в январе 1967-го старец дал благословение отцу Иоанну на уход в Псково-Печерский монастырь. Как рассказал автору этих строк отец Владимир Правдолюбов, специально ездивший к старцу в Сухуми за этим благословением, отец Серафим был тогда по своему обыкновению немногословен и произнес всего две фразы:
- Это его давнишняя мечта. Пусть поступает.
Отец Иоанн (Крестьянкин) и в дальнейшем поддерживал постоянное общение со своим духовным наставником. В 1970 году он так описывал свое состояние в письме к о. Серафиму:
«Нынешний год - это знаменательный для меня год: мое шестидесятилетие, двадцатипятилетие служения в священном сане и трехлетие пребывания моего в монастыре. Желание-то мое осуществилось, я живу в обители, но, батюшка, вынужден каяться перед Господом и Вами - монашество мое замерло, ничего не вычитывается, пятисотница забыта. Сам себе перестал принадлежать - увы! - не могу, по причине своего слабого характера, отказать тем, кто обращается ко мне со своими душевными скорбями.
Все, по неразумию своему, пытаюсь строить чужие избы, а своя душевная храмина остается в небрежении. Каждый день собираюсь начать исполнение положенных монашеских обязанностей, но каждый день Господь посылает на моем пути столько унывающих, болящих и скорбящих, что пройти мимо них я не могу, всех жаль, хотя отлично понимаю, что поступаю крайне неразумно. Помолитесь, дорогой батюшка, чтобы Господь за молитвы Ваши простил мое неразумие и небрежение к своему монашеству.
Здоровье мое, как говорят, ни шатко ни валко, но годы и страшная нагрузка (не за послушание, а по своеволию моему) физическая дают себя знать: то там потянет, то здесь поноет, только некогда мне думать об этом все по той же причине - по моему слабому характеру по отношению к тем, кто докучает мне своими болячками душевными и телесными».
Отец Серафим отвечал на это так:
«Вот мой совет - предлагаю Вам все терпеть - укоризны, оскорбления, болезни, и нести их с благодарностью. Вот прекраснейший богоприятный духовный крест. Свой крест несите, блажени будете. У Вас очень пылкое и беспокойное воображение, удерживайте его богомыслием и успокойтесь. Не давайте воли своим мыслям и рассуждениям. Вспомните то, что сказал апостол Павел: не высокомудрствуйте, а в смирении пребывайте. Самое лучшее - размышляйте о грехах. Тяжело все, конечно, это переносить, но помните, что за терпение и скорби, особенно кто с благодарением их терпит, им уготована великая награда от Господа.
Отец Иоанн, согласно Оптинских старцев и Глинских, они народ принимали и правила монашеского не оставляли. У Вас может быть так получаться.
Те же самые люди сегодня и завтра будут Вас беспокоить. На все надо время - на молитву и на духовные беседы. Вы положите и распределите время, чтобы Вам можно было молиться, и определите время на беседы. Вы человек. Вам и требуется отдых. Не доводите себя до изнеможения, чтобы Вам, приходя домой, падать и засыпать без Иисусовой молитвы. По силе возможностей людей наставляй и утешай - и себя спасай. Можно много с ними проводить время в беседах, а самому пустым быть. Во всем имей рассуждение». В 1975 году митрополитом Сухумским и Абхазским Илией (с 1977 года - Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II) схиигумен Серафим (Романцов) был возведен в сан схиархимандрита. Здоровье старца постепенно ухудшалось. Он все чаще просил приехать к нему друзей. «Здоровье мое слабеет, одышка сильная, слабость, - писал он о. Иоанну (Крестьянкину). -Очень желал бы Вас видеть. Если будете иметь возможность, просим приехать к нам хотя бы на один день». А отец Андроник (Лукаш) писал своему духовному сыну: «Ездил навестить своего собрата отца Серафима. Здоровье ихнее неважное. Каждый день делают два укола, но потихоньку ходит».
«Когда я брал у него последнее благословение, помню, как сейчас, его сильную руку русского богатыря, и как он, складывая свои большие пальцы, перечислял: “Дай тебе Господи...” (не могу назвать, четыре качества), - вспоминал архимандрит Рафаил (Карелин). - И я чувствовал всем своим существом, что что-то перенимаю у него, что он не просто складывает персты, а дает мне что-то на всю последующую жизнь. Он говорил коротко и ясно, но душа ликовала, находясь под силой его благодати».
18 декабря 1975 года во время всенощного бдения в канун праздника святителя Николая Чудотворца отец Серафим почувствовал себя плохо и вскоре слег. Все время он читал вслух Иисусову молитву, а когда уставал, просил читать других. Незадолго до смерти он произнес:
- О чем я молился всю жизнь и искал, то открылось сейчас в моем сердце: моя душа исполнилась благодати настолько, что не могу ее даже вместить.
«Когда я посетил отца Серафима, он лежал уже в постели не вставая, - вспоминал архимандрит Рафаил (Карелин). -Странное было впечатление: он казался мне новорожденным младенцем, который смотрел на мир какими-то чистыми, слегка удивленными глазами, даже цвет лица был у него розовый, как у маленького ребенка. Он сказал мне всего несколько слов. Было видно, что ему не хотелось говорить. Я чувствовал, что теперь его ответ - это молитва».
На протяжении двух недель старец ежедневно причащался. Будучи в сознании, он, по его словам, увидел своих братий, которые пели стихиру Божией Матери «Совет превечный». Слабым голосом он и сам запел «Вкусите и видите, яко благ Господь. Аллилуия», а затем произнес:
- Теперь я буду умирать.
31 декабря он ни с кем не разговаривал, а днем 1 января 1976 года, в возрасте девяноста лет, мирно предал свою душу Господу. «Все присутствующие в благоговейном молчании стояли вокруг одра своего духовного отца, не смея нарушать тишину во время совершения таинства разлучения души от тела», - вспоминал схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Духовное завещание старца гласило:
«Возлюбленные мои отцы, братья и сестры, я обращаюсь к вашей любви за молитвенною вашею помощью мне самому, так как приблизился конец моего жития с вами; теперь имею великую нужду в молитвенной вашей помощи мне, отходящему от вас в путь далекий, предлежащий мне. Прошу, молитесь об оставлении многих моих грехов, да по милости Божией благословение Его святое будет мне на новое жительство, да получу от Бога милость. Помяните любовь мою к вам, ради которой я пренебрегал собственною моею пользою, но всегда искал только вашу пользу. Всем вам сострадал и во всякой скорби вашей сочувствовал вам, но вместе с тем иногда, по ревности ко спасению вашему, грешил я гневом, укорял вас, хотя и от чистой любви, желая спасения душам вашим. Но так как ко всякому доброму делу незаметно примешиваются
