Знакомясь с тем, как Е. П. Блаватская начинала осуществлять свою миссию, и следя за дальнейшей ее деятельностью, нетрудно догадаться, что теми психическими проявлениями, которыми она так поражала окружавших, она надеялась достигнуть определенной цели: расшатать неверие в невидимый мир, доказать, что, рядом с физическими, существуют и иные, несравненно более тонкие, но не менее реальные явления. Большинство окружавших ее тогда людей были уже заинтересованы спиритизмом. В 1-м томе записок полковника Олькотта («Листы старого дневника», 1, стр. 13) помещено ее письмо, в котором она говорит, что была послана из Парижа в Америку (в то время, когда явления на ферме Эдди вызвали к себе всеобщее внимание), чтобы свидетельствовать истинность спиритических явлений и обнаружить неправду спиритической теории, по которой явления эти объясняются появлением духов усопших.
Чтобы доказать, что теория эта основана на заблуждении, она производила подобные же явления при мощном сознании силою воли — и исключительной способностью сосредоточения, прибавлю я от себя. В явлениях на ферме братьев Эдди поразительно было то, что с появлением среди зрителей Е. П. Блаватской, материализованные «духи» начали принимать вид жителей Кавказа, курдов, осетин, а также русских, это служит подтверждением, что материализации, которые на спиритических сеансах принимаются за духов усопших, могут принимать ту или другую форму под влиянием силы мысли того из присутствующих, который способен думать отчетливо и с большой сосредоточенностью. А Елена Петровна, по заявлению знавших ее, обладала совершенно необыкновенной способностью сосредоточиваться. Она умела собирать все свое внимание на одной вещи с такой энергией, что все остальное для нее уже не существовало; «нужно добиваться, — говорила она своим ученикам, — чтобы, если вы думаете о коробке спичек, для вас не было бы в мире ничего, кроме этой коробки и вашего я». Далее, на стр. 15-й того же дневника, есть указание, что Елена Петровна примкнула временно к спиритизму для того, чтобы показать спиритам все опасности медиумических сеансов и всю разницу, которая существует между спиритическими явлениями и истинной духовностью. Она была уверена, что спиритизм, как учение, не в состоянии повлиять на одухотворение жизни, и считала своей миссией ложный западный медиумизм заменить восточной духовностью (Брахма Видья).
К тому же ее отрицательное отношение к спиритизму основывалось не на отвлеченных теориях, а на ясновидении: в связи с отделением из тела медиума астральной субстанции она видела часто такие нежелательные явления, которые легко могут объяснить всю страстность ее нападений на спиритические сеансы.
Ее решением бороться с развитием медиумизма можно объяснить и то обилие феноменов, которые она производила в ту пору своей жизни. Она хотела ими доказать, что опытный оккультист может творить то же, что и «духи» спиритистов. Среди различных явлений, которые она показывала с этой целью, были мгновенные исчезновения людей или предметов, например, исчезновение человека, несущего лампу, что производило впечатление, что лампа движется одна по комнате. Западные ученые отказываются объяснить подобные явления, а между тем на Востоке они известны многим. Елена Петровна объясняла это тем, что восточный оккультизм знает несравненно больше о внутреннем человеке, о том, который через физические чувства — эти «окна души» — сообщается с внешним миром, и поэтому восточный оккультист может действовать непосредственно на него; он может на время прекращать нервные токи таким образом, что передача сознания у того, на кого устремлено его воздействие, временно приостанавливается — как бы обрезаются проволоки внутреннего телеграфа, и человек перестает видеть то, на что направлено запрещение оккультиста.
Елена Петровна прекрасно знала, какую бурю вражды и нареканий она навлечет на себя своим противодействием спиритизму и все же с обычным бесстрашием и энергией шла навстречу этой буре. Что это было так, доказывают следующие строки из ее письма, помещенного в 1-м томе дневника Олькотта (стр. 25): «Получила приказание сообщать публике правду о спиритических феноменах и их медиумах. И отныне начнется мое мученичество! Все спириты восстанут на меня вдобавок к христианам и ко всем скептикам. Твоя воля, Учитель, да будет исполнена!»
Но рядом с серьезной целью убедить людей в реальности невидимых миров, производимые ею «феномены» имели и отрицательную сторону: они вызывали большой наплыв любопытных, которые разносил и слухи о ее «чудотворениях» и привлекали к ней не столько серьезных людей, сколько жаждавших увидать ее феномены. Сама же она относилась к ним скорей с пренебрежением, утверждая, что эти феномены лишь ничтожная и подчиненная сторона теософии, что психологические эксперименты стоят в таком же отношении к духовной философии, в каком химические эксперименты стоят к науке химии. Но они, тем не менее, сослужили для многих важную службу, став мостом, через который люди переходили от западного спиритизма к восточному спиритуализму, и они же помогали серьезным ее последователям понимать возвышенные учения теософии.
В 1875 году, 7 сентября, произошло открытие Теософского общества. В скромной квартире Елены Петровны собралось 17 человек: несколько редакторов и писателей, ученый еврейский раввин, президент Нью-Йоркского Общества для расследования спиритизма, два врача и еще несколько лиц. Один из присутствующих, г-н Фельт, прочитал доклад о «потерянном каноне пропорций у древних египтян», а затем полковник Олькотт произнес речь, в которой очертил современное духовное состояние мира, конфликт между материализмом и духовностью с одной стороны и религией и наукой с другой; их безвыходным препирательствам он противопоставил философию древних теософов, умевших слить воедино оба полюса жизни. Затем он предложил учредить Общество оккультистов и при нем библиотеку для изучения скрытых законов природы, которые были известны древним и совсем утрачены для нас. Предложение его было принято, и его выбрали президентом Теософского общества. В тот первый вечер было выработано семь основных положений, но в них и тогда уже были ясно намечены те три главные цели, которые позднее были поставлены на знамени Теософского общества.
Вначале развитие Общества пошло медленно, но это нисколько не ослабило энергии его русской основательницы и ее американского помощника. В следующем, 1876 году Елена Петровна начала писать «Изиду», а в 77-м году «Изида» была уже издана в Нью-Йорке и вызвала к себе большое внимание в американской прессе. Писала Елена Петровна свою книгу всегда в присутствии Олькотта, который занимался в той же комнате и помогал ей, выправляя английский стиль каждого листа.
