вообще возможно. Обычно через какое-то время зуд стихал, но очевидно, теперь Зохары пытались преподать мне урок. Или же им просто стало скучно.
Столик был немного пыльным, и я начал на нём рисовать. Вскоре я уже писал в пыли свой кодекс.
Я раскрою свои лучшие качества.
Не очень-то хорошо у меня получилось, верно? Я бросил друзей в беде и попытался спрятаться от проблем. В глубине души я знал, что должен сделать. Знал и всё равно убежал. Я даже не смог ничего ответить Тессе, когда она сказала мне правду прямо в лицо.
Я буду держать своё слово.
Сколько обещаний я уже не сдержал? Точно не знаю. Возможно, это не столь ужасно, как всё остальное, но всё равно не слишком-то достойно.
Я буду помогать всем, кому смогу.
Даже не начинайте…
Я никогда не стану сдаваться.
Уф! Это же настоящая катастрофа.
Как будто в ответ на мои мысли, правое ухо, которое теперь не только зудело, но и горело, внезапно отвалилось.
В прямом смысле. Оно просто свалилось, с тихим печальным шлепком упало на стол, и я уставился на него, вспоминая историю, когда-то давно рассказанную Тессой (на самом деле всего несколько дней назад, но мне казалось, что прошла целая вечность) про её дядю Дариона, чьи руки однажды просто исчезли после неоднократного нарушения кодекса.
Я потянулся к уху, но не успел я его поднять, как к столу подлетела птица, схватила ухо и унесла его в небо.
Я вздохнул и потянулся к другому уху. Оно сразу же отвалилось, и я положил его на стол и с сомнением уставился на него. Наверное, я этого заслуживал. Я сумел оценить справедливое наказание. Я не обращал внимания на голос совести. Отказывался слушать его напоминания, и раз уж я предпочёл не пользоваться ушами, Зохары решили их забрать. Вполне логично.
– Ты выглядишь каким-то напряжённым, – произнёс голос.
Рядом со столиком стояла Лони и глядела на моё ухо. Её волосы были такими белоснежными, что почти светились на солнце.
Я встал и подвинул для неё стул.
– Вовсе нет. Скорее, задумчивым, но вовсе не напряжённым. Как ты меня нашла?
Она виновато улыбнулась.
– Возможно, я пошла за тобой. Прости. Я подслушала… слова Тессы. Решила, что тебе может понадобиться друг. И ещё Дрейк сказал пойти за тобой и попросить вернуться. – Лони уселась напротив меня и серьёзно посмотрела на моё ухо. – У тебя какая-то болезнь? Я никогда не слышала ни о чём подобном. Я учусь у бабушки. Точнее, я ученица в замке. Но я никогда ничего такого не видела.
Я бессмысленно уставился на неё и только потом сообразил, что она понятия не имеет, кто такие Зохары, и не знает про кодексы магов, поскольку всё это происходило в будущем.
– Нет, – ответил я. – Я просто нарушил обещание, и это моё наказание.
– Сурово. – Она кивнула. – Но нарушать обещания нехорошо.
– Да, – согласился я.
Мы неловко замолчали, а потом Лони заглянула в мою чашку.
– Ой! Тебе нравится пунджилак? Это мой любимый напиток.
– Кажется, у меня уже пропал аппетит.
– Жаль, – сказала Лони, жадно глядя на чашку.
Я улыбнулся.
– Угощайся.
– Спасибо! – Лони залпом выпила полчашки отвратительной коричневой жидкости, поёжилась от удовольствия и снова уютно устроилась на стуле.
Я засмеялся.
– Вы с Дрейком найдёте общий язык.
Она покраснела.
– Ты так думаешь? Мне он нравится. Он очень вежливый.
– Ясно. – Я был поражён её словами [60]. – Да, он самый лучший. Он любит отвратительную… я хочу сказать, он любит разную еду, и, наверное, ему здесь понравится, если ты его когда-нибудь пригласишь.
Лони принялась накручивать на палец прядь волос.
– Может быть, я так и поступлю. Знаешь, он уже несколько недель живёт у нас, но почти не смотрит на меня. Конечно, я знаю почему. Но он постоянно говорит только об одном. Знаешь, о чём?
– О настойке мужественности минотавров Якрат? – предположил я.
– Нет. О тебе. Саймон то, Саймон это… Кажется, я слышала о твоих приключениях не меньше трёх раз.
– Извини.
– Всё нормально. Ты правда из будущего? И ты здесь, чтобы найти способ спасти друзей?
– В общем, да.
– Тогда, может быть, тебе не стоит так сильно упрекать себя. Мне кажется, ты поступаешь правильно.
Я посмотрел на своё ухо, на которое в этот момент как раз сел какой-то жук. Он был ярко-красным, размером с ноготь на большом пальце. Очевидно, жук был очень голоден, потому что тут же начал жевать мою мочку.
– Стрекочущий жук! – воскликнула Лони. – Это к удаче!
– Не понимаю, какое отношение они имеют к удаче. Всего несколько минут назад я сунул голову в целую кучу этих жуков.
– Правда? – Лони прикрыла рот ладонями. – Это к огромной удаче!
– Вот и хорошо, – ответил я. – Она мне понадобится.
– Бабушке Локи не очень нравится твой новый друг, – продолжала Лони. – Его, кажется, зовут Тав?
– Да. – Я потёр голову. – Не уверен, какого я о нём мнения, но некоторое время нам придётся сотрудничать.
– Опять дал какое-то обещание или что-то в этом роде? – Лони снова посмотрела на моё ухо.
– Нет, он тоже раб, как и я, и один из нас должен убить другого или найти какой-то другой выход. Но только после того, как мы вместе победим дракуладона.
Лони тихо присвистнула.
– И как вы собираетесь это сделать?
– Понятия не имею.
– Вам действительно нужно его убивать?
Я пожал плечами.
– Я бы предпочёл этого не делать, но тогда одному из нас придётся умереть, и к тому же у него есть кое-что, что мне нужно.
– Звучит довольно запутанно.
– Ты и понятия не имеешь насколько, – улыбнулся я.
– Возможно, – согласилась Лони и откашлялась. – Знаешь, ты не можешь всё время прятаться. Остальные, наверное, уже придумали какой-нибудь план.
– Да?
– Конечно. Прошёл уже целый час, а они несколько недель собирали информацию, чтобы понять, как тебе помочь.
– Ладно, – сказал я. – Тесса всё ещё злится?
– Думаю, она будет злиться ещё некоторое время, Саймон. Но это не повод убегать.
– Ладно, – повторил я и поднялся из-за стола.
Лони допила пунджилак и пошла следом за мной по тропинке.
– Почему Дрейк послал за мной именно тебя? – спросил я.
– Разве это не очевидно? – спросила Лони и захлопала ресницами. – Я просто великолепна. Он решил, что ты не сможешь отказаться.
– Ну да, – согласился я. – Но тебе ведь нравится Дрейк, да?
Лони засмеялась.
– Не знаю. А это важно?
Я пожал плечами. Было так странно беспокоиться о таких мелочах, как Дрейк и девчонки, ведь жизни моих друзей, не говоря уж о судьбе всей
