нина слепо мчалась за Перси и Алиёй. Дети неслись очень быстро, и она боялась, что в темноте их потеряет. В конце концов она бежала на звуки, ничего не видя. Пока она слышит тяжёлое дыхание детей, с пути не собьётся.
Трава становилась всё гуще и хлестала по ногам. Нет, это была не трава, а густой кустарник. Теперь их окружали деревья.
– Хорошо, – за спиной тихо сказал догнавший её Маттиас. – Давайте передохнём и понаблюдаем.
Нина рвалась бежать дальше, но Перси положил ей руку на плечо, удерживая на месте. Дети присели на корточки, Нина последовала их примеру, оглядываясь на тюрьму.
Теперь, глядя на здание издали, Нина видела, что следователь не обманул: тюрьму окружал высокий забор с колючей проволокой и сторожевыми башнями и территория освещалась яркими прожекторами.
Офицерские апартаменты, через которые они бежали, были просто небольшим одноэтажным придатком с незащищённой стороны. Здание окутывала тьма. Нине пришлось прищуриться, чтобы разглядеть его в сиянии тюрьмы.
