в олимпийской борьбе. Однако во время финальных соревнований у Барышникова что-то пошло не так, ядро с трудом долетело до отметки в 21,00 м. Байер же выступал уверенно, зафиксировал результат 21,05 м. И тут «тёмная лошадка» Женя Миронов в пятой попытке показывает 21.03 м! Серебряная медаль! Позади (20,55 м) остаётся прославленный американец Алан Фейербах!
Спустя 40 лет Удо Байер публично признался, что участвовал в систематической допинговой программе ГДР. Правда, его признания состоялись слишком поздно для Международного олимпийского комитета, чтобы лишить его золотой олимпийской медали.
Когда сборная СССР вернулась домой после Олимпиады в Монреале, Иван Сергеевич описал Женино выступление со свойственным ему лаконизмом и чувством юмора: «Вышел, плечищи широченные, ручищи длиннющие. Бац! И второе место».
Женя не попал в состав команды на следующей Олимпиаде, но конец 70-х – начало 80-х также было очень успешным для Ивана Сергеевича и его учеников. Павел Репин стабильно метал молот за 77 метров и даже стал серебряным призёром чемпионата СССР в 1981 году. В 1982 и 1983 годах и Женя, и Павел показывали высокие результаты, но 1983 год стал завершающим в карьере П. Репина, Е. Миронов выступал еще год.
Для Ивана Сергеевича закончился очень важный этап жизни. Но жизнь продолжалась, и он сумел реализоваться в педагогической и научной работе, но это уже совсем другая история.
Юрий Яковлевич Баландин
Заслуженный тренер России, чемпион и рекордсмен СССР среди юношей в метании молота, мастер спорта СССР, отличник народного образования
Б.С. Воинов. Дружба длиной в восемьдесят лет
С Ваней Красновым мы дружили с детства. В лысковской школе № 1 у нас была большая компания мальчишек, но с первого класса сформировалась тройка друзей: Иван Краснов, Эдуард Лугинин и я, Борис Воинов.
Ваня жил в верхней части Лыскова у Казанской церкви, Эдик – в центре у собора Спаса Преображения, я – на Большой Советской, недалеко от школы. Родители мои были врачами: мать – педиатр, заведовала детской и женской консультацией, отец – ветеринар, руководитель ветеринарной лаборатории. Эта лаборатория занимала часть дома, в оставшейся части жила наша семья.
Школа наша располагалась на Большой Советской улице в здании бывшей мужской гимназии, для которой братья Ермолаевы, владельцы местного пивоваренного завода, еще до революции отдали свой дом. Сначала у нас было совместное обучение, потом мы учились отдельно от девочек, школа стала называться «Мужская средняя школа».
Учились мы хорошо и с удовольствием. Как все мальчишки, на переменах бегали, шалили. Никак не могу забыть один эпизод, за который мне до сих пор стыдно. Однажды между мной и Ваней была стычка. Не помню, из-за чего, но я был на него в сильной обиде. В перчатке с толстой ворсиной, очень колючей, я ударил Ваню по лицу, разбил ему лицо в кровь, наверное, Ване было очень больно. Но мы быстро помирились. Больше между нами подобных конфликтов не было.
Спорт вошел в нашу жизнь с детства. В школе был спортзал, там установили турник, и мы часто упражнялись на перекладине. У Вани хорошо получалось крутить «солнышко».
Любимым времяпрепровождением был футбол. Конечно, с удовольствием рыбачили. От Лыскова до самой Волги раскинулись богатейшие заливные луга, озера Лебединое, Песочное, Макарьевское, Плоцкое. Через Макарьевское озеро был проложен мост на пристань к Волге. Тогда еще сохранилась мощеная купеческая дорога от Лыскова до пристани, проложенная во времена знаменитой Макарьевской ярмарки. После уроков мы часто бегали на Волгу к пристани, это семь километров, а потом возвращались домой через луга. В лугах рос щавель, дикий лук, другие съедобные травы. Мы часто занимались сбором этих растений – это было большим подспорьем.
Зимой катались на самодельных коньках и лыжах по замерзшей реке Сундовик. Очень любили съезжать с гор, особенно с Оленьей горы. Оленья гора очень крутая, и восторгу не было предела, если удавалось съехать, не упав.
Когда началась война, нам было по двенадцать лет, мы окончили 6-й класс. В войну наша школа работала, мы продолжали учиться, несмотря на то что на базе школы был развернут военный госпиталь, куда привозили фронтовиков. В сентябре 1941 года были введены карточки на хлеб, сахар и другие товары. Город ночью погружался в темноту, было установлено дежурство, строго соблюдалась светомаскировка. Немецкие самолеты прорывались до Горького, бомбили автозавод, иногда зарево было видно из Лыскова. Все предприятия города работали.
Мы как могли помогали взрослым. Отец Ивана Сергей Иванович работал в мастерской, где изготавливали валенки, которые шли на фронт. Шерсточесальную машину вначале крутили вручную, а позднее приобрели движок для нее. Мальчишки активно помогали рабочим мастерской.
При женской консультации, где работала мама, организовали молочную кухню. Детей всего города снабжали молоком, и мы помогали его разносить. Также ребята работали в госпитале.
Несмотря на военное время, мы не прекращали ходить в школьный спортзал. Однажды я неудачно соскочил с турника и вывихнул руку. Ваня помог мне зафиксировать руку, а потом мы пошли искать врача. Все были заняты на операциях и перевязках, пришлось долго ждать, и Ваня все время меня подбадривал. Руку мне вправила Елена Андреевна Чачина, – впоследствии известный хирург, заслуженный врач РСФСР. После войны она была награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», стала почетным жителем города Лысково.
В 1944 году от туберкулеза умер мой отец (как ветеринар он много ездил по области, боролся с падежом скота и, в частности, с сибирской язвой), спустя год умерла от сыпного тифа мама. Я остался с бабушкой и дедушкой, которые, к счастью, получали рабочие продовольственные карточки. У бабушки и дедушки была овчарка. Они ходили с ней на работу в гостиницу, собака трудилась сторожем – на нее тоже была оформлена рабочая карточка.
И в этот особенно тяжелый период для нашей семьи я всегда ощущал Ванину дружескую поддержку.
Через год после окончания войны мы окончили школу. Ваня и я решили ехать учиться в Горький. Ваня поступил в Педагогический институт на исторический факультет, я – в Горьковский политехнический институт.
Во время учебы мы продолжали тесно общаться. Ваня серьезно занялся легкоатлетическими метаниями и позже стал мастером спорта по метанию молота. Мои успехи в спорте были несколько скромнее – второй разряд по велосипедному спорту.
По окончании учебы Ваня уехал в Ленинград, я остался в Горьком. Спустя несколько десятилетий мой друг стал профессором кафедры физического воспитания в Ленинградском (Санкт-Петербургском) государственном университете, я – профессором кафедры радиотехники радиофизического факультета Горьковского (Нижегородского) государственного университета. Иван ушел на пенсию в 2011 году, я немного раньше – в 2009-м. Все эти годы,
