к себе, и дипломатические вмешательства Оппенгеймера имели лишь ограниченное воздействие. В период с 1986 по 1989 год Бота все же провел дальнейшие реформы: он десегрегировал заведения бытового обслуживания, отменил контроль за притоком населения и восстановил южноафриканское гражданство для ряда чернокожих, проживавших на родине. Но он не предпринял серьезных попыток запустить процесс политических перемен. В октябре 1986 года Смит объявил, что General Motors, крупнейшая американская компания, ведущая бизнес в Южной Африке, продаст свои местные предприятия. Будучи человеком холодных цифр, имея в штате Мичиган большое количество чернокожей рабочей силы, а в совете директоров неумолимо присутствовал преподобный Леон Салливан (автор "Принципов Салливана"), Смит пришел к выводу, что игра не стоит свеч. General Motors уже много лет теряла деньги в Южной Африке. Конгресс США в начале месяца преодолел вето Рейгана на Всеобъемлющий закон о борьбе с апартеидом, нанеся удар по Претории, и теперь струйка дезинвестиций компаний превратилась в поток. На следующий день после заявления Смита его примеру последовал председатель совета директоров IBM Джон Эйкерс. К середине 1987 года более 120 корпораций прекратили инвестирование из Южной Африки. В апреле 1989 года Mobil, крупнейший оставшийся американский оператор, объявил, что продаст свои активы компании Gencor.¹⁴¹
На протяжении всего этого периода ключевые фигуры англоязычной интеллигенции взаимодействовали с американскими авторитетами, пытаясь сдвинуть с мертвой точки ситуацию в Южной Африке. В 1985 году при поддержке и участии Оппенгеймера Бобби Годселл обратился к Питеру Бергеру, известному социологу из Бостонского университета, с просьбой возглавить исследование о возможностях пост-апартеида. В течение последующих двух лет команда из 20 южноафриканских и американских ученых работала над проектом под названием "Южная Африка за пределами апартеида" (SABA). Исследование не претендовало на директивность: его целью было составить точный отчет о том, как конкурирующие политические силы Южной Африки представляют себе социальную реальность и планируют изменения, а не всеобъемлющий набор рекомендаций. Тем не менее исследователи разделяли четыре ключевых убеждения. Апартеид заслуживает морального осуждения и должен быть отменен. На смену белой расовой олигархии в Южной Африке должна прийти демократия, а не другая форма тирании. В переходный период крайне важно сохранить производственный потенциал экономики. Наконец, издержки переходного периода, "особенно в человеческом плане", должны быть сведены к минимуму.¹⁴² С южноафриканской стороны исследователи представляли широкий срез мыслителей среднего уровня. Многие из них стали известны в общественной жизни после падения апартеида, в том числе Джейкс Гервел (генеральный директор президентства Нельсона Манделы), Руэль Хоза (председатель Eskom в конце 1990-х годов и различных корпоративных советов), Хелен Зилле (журналист-политик, возглавлявшая Демократический альянс, преемник НФП, с 2007 по 2015 год и управлявшая Кейптауном и Западным Кейпом, соответственно, как мэр и премьер) и Паулюс Зулу (выдающийся ученый-социолог). Отчет об исследовании SABA был представлен правительству ЮАР, Бройдербонду и помощнику госсекретаря США по делам Африки Честеру Крокеру; в результате была выпущена книга под названием "Будущая Южная Африка: Visions, Strategies, and Realities" ("Видения, стратегии и реальности"), была широко прочитана после ее публикации в 1988 году.¹⁴³ Это была полезная работа по составлению карты - пример того вида интеллектуального труда, обогащенного международными сетями, которым в то время мало кто из корпоративных коллег Anglo в Южной Африке занимался.
Встреча с АНК
Занимая определенные политические позиции или публично высказываясь по спорным вопросам, Оппенгеймер воздерживался от того, чтобы говорить от имени Anglo. В общественном воображении Гарри О и "Англо" могли быть одним целым, но, как понимал Г. О., важно было дать Релли необходимую передышку для принятия собственных решений и самостоятельного изложения своих взглядов. Он не собирался "гнать в шею тех, кто придет после меня", - заверил HFO старших сотрудников Anglo накануне своей отставки. Однако после 51 года работы в компании он не мог ослабить свою "преданность группе". Потеря связи со всеми своими старыми друзьями и коллегами, признался он, покажется ему "своего рода смертью".¹⁴⁴
Когда он покинул свой пост в Англо, Оппенгеймеру было уже 75 лет. Хотя его влияние было неоспоримым, в компании на Мэйн-стрит, 44, были и другие люди, которые играли не менее активную роль в попытках изменить политические тенденции. Во время председательства ХФО он время от времени принимал участие в неофициальных дискуссиях о новой конституционной структуре Южной Африки. Он начал знакомиться с теориями консоциационизма - формы демократического разделения власти между группами, разделенными по расовому, этническому, языковому или религиозному признаку. В 1981 году он встретился с Лукасом Мангопе в резиденции лидера бантустана в сопровождении судьи Виктора Хиемстры, председателя суда Бопхутватсваны; профессора Маринуса Вихерса, эксперта по конституционному праву; Альберта Робинсона и Хэнка Слэка. Они вели открытые переговоры на эту тему. А на следующий год в Брентхерсте он собрал эклектичную смесь бизнесменов (Гэвин Релли, Грэм Бустред, Майк Росхолт и Дик Госс), политиков (Слабберт), ученых (Лоуренс Шлеммер, социолог из Натальского университета, руководивший мозговым центром Бутелези, Институтом Инкатха) и журналистов (Харальд Пакендорф).
На этих мероприятиях обычно присутствовали Бобби Годселл и Хэнк Слэк, которые часто выступали в качестве политических эмиссаров HFO. Оппенгеймер был членом Комиссии Бутелези, многорасового органа, созданного вождем Мангосуту Бутелези при содействии двух иностранных ученых, Хериберта Адама и Аренда Лийпхарта, который изучал возможные варианты политического, экономического и административного будущего Квазулу и Натала. Тем не менее, Годселл действительно был главным человеком HFO: он присутствовал на всех заседаниях и вел подробные записи. Комиссия Бутелези выпустила всеобъемлющий отчет в 1982 году. В нем, по сути, утверждалась консоциативная демократия и форма межрегионального федерализма.¹⁴⁶ Федеральные предложения были расширены на Индабе Квазулу/Натал 1986 года, которая получила значительную поддержку со стороны НФП и большей части белого делового сообщества. Оппенгеймер искренне принял рекомендации комиссии Бутелези.¹⁴⁷ Он высоко ценил Бутелези, чье неприятие санкций и взгляды на демократию и свободное предпринимательство во многом совпадали с его собственными. Главный министр был постоянным посетителем Милквуда. HFO финансировал Институт Инкатха с момента его основания и периодически вносил свой вклад в работу головной организации. Бутелези поблагодарил его за пожертвование в размере 50 000 рандов в 1985 году; эти средства, по его словам, были "великолепным жестом доброй воли" и "личным вотумом доверия".¹⁴⁸ Как всегда, щедрость Оппенгеймера была не совсем односторонней: более или менее одновременно он подарил жене Нельсона Манделы, Винни, 15 000 рандов для клиники, которую она основала в Брандфорте, маленьком городке Свободного штата, куда ее сослали в 1977 году.¹⁴⁹
В Anglo несколько руководителей заняли политическое пространство, открывшееся после ухода HFO. Хотя Зак де Бир больше не был членом парламента, он оставался рядом
