Не думал, что на твоем семейном древе имеются ученые.
– Ну, вообще-то, имеются, – ответила Ширин, плескаясь в Хьюго водой. – Причем не один. Моя мама работает с бактериями и всяким таким, но она знает кучу всего об астрономии. Она всегда хотела, чтобы я ее изучала, но мне это было не особенно интересно. Фарах она никогда с этим не дергала, а вот я перепробовала кучу всяких хобби: чечетку, балет, фортепиано, трубу, баскетбол, керамику, стрельбу из лука, фехтование, оперу, рисование акварелью…
– А почему заинтересовалась этим сейчас? – спросил Хьюго, не давая Ширин продолжить перечислять бесконечный список ее увлечений.
– Да, почему? – спросила Альма. Ей было интересно узнать об этом с того самого дня, как они познакомились. Зачем Ширин – такой популярной и общительной – вступать в кружок, в который такие, как она, не ходят?
Ширин замолчала, что было ей несвойственно. Затем тихонько сказала:
– Наверное, хотела чего-то нового. Мне нужно было место, где я смогу просто быть… ну… собой.
– Но ты же только что рассказывала обо всех этих хобби, – проговорила сбитая с толку Альма. – И у тебя миллион друзей.
– Это так, – Ширин болтала руками в воде, и от каждого ее движения по глади расходились залитые лунным светом круги, – но мне всегда быстро надоедают мои увлечения. А друзья… я их люблю, но…
– Находишь скучными и бестолковыми? – закончил за нее Хьюго.
Ширин покачала головой из стороны в сторону:
– Не совсем так. Среди них много умных, веселых, замечательных людей. Но они… они тратят слишком много времени, обсуждая красивых и популярных парней, а я не хочу все время думать только об этом. И еще мне не нравится чувствовать себя так, будто кто-то все время меня оценивает. Может, некоторые из них думают так же, как я. Не знаю. Трудно сказать. – Ширин какое-то время молчала. – Моя сестра говорит, что в старших классах с этим попроще и там не нужно так париться из-за того, чтобы вписаться в компанию, быть всегда идеальной и все такое. Хотя сестра думает, что она такая и есть. Уф.
Альма считала, что это, возможно, правда. У Джеймса было не так много друзей в старших классах, но там он казался не таким подавленным, как в средней школе. Джеймс больше улыбался, чаще разговаривал с ней и помогал ей с домашней работой. А когда он приехал домой из колледжа на зимние каникулы, это был словно совершенно другой человек. Но все же…
– До старших классов еще далеко. – Альма вытянула руки над головой, позволяя потоку воды заполнить образовавшееся пространство.
– Средняя продолжительность жизни американских женщин – года, – пояснил Хьюго. – Если предположить, что ты столько проживешь, Альма, оставшиеся годы средней школы составят всего два процента твоей жизни.
Ширин засмеялась и снова брызнула водой в Хьюго.
– Спасибо за пояснения, – сказала она. – Именно поэтому я и вступила в астрономический кружок.
– Почему? – спросила Альма, не вполне понимая, о чем говорит Ширин.
– Потому что я не хочу провести даже два процента своей жизни, пытаясь быть той, кем я не являюсь, – ответила она. – Я нашла флаер и эти контейнеры, а потом мы все увидели Старлинг, и я почувствовала, как будто… как будто это приключение предназначено именно для меня. Вернее, для всех нас.
Альма вспомнила, что пришло ей в голову, когда она прочла раздел о воде. И хотя Альма и боялась показаться глупой, она все же сказала:
– Знаешь, когда ты набирала воду, то тоже как будто светилась. Словно… словно это твой элемент, а ты и есть элементаль воды, как сказано в книге.
– Хочешь сказать, что я… как там было? Тщеславна и непостоянна?
– Нет! – воскликнула Альма. – Нет, не в этом смысле. Но ты… благодаря тебе все становится интереснее. И с тобой весело. Ты привела нас сюда, к воде. И я абсолютно уверена, что это можно считать приключением.
– Ну да, согласна, – ухмыляясь, подтвердила Ширин. – Что думаешь, Хьюго?
Он всматривался в небо, а светящийся лунный диск отражался в его очках-щитке. Хьюго тихонько перебирал ногами в воде, удерживая тело на плаву.
– Последние несколько дней, – сказал он, – совершенно выбили меня из колеи. Но не стану отрицать, это самое большое приключение в моей жизни.
Путь домой оказался явно менее приятным. Даже завернувшись в сухие пальто, натянув на волосы, с которых стекала вода, вязаные шапки и надев на мокрые ноги носки и обувь, они чувствовали, как кожу кусает и обжигает морозный ночной воздух. Выбравшись из леса, ребята сели на велики и ехали в полном молчании, дрожа от холода.
Альма не знала, о чем думают Ширин и Хьюго, но она сосредоточилась на золотых следах, оставленных по всему лесу, и на переливающемся свете, который освещал воду. Альма размышляла над тем, что она и ее новые друзья находятся на пути к созданию квинтэссенции.
– Мы уже близко, Старлинг, – прошептала она ветру. – Уже близко.
Ширин отделилась от них первой, направившись к своему дому в Четвертом Углу. Она громко попрощалась с ними, и ее улыбка засияла в лунном свете.
Хьюго проехал с Альмой почти весь путь: они ехали бок о бок, крутя педали. Добравшись до ее улицы, Хьюго помахал обтянутой перчаткой рукой и продолжил путь по направлению ко Второму Углу.
Последние несколько минут Альма была в одиночестве.
Но даже несмотря на это, мысли в ее голове оставались чудесными и яркими.
Приехав домой, она закрыла окно, через которое проникла внутрь, и переоделась в ночную рубашку. Она повесила мокрую одежду в шкаф и закрыла его дверцу. Было уже очень поздно, но Альма в последний раз прижалась глазом к квинтескопу.
Она смотрела через окуляр на контейнер с водой, который ей отдала на хранение Ширин, наблюдая за тем, как кружатся и переливаются яркие оттенки.
Затем она отложила квинтескоп, поставила контейнер на прикроватную тумбочку и забралась в кровать.
Через пару секунд Альма уснула.
Она спала крепко, и в этом сне, наполненном светом, ее словно качало на волнах.
Когда солнце встало, Лавочник лежал на спине, распластавшись на крыше башни. На его платформе часто болтались туристы и астрономы-любители, но, когда поблизости никого не было, он предпочитал проводить время именно там. Он просто отдыхал, смотрел на Звезды высоко в небе и впитывал в себя те крохи Квинтэссенции, которые спускались вместе с их светом. Он надеялся, что Старлинг хотя бы время от времени выходит из укрытия, чтобы сделать то же самое. Звездная Квинтэссенция
