нашей столицы, легли все заботы, печали и проблемы миллионов людей».
Нашу работу осложняло то обстоятельство, что столица Венгрии, по существу, оставалась прифронтовым городом. Гитлер никак не мог примириться с поражением своего последнего союзника, с потерей Будапешта, имевшего исключительное политическое и стратегическое значение. Этот город, являвшийся своеобразным центром Юго-Восточной Европы, был узлом двадцати шести железных и шоссейных дорог. Он служил как бы воротами в Австрию, Чехословакию, Южную Германию и на Балканы.
Стремясь вернуть Будапешт, гитлеровцы начали большое контрнаступление в районе озера Балатон, стянув туда все, что смогли снять с других фронтов. Даже с Запада они перебросили сюда танковую армию, до этого сражавшуюся с англичанами и американцами.
Возле Балатона развернулось грандиозное сражение, в котором с обеих сторон участвовали значительные массы танков и большое количество артиллерии. На первых порах фашистам удалось потеснить советские войска и приблизиться к Будапешту. Среди населения распространялись провокационные слухи, будто в город скоро вернутся немцы и те, кто в какой-то форме сотрудничали с Советской Армией, будут расстреляны. Все это нервировало людей, вселяло в них неуверенность. Некоторые жители заняли выжидательную позицию. Только в рабочих районах Уйпешт, Кишпешт и Чепель большинство граждан сразу встали на сторону освободителей и повели борьбу с недобитыми фашистами, диверсантами, провокаторами.
Надо было найти путь к сердцу жителей столицы, убедить их, что гитлеровцам навсегда закрыта дорога в Будапешт, поддержать венгров. Я понимал: никакими призывами, никакими словами тут не поможешь. Нужны конкретные, ощутимые для людей дела.
Едва начал я набрасывать план работы на ближайшие дни, как в кабинет вбежал дежурный по комендатуре.
— Прибыл командующий фронтом маршал Малиновский! — поспешно доложил он.
Я быстро пошел к двери и на пороге буквально столкнулся с маршалом. Хотел представиться и доложить, но он остановил меня жестом и улыбнулся:
— Вижу, что ты уже на месте. Чувствуется новая власть. У дежурного никакой очереди, перед комендатурой чистота.
Приятна была похвала маршала, но я хорошо понимал, что пока не заслужил этого. Просто Р. Я. Малиновский хотел подбодрить меня. Ведь сделанное нами было только самым первым шажком вперед, самым началом.
— Ну как, Замерцев, нравится новая должность?
— Нет, товарищ маршал. По совести говоря, не чувствую себя на своем месте. Лучше бы остаться в строю...
— Это уж позвольте нам решать, кого на какую работу ставить.
Командующий фронтом прошел в кабинет, а я чуть задержался возле двери с генерал-полковником А. И. Леоновым, который приехал вместе с маршалом. Мы с Алексеем Ивановичем были давними знакомыми, когда-то четыре года сидели в академии за одним столом. Я тихо сказал Леонову, что хочу проситься на передовую.
— Бесполезно, — ответил он. — Лучше не заикайся. Всыпят по первое число, и только!
— Чего вы там шепчетесь? — спросил Р. Я. Малиновский.
— Да вот, советую коменданту, чтобы поменьше возражал вам, — улыбнулся Леонов.
— Это он может, — со смехом отозвался командующий. — Эту струнку я за ним давно знаю. Впрочем, возражать поздно. Надо засучивать рукава — и за работу! А если хочешь получить совет, — повернулся ко мне командующий фронтом, — то изволь. Ни на минуту не забывай, что ты советский генерал, представитель Советской власти, советского народа. Это раз. И второе: помни, мы не оккупанты, мы пришли в Венгрию не как захватчики, а как освободители и друзья! Наша задача не тормозить начинания венгров, а всячески помогать им, поддерживать любую полезную инициативу.
— Ясно, товарищ маршал.
— А теперь ставлю тебе задачу. Через три дня будет восстановлен мост через Дунай. Еще через день-другой начнет действовать железнодорожный мост. К этому времени набережная и все главные магистрали, ведущие к мостам, надо полностью расчистить от завалов, чтобы армейские и фронтовые тылы могли продвигаться без задержек.
— Постараюсь выполнить.
— Старайся или не старайся, а магистрали должны быть свободны. Через три дня проверю. Посмотрю, на что вы здесь способны. Сам понимаешь, как это важно для тех, кто воюет сейчас на Балатоне!
Маршал простился и направился к подъезду, где ожидала его машина.
Проводив командующего, я приказал немедленно пригласить ко мне бургомистра и начальника городской полиции. В расчистке улиц должно принять участие население города. И не только потому, что нашим солдатам не под силу уложиться в отведенный срок. Партия учила нас опираться на массы. В тех условиях это тоже было необходимо. Следовало в первую очередь убедить будапештцев, что впредь им предстоит работать не на врагов, не на оккупантов, а на собственное благо.
С таких позиций я и решил вести разговор с местными властями.
Бургомистр города Чорба высок и худощав. На вид ему можно дать лет пятьдесят. Виски посеребрены сединой. Темно-синий костюм, сшитый у хорошего портного, аккуратно отутюжен, лицо выбрито. Он заметно нервничает, часто вытирает руки носовым платком, смотрит куда-то мимо меня.
Я уже знал, что Чорба по образованию юрист, работал адвокатом. Состоит в партии мелких хозяев [4]. Будучи депутатом парламента, он яростно защищал интересы своей партии. К Советской Армии относился внешне лояльно, начал сотрудничать с нами, как только был освобожден Будапешт. Работал без особого энтузиазма, но добросовестно выполнял указания комендатуры.
Начальник городской полиции был, вероятно, старый служака. Держался он свободней, отвечал по-военному кратко. На его смуглом лице блестели большие глаза, черные волосы вились кольцами, нос казался непропорционально большим.
Я предложил гостям сесть, они поблагодарили, но продолжали стоять. Переводчица объяснила, что это сила привычки. При немцах в кабинете старшего начальника садиться не разрешалось. Я повторил приглашение.
— Давайте с самого начала договоримся, что будем сотрудничать без оглядок на прошлое. Мы люди не злопамятные. Но не потерпим ни саботажа, ни обмана. Прежде всего скажите, что вы делаете для улучшения жизни и быта жителей столицы?
— А что можно сделать в нашем положении, — ответил бургомистр.
— Как это так? — удивился я.
Чорба посмотрел на меня выжидающе.
— Мы наблюдаем, как управляет городом господин комендант. — В голосе бургомистра чувствовалось смятение.
— А вы? — обратился я к начальнику полиции.
— Мы учимся у господина коменданта, как наводить порядок!
— И много полезного вы почерпнули?
— Да как вам сказать, господин генерал...
— Говорите, не стесняйтесь, — подбодрил я.
— Не очень, — смело ответил начальник полиции.
А я подумал, что работать с этими людьми будет нелегко.
— Почему не расчищаете улицы от завалов, не приводите в порядок город, не мобилизуете для этого население?
Бургомистр,
