Кто только из числа знаменитостей не побывал в доме Флобера и не оставил о нем самых восторженных отзывов: Мопассан, Золя, братья де Гонкур, Жорж Санд… Словно экскурсоводы, они проводят нас по этим волшебным местам. Что представляет собой дом писателя? Это прежде всего место, где его посещает вдохновение, где он испытывает сомнения, горит энтузиазмом, впадает в отчаяние, где он трудится в поте лица над очередным литературным шедевром. Здесь он провел 35 лет своей удивительной жизни. В 1880 году Эдмон де Гонкур пишет в «Дневнике»: «Его имение в самом деле великолепно… Широкая Сена с передвигающимися, словно по задней кулисе театральной сцены, мачтами невидимых кораблей. Величественные и мощные деревья с гнущимися под морскими ветрами и принимающими причудливую форму ветвями. Длинная аллея, обсаженная шпалерными деревьями, спускается террасами на юг. Все это входит в сферу обитания писателя. Дом Флобера в XVIII веке принадлежал ордену бенедиктинцев»[65].
Вот что десять лет спустя после смерти Флобера вспоминал Мопассан об этом доме, в котором к тому времени уже обосновался завод нефтепродуктов: «Возможно, во Франции не существовало более привлекательного для писателя места. Покрашенный в белый цвет дом был построен еще в XVIII веке. От Сены его отделяли лужайка и лодочный причал. Окнами дом выходил на живописную нормандскую долину, которая простиралась от Руана до порта Гавр. Если подняться на верхнюю террасу сада, то глазам открывается великолепный вид. Широкая река с поросшими зеленью островками несет свои воды в сторону Руана, а затем к Гавру»[66].
Интерьер дома, в котором семья Флобера провела ремонт и сменила обстановку сразу же после его приобретения, был «довольно строгим, весьма буржуазным и немного тесным»[67], по словам братьев Гонкур. Душой этого жилища, несомненно, был рабочий кабинет Гюстава. Эта просторная комната занимала, согласно описанию Эмиля Золя, «целый угол дома»[68]. Кроме того, посещавшие дом гости оставили весьма подробные воспоминания о том месте, в котором Флобер, по словам Жорж Санд, жил «как святой отец». Вот как в 1884 году в статье «Голубой обзор» описывает кабинет Флобера Ги де Мопассан: «Три окна его кабинета выходили в сад, а два — на реку. Комната была очень просторной. Основным ее украшением были книги, так же как несколько портретов близких друзей, и немного сувениров, привезенных из путешествий: чучела кайманов, нога мумии, которую слуга по своему невежеству принял за сапог и натер до черноты гуталином, восточные янтарные четки. На широком письменном столе стоял и смотрел на него своими раскосыми глазами позолоченный Будда. И, наконец, замечательная скульптура Прадье — бюст сестры Гюстава Каролины Флобер»[69].
В Круассе Флобера окружали и обволакивали полная тишина и спокойствие. Что же ему оставалось делать? Сочинять. Наконец-то! Сочинять и ничего другого. Он прощается навсегда с учебой на факультете права и даже с честолюбивыми мечтами напечатать свои произведения и прославиться как писатель. Его нисколько не прельщает возможность приобщиться к литературной жизни, которая ему была противна еще до того, как он с ней познакомился. Только писать и ничего больше. Сидя в своем медвежьем углу, строить по кирпичику литературное произведение, нисколько не заботясь о том, чтобы о нем узнали читатели. Меньше всего он беспокоился о том, чтобы получать за свой труд какое-то материальное вознаграждение. Ему повезло, что отец освободил его от забот о куске хлеба насущном. Благосостояние семьи обеспечивало Гюставу безбедное существование. Теперь он мог посвятить себя творчеству. Гюстав не скрывает своих намерений в письме, написанном в мае 1846 года Максиму Дюкану: «Я часто сомневаюсь в том, что когда-нибудь напечатаю хотя бы одну строчку. Не правда ли, неплохая идея для писателя, который до того момента, когда ему исполнится 50 лет, ничего не публиковал, а затем в один прекрасный день издал все свои произведения? Возможно, что он получит огромное удовольствие и будет на вершине блаженства».
Так что же доставляло истинное блаженство Флоберу? Женщины? Он рано разочаровался в них. Погоня за славой? Такая перспектива его и вовсе не привлекала. Меньше всего он думал о том, чтобы попасть в какие-то властные структуры, где столько шутовства и обмана. Теперь он уже знал, что высшее блаженство ему приносит творческий поиск во время работы над художественным произведением. В этом он видит свое высшее предназначение, которое позволит ему соперничать с самим Господом Богом.
И вот в этом тихом пристанище, в окружении любящей семьи и под неусыпным оком матери, опасавшейся ухудшения состояния его здоровья, Гюстав вновь берется за первую редакцию «Воспитания чувств». Он в самом деле получает огромное удовольствие от того, что творческое вдохновение не покинуло его. Несмотря на то, что первый вариант романа «Воспитания чувств» так и не был ни разу напечатан при жизни Флобера, который считал его незавершенным, он заслуживает пристального внимания.
Флобер приступает к работе над книгой летом 1844 года, когда его болезнь начала вроде бы отступать. Максим Дюкан отправился в путешествие на Восток и провел там почти год. Несколько лет спустя он снова вернется в те края, но уже вместе с Флобером. Гюстав по-прежнему считал своим лучшим другом Альфреда Ле Пуатвена. Молодых людей сближали сходные взгляды на жизнь и искусство. И все же он думает о Дюкане и о себе самом, когда описывает образы главных героев романа «Воспитание чувств».
Первый вариант романа представляет собой любопытное литературное произведение. Его художественный стиль выше всяких похвал, а отдельные сцены потрясают воображение. Книгу можно назвать лабораторией для подготовки будущих работ писателя: мечты Анри наводят на мысль о воздушных замках, которые строит Эмма Бовари. Некоторые диалоги с Эмилией словно взяты из «настоящего» «Воспитания чувств» 1869 года. О чем же повествует эта книга? О двух друзьях с совершенно противоположными характерами. Анри и Жюль живут в двух параллельных мирах. Анри едет в Париж, чтобы учиться в университете на факультете права, а Жюль остается в провинции. По ходу повествования друзья ведут переписку. В своих письмах они делятся впечатлениями о том, что с ними приключилось, а также рассказывают о своих душевных волнениях. Анри живет в семейном пансионе, принадлежащем господину и госпоже Рено, супружеской паре, чьи жизненные дороги давно уже разошлись. Анри влюбляется в эту «тридцатилетнюю женщину», которая своим женским обаянием «сражает наповал» несчастного юношу. Любовники уезжают вместе в Америку, где их страсть очень скоро остывает в рутине серых будней. Они возвращаются во Францию. Эмили обретает счастье в объятиях мужа, который великодушно прощает ей измену. Анри прилагает усилия на достижение иллюзорной цели: успеха и известности. В итоге он превращается в представителя некогда презренной им буржуазии. Что же касается Жюля, оставшегося в глухой провинции, то его унижает и обманывает актриса провинциального театра. Он находит утешение и спасение в одиночестве и литературном творчестве. Для Флобера это была возможность изложить свою концепцию искусства: независимо от субъективных взглядов автора красота достигается выбором обезличенной формы повествования. «Земля обетованная» любого писателя — достижение красоты. Для этого нужно отказаться изливать на бумаге собственные чувства и освободиться от иллюзий романтизма. Таким образом, первый вариант «Воспитания чувств» представляет собой некий манифест, в котором делавший первые шаги в литературе Флобер излагает основы своей будущей эстетической концепции. Помимо всего прочего, этот роман можно с полным правом назвать автобиографическим. В образах Анри и Жюля прописаны черты характера самого Флобера. Так, Жюль в своем желании скрыться в глуши более всего напоминает самого Гюстава, выбравшего писательскую стезю. Что же касается Эмили Рено, то своей бьющей через край чувственностью она воплощает черты Элали Фуко. И в то же время она — Элиза Шлезингер, поскольку в ней нашел воплощение женский идеал Флобера, который разбивается вдребезги при столкновении с мрачной действительностью.
