его благословение не будет напрасным. (И я не ошибся.)
Бет я представил Мастеру, когда он после полудня собирался прокатиться на автомобиле. Позднее из его замечаний было ясно, что она произвела на него прекрасное впечатление.
— Может ли она стать хорошим йогом, Мастер?
— О, да.
В дополнение к лекциям в церквах и руководства монахами я писал письма для Мастера.
— Сэр, — сказал я однажды, — какие письма мы получаем из Германии! Такая искренность и преданность! Письмо за письмом содержат просьбы об инициации в крийю.
— Они страдали, — ответил Мастер со спокойной симпатией, — в этом вся причина. Все эти войны и переживания! Крийя — вот, что им требуется, а не атомные бомбы.
— Как хорошо было бы послать туда Генри с его знанием немецкого.
— Хорошо, возможно, когда-нибудь я пошлю вас туда.
Вспомнив о его намерении послать меня в Индию, я ответил: «Я думал, что у вас были другие планы относительно меня, сэр. Но я поеду, куда бы вы меня ни направили. Я знаком с Европой».
— Там предстоит большая работа.
— Эта работа связана с новой религией? — спросил я однажды.
— С новым выражением религии, — поправил он меня.
Истина одна; в Индии ее называют Санатана Дхармой — «Вечной Религией». Все великие мировые религии являются ветвями одного дерева.
Сектантство разделяет. «Один Океан порождает все волны, — сказал мне однажды Мастер, когда я спросил о его роли религии в эволюции на этой планете. — Ты должен видеть Океан, а не малые волны на его груди».
В ПЕРВЫЕ ДНИ Маунт-Вашингтона один из посетителей спросил надменно:
— Каковы активы этой организации?
— У нас нет активов! — ответил я. — Только Бог.
Мастер сидел с нами в полуподвальном помещении, делясь воспоминаниями о первых годах жизни в Америке. К концу своей жизни, кроме поучений и наставлений, он тратил много часов на то, чтобы мы глубоко прочувствовали долгий период его жизни до нашего знакомства.
«В данном случае мой ответ на тот вопрос был правильным и в буквальном смысле, — Мастер усмехнулся. — У нас совсем не было денег! Такой ответ был бы правдивым и теперь, когда наша деятельность опирается на сильную финансовую базу: нашей силой всегда был один лишь Бог. В материальном смысле мы могли бы потерять все, но в Его любви мы владели бы всем, что действительно имеет значение.
Годы тому назад сюда приходил богач, который задумал купить меня своим богатством. Зная, что мы тогда очень нуждались в деньгах, он пытался определенным способом заставить меня отступить от моих идеалов. Я отказался. Наконец он сказал: «Вы умрете от голода, потому что не послушались меня». Уйдя, он старался настроить против меня одного из своих богатых знакомых, обучавшегося у нас. А тот оказался как раз тем человеком, которого избрал Бог для оказания помощи нам.
Спустя годы перед нами возник новый финансовый кризис: из-за просрочки платежей Маунт-Вашингтону грозила опись имущества. Я ушел в пустынное место и погрузился в медитацию на всю ночь. «Божественная Мать, — молил я, — почему Ты возложила на меня эту ответственность? Я пришел сюда, на Запад, чтобы говорить о Тебе, а не заботиться о решении организационных проблем! Если Ты возьмешь у меня все это, я стану только свободнее! Скажи Свое слово, Мать, и я уйду в пустыню и никогда не оглянусь».
В три часа ночи пришел Ее ответ: «Я — твои активы и обязательства. Чего же тебе еще нужно, если у тебя есть Я? Танец смерти и танец жизни — все исходит от Меня. Радуйся, дитя мое!»
На другой день по почте пришел чек, как раз на ту сумму, в которой мы нуждались».
Мастер говорил часто: «Самый счастливый тот, кто все отдает Богу». Для иллюстрации собственной склонности к простой жизни, лишенной всего показного, он рассказал любопытную историю.
«Один из моих состоятельных учеников хотел купить мне новое пальто. Мы пришли с ним в известный магазин готового платья, и он предложил мне выбрать то, что мне понравится. Я приглядел удачно сшитое пальто и готов был примерить его, но, взглянув на ценник, быстро отдернул руку. Пальто было слишком дорогим.
«Но я буду счастлив купить его Вам», — настоял мой друг. Он прибавил к моему выбору еще дорогую, подходящую к пальто шляпу. Я высоко оценил его щедрость. Однако когда я носил эти вещи, то чувствовал себя неловко. Дорогие вещи предполагают обязательства.
«Божественная Мать, — молил я потом, — это пальто слишком хорошо для меня. Пожалуйста, возьми его у меня».
Вскоре после этого я должен был читать лекцию в Тринити Аудиториуме. Я почувствовал, что это пальто уйдет от меня в тот вечер, и поэтому освободил его карманы. После лекции пальто пропало. Какое это было для меня облегчение!
Однако потом я заметил упущение. «Божественная Мать, — молил я. — Ты забыла взять также и мою шляпу!»
Мастер рассказывал нам о человеке, которого встретил когда-то в Нью-Йорке. «Этот человек говорил мне: «Я никогда не прощу себя за то, что потратил тридцать пять лет, чтобы заработать мой первый миллион долларов». «Вы все еще недовольны?» — спросил я. «Я не буду доволен, пока не сделаю сорок миллионов!» И что же? Прежде чем он сделал эти сорок миллионов (в надежде провести остаток жизни в состоянии ничем не омраченного счастья), его настигло тяжелое нервное расстройство. Вскоре после этого он умер».
Когда я писал эти строки, я узнал, что умер Говард Хьюз, один из богатейших людей в мире. По радио передавали его ответ на вопрос: «Вы счастливы?» «Нет, — ответил миллиардер, — я не могу сказать, что счастлив».
«Вам не следует владеть вещью, чтобы наслаждаться ею, — говорил нам Мастер. — Обладать вещами хорошо при условии, если они не владеют вами; однако собственность часто приносит только новые заботы. Много лучше видеть все пребывающим в Боге и не цепляться своим эго ни за что».
Улыбаясь, он продолжал: «Несколько лет назад я посетил Радио-Сити-Мюзик-холл в Нью-Йорке. Купив входной билет, я сказал себе: «На тот час, пока я нахожусь здесь, это здание мое!» Я прогуливался, радуясь этому великолепному приобретению. После того как я достаточно насладился таким состоянием, я с благодарностью возвратил здание администрации и покинул его свободным человеком!»
Мастер рассказывал нам об одном случае, когда его непривязанность подверглась испытанию. «Однажды вечером я стоял один на углу неосвещенной улицы Нью-Йорка; неожиданно из-за моей спины появились три бандита. Один из них направил на меня револьвер.
— Выкладывай деньги, — потребовали они.
«Вот, берите, —
