На титульном листе книжки напечатано, что рассказал ее для малышей участник похода «Красина».
Если бы этой надписи не было, я бы никогда не поверил, что Миндлин плавал на «Красине».
Нужно ли было так далеко ездить, чтобы сказать, например, что «на далеком севере всегда зима», что «шуба у белого медведя теплая» или что «в море встречались плавучие ледяные горы, которые иногда раздавливали корабли» (выражение автора, разрядка моя).
В книжке нет ни одного человека, которого можно было бы себе представить.
Вот как разговаривают в ней люди:
«— Начинается буря, — сказал начальник Нобиле.
— Не пробиться нам, — говорили капитану красинцы.
— Попробуем, — сказал капитан, — надо добраться!»
И все реплики в таком же телеграфном стиле.
Но любопытнее всего рассказано в книжке об одном человеке по фамилии Вильери. Кто такой Вильери, зачем его понесло на полюс, — об этом автор не говорит ни слова.
И все же этому загадочному Вильери посвящена целая страница из тридцати двух, имеющихся в книжке.
Четверть страницы занимает его фотографический портрет. Молодой человек в кепке и с шарфом. Руки засунуты в карманы. На лице улыбка.
А рядом с портретом текст, набранный крупнейшим шрифтом:
«Был среди спасенных один, которого звали Вильери».
Что же сделал или сказал этот Вильери?
«Теперь, — заявил Вильери, — никогда в жизни я не отправлюсь больше в страну вечной зимы».
Вот и все, что сказал и сделал этот замечательный иностранец Вильери.
Стоило из-за этого огород городить, печатать его портрет в книжке, которая вышла у нас недавно пятым изданием для детей!
Читатели никогда не узнают из книжки Миндлина, как звали капитана «Красина». Они не получат ни малейшего представления о том, что такое полярная экспедиция. Имена Нобиле, Цаппи, Мариано, Чухновского, Мальмгрена свалены просто в кучу. Нет ни одного участника экспедиции, который стал бы для детей героем.
Трагически погибший Мальмгрен, герой Чухновский и Загадочный Вильери занимают в ней одинаковое место. Все они уравнены, все сведены к нулю. Книжка щеголяет только крупными шрифтами разных кеглей. Но эти претенциозные шрифты еще больше выделяют, как бы выставляют напоказ стилистическую неряшливость автора.
В книжке говорится:
«Летит дирижабль. Вот уже миновал города, не видно под ним зеленых полей. Все дальше летит он на север. С каждым часом становится холоднее».
Что становится с каждым часом холоднее — дирижабль или погода? Об этом Миндлин не думает.
Через несколько страниц он опять строит фразу точно таким же образом:
«Возвращается „Красин“ домой. Чем дальше идет, тем теплее становится».
Этак недолго и взорвать пароход!
В книжке так мало текста, что легко пересчитать все слова — от первого до последнего.
При такой краткости каждое слово должно быть взвешено и проверено. Ведь по этим коротеньким книжкам дети учатся и мыслить, и чувствовать, и говорить.
Монтаж шрифтов и фотографий — это самый легкий и колодный способ отделаться от темы.
Но дело не в шрифтах и не в фотографиях. Тем или иным холодным способом часто фабрикуются у нас книги на самые горячие, самые патетические, самые ответственные темы дня!
Маленькая книжка не должна быть ничтожной книжкой.
Я не требую, конечно, чтобы крошечная сказочка была подробна, обстоятельна и длинна.
Ведь вот поморские песни и сказки, в которых говорится о море, о звере, о промысле, тоже не претендуют на то, чтобы быть эпопеями. Однако сколько в них глубины! Какое знание моря, промыслового быта вложено в каждую из них!
Мне могут сказать: вы сравниваете поэтическое произведение народного творчества с деловым очерком, написанным по свежим следам событий. Разве могут быть в таком очерке отстоявшиеся образы? Ведь задачей автора была не глубина, а скорость.
Все это так, но тогда встает вопрос: нужна ли нам скорость, которая не позволяет автору заметить, почувствовать или пережить главное содержание своей книги? Нужна ли злободневная книжка, которая беднее газетной заметки? Нужен ли очерк, который считает своим правом быть сухим, скучным и неряшливым?
2
Нам, детским писателям, предстоит огромная работа. Мы должны дать детям тысячи томов повестей, рассказов, стихов, научных книг, приключений, путешествий.
Вот передо мной объемистый справочник Старцева по детской литературе.[224] Он издан в 1933 году «Молодой гвардией».
В этом справочнике перечислено около 11 тыс. названий. Если даже исключить отсюда 2–3 тыс., которые приходятся на переиздания, то ведь и тогда останется 8–9 тыс. книг.
Тысячи детских книг! Да ведь это же целое богатство! Если бы можно было переиздать все это хорошими тиражами, полки наших детских библиотек трещали бы под тяжестью своего груза, прилавки книжных магазинов были бы завалены литературой, и мы перестали бы наконец слышать вечные жалобы родителей, детей и педагогов на то, что детских книг нет и читать нечего.
Просматриваешь тематический указатель в конце этого справочника и только удивляешься. Чего-чего здесь нет! Транспорт — 30 названий. Трамвай около десятка названий. Соя — 2 названия. Займы и сбережения — 5 названий. Заяц — 20 названий. Кролик — 10 названий. Кавказ — 26 названий. Китай около 40 названий.
Какая богатая и разнообразная тематика. Вот бы сейчас кинуть все это в детские библиотеки!
Но страшная беда в том, что, по крайней мере, девять десятых из этих тысяч никуда не годятся.
Некоторые из причин смертности детских книг совершенно очевидны. Их поймет каждый, кто внимательно просмотрит хотя бы страницы справочника и хоть десяток книг из тех, что перечислены на этих страницах.
Часть этих книг заслуженно и справедливо отмела революция. По темам и по содержанию они были нам чужды.
Об этих не стоит сейчас и говорить.
Гораздо большего внимания заслуживают книги, написанные с самыми лучшими намерениями, — книги о животных, растениях, о машинах, а иногда и на политические темы. Возьмем на выборку несколько названий.
«Зрей, ячмень!» (стихи).
«Ваняткина курочка» (рассказ).
«Похождения разбойника Капризки» (из рассказов дедушки).
«Молебен или трактор?» (что нужно знать каждому ребенку на праздник рождества Христова).
«Сказку — на пионерский суд!» (детская пьеса).
«Будь почище!» (шутка).
Каждый человек, который небезразлично относится к искусству и к детям, сразу почувствует, как много в этих названиях фальши и как мало вкуса, как много тенденциозности и как мало идейности.
