знала, что сама она тоже сияет изнутри.
Она состояла из элементов: огня, воды, воздуха и земли.
И изнутри ее наполняла квинтэссенция.
Она наполняла их всех.
Альма была готова оставаться на крыше «Пятого угла» всю ночь. Она была готова стоять там целую вечность, смотреть, как Старлинг сияет им с небес, и греться в лучах квинтэссенции, наполняющей воздух.
Однако в домах, стоящих вокруг металлической башни, стал зажигаться свет. Очевидно, взрыва сверхновой – пусть и очень-очень маленькой – прямо над головами жителей оказалось достаточно, чтобы разбудить весь городок Фор-Пойнтс.
Четверо друзей поспешили вниз по лестницам, а когда они спустились, времени встретиться внизу и все обсудить уже не было. Альма понеслась в сторону Третьего Угла. В руках у нее был квинтескоп, а в рюкзаке – контейнеры с испорченными элементами.
Альма летела по улицам так быстро, как могла, и вдруг увидела, что в ее сторону едет машина.
Авто резко затормозило. Двери распахнулись. К ней побежали родители и Джеймс.
А Альма побежала к ним.
Разумеется, Альму наказали. Посадили под домашний арест. Возможно, до конца жизни.
На следующий день, впервые за долгое время, она спала крепким глубоким сном. Когда Альма наконец проснулась, то поговорила с родными и дала, может, и невероятные, но все же правдивые ответы на все их вопросы. Они, разумеется, не поверили ей – по крайней мере, не всему, что она рассказала, – но Альма понимала, что больше не может лгать.
В понедельник она не пошла в школу. Родители слишком беспокоились и не хотели выпускать ее из поля зрения. Альма не винила их, но вечером, за ужином, решила, что пришло время для очередной беседы.
– Старого школьного психолога… больше нет, – сказала она, – но, думаю, мне хотелось бы посещать специалиста. Мне кажется, это может помочь.
Уже на следующий день девочка встретилась со своим новым терапевтом, которую звали Верой. Она не угощала Альму ирисками, вытаскивая их из сапог, и они не говорили о квинтэссенции и элементах. Но доктор выслушала ее и снова объяснила, что с ней происходит, когда она сильно пугается. Вера поговорила с родителями Альмы и с ней самой о том, что она уже сделала, когда пыталась все изменить, и как ей поступить дальше.
По мнению Альмы, это был второй лучший сеанс терапии в ее жизни.
Почти три недели спустя в дверь Лукасов позвонили.
Альма все еще была наказана. С той ночи, что она провела на крыше «Пятого угла», у нее два раза возникал сильный страх, но Веру это не обеспокоило, и Альма тоже не переживала.
– Твои страхи вполне поддаются лечению, – сказала ей доктор, – но ничего не изменится за одну ночь.
– Они когда-нибудь исчезнут насовсем? – спросила Альма. – Уверены, это точно?
– Никогда ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, – ответила Вера. – Все, что ты можешь, – это говорить правду, просить о помощи, оказывать ее в ответ и заниматься теми делами, благодаря которым ты чувствуешь себя самой собой.
Именно это Альма и делала. Она каждый день обедала с друзьями, почти всегда выполняла домашнюю работу и не выбегала из кабинета раньше остальных.
Несмотря на наказание, Альма гуляла по Фор-Пойнтсу чаще, чем когда-либо, – по крайней мере, днем. Однажды в субботу они с мамой пошли в поход на Пик Второго Угла, где лежали на вершине горы и смотрели, как мимо плывут облака. По понедельникам Альма с папой пили кофе и горячий шоколад в «Сладкой парочке» и вели разговоры, не включавшие в себя список того, что она делала неправильно. Альма гуляла на заднем дворе, собирая и засушивая дикие цветы, которые начали цвести в начале апреля, когда в городе после долгого ожидания наконец установилась теплая погода.
А сейчас она открыла дверь.
– О боже! – закричала Ширин, бросаясь в ее объятия. – Мы не виделись целую вечность!
– Мы виделись сегодня за обедом, – засмеялась Альма.
– Да, но раньше мы встречались каждую ночь, – сказала Ширин, не выпуская подругу из объятий. – Тех тридцати минут, пока я запихиваю в рот пиццу, мне совсем не хватает.
Затем она разжала объятия, потому что сестра слегка дернула ее за косичку.
– Ну что, ты собираешься официально представить меня своей знаменитой Альме или нет, Шир? – спросила Фарах. – А потом вы покажете мне этот свой квинтескоп, о котором ты говоришь не умолкая.
Ширин пришла со всей своей семьей. Следом за ними подошли Хьюго, его мама, Маркус и близнецы, а чуть позже появился Дастин с мамой и тремя младшими братьями. Это была та самая встреча, которую Альма когда-то попыталась отложить, а теперь с нетерпением ждала всю неделю.
Они устроили барбекю на заднем дворе, возле кратера, который уже покрылся новым слоем зеленой травы. Оглядевшись вокруг, Альма почувствовала, что внутри нее горит яркое пламя. Хьюго, Фарах и Джеймс, который, кажется, чувствовал себя несколько неловко, были увлечены беседой о науке, и она была не в состоянии расшифровать, о чем они говорят. Маркус, мама Альмы, мама Ширин и сама Ширин раскатисто смеялись над чем-то – да над всем подряд! – сидя за столиком с закусками. Папа Альмы, нахмурив брови, занимался уборкой и рассказывал о жилищном праве Дастину, который с серьезным выражением лица внимательно слушал его и кивал. Папа Ширин, мама Хьюго и мама Дастина тихонько переговаривались, следя за тем, как малыши лазят по деревьям, собирают цветы и бегают в кратере.
Альма переходила от компании к компании, больше слушала и чувствовала себя уютно, как дома, пока не село солнце.
– Темнеет, – сказала ее мама, подходя и обнимая дочь за плечи. – Готова выдвигаться?
– Готова, – ответила Альма. – Вперед, к «Пятому углу».
Папа не хотел отпускать Альму в «Пятый угол», однако по настоянию Веры согласился на определенных условиях.
– Мы можем подняться вдвоем на две минутки, – сначала предложил он. – Я засеку время.
На следующий день отец пошел на уступки:
– Можем подняться ровно на десять минут. Пока будем наверху, понаблюдаем за чем-нибудь.
И наконец, лишь вчера папа разрешил ей подняться на башню с друзьями без сопровождения, пока родные ждут в «Сладкой парочке».
– Мы присоединимся через полчаса, – сказал он.
– Идеально, – ответила Альма, улыбаясь совершенно искренне, – отличная идея.
Когда Альма, Хьюго, Ширин и Дастин добрались до «Пятого угла», то толкнули каждую из дверей, но все они были заперты. Они заглянули
