Взяв на вооружение сочетание двух направлений, определив свои идеалы, Геррн и Стинг обратились к знакомым музыкантам, таким, как гитарист Джон Хедли и ударник Ронни Пирсон, ранее игравшим с «Back Door». Стинг должен был делить вокальные выступления с Ронни.
Поначалу Ронни Пирсон и Джон Хедли были медлительны в обучении и тормозили Стинга и Герри. «Затем однажды они надули нас и устроили в колледже, где мы оба учились, сеанс, — объяснил Ронни. — Нам некуда было деваться». Первое выступление вызвало реакцию со стороны таких групп, как «Крузейдерс», и собрало приличную толпу, хотя большая ее часть состояла из учеников Ронни Пирсона из того же самого колледжа.
Новая группа была названа «Last Exit» («Последний выход») и начала свою деятельность с регулярного выступления по средам в крохотном верхнем помещении в пабе под названием «Госфорт Отель». Если кто-то из зрителей опаздывал к шести часам вечера, то войти туда было уже невозможно, настолько это место было переполнено. Вскоре «Last Exit» доросла до исполнения лучших работ Чика Кори и Стиви Уандера, и аудитория была удивлена достаточно высоким уровнем музыкальной техники. Они также играли кое-что для души, например «Мне так нужна твоя любовь» Флитвуда Мэка и «Мой друг» Билла Визерса. Было также множество мелодичных композиций Стинга и Герри Ричардсона.
Одними из первых людей, кто увидел выступление Стинга, были его родители, Одри и Эрни. Спустя годы Одри вспоминала: «В первый раз, когда я увидела его поющим, я была так смущена. Стинг пел «Воскресение шаффла», а я чуть не сползла под стол. Его голос звучал так неловко. Кто бы мог тогда представить, что этот голос принесет ему удачу!»
Эрни сухо прокомментировал: «Я старомоден насчет музыки, а Одри говорит, что у него был тогда резкий голос. Я думаю, что было бы лучше, если бы он был электриком на судоверфи. Это не вызвало бы столько шума». Самым трудным для Стинга (всю жизнь!) было получить похвалу своего отца. Реакция Эрни Самнера не давала покоя Стингу, потому что тот имел в виду именно то, что сказал. Эрни не любил восторгаться чем бы то ни было. Он был, пожалуй, последним отцом на земле, который не хотел, чтобы его сын стал звездой рок-н-ролла.
Однако были и другие вещи, кроме музыки, которые тревожили Стинга в то время. Его беспокоили странные ощущения и идеи, с ними связанные, пока он преподавал в старших классах школы, будучи на практике. Над одной песней он размышлял чуть ли не годы, пока она не стала хитом «Полиции» — «Не стой так близко ко мне». Стинг хотел написать о сексуальности, которую он ощущал в классе, где преподавал. Он вел занятия у пятнадцатилетних девочек, и некоторые из них явно вешались на него. Проблема заключалась в том, что они ему тоже нравились. Он даже не знает, как это ему удавалось держать руки подальше от этих расцветающих Лолит. Один из учителей школы, где он работал, комментирует: «Эта песня разоблачающая. Я думаю, что ему было намного легче с мальчиками, чем с девочками. Он был определенно неравнодушен к девочкам».
В конечном итоге регулярные выступления «Last Exit» в «Госфорте» и баре университетского театра стали событиями недели для местных музыкальных фэнов. Несмотря на недостаток пространства, группа выдавала прекрасный сильный звук. Исполнялись собственные композиции Стинга, например, страстная песня о любви под названием «Я горю для тебя», которая постоянно заставляла аудиторию задыхаться от восхищения.
Голос его был определенно необычным, и даже сам Стинг теперь признает: «Я имел от природы высокий голос с широким диапазоном, и я пытался смоделировать себя по образу таких людей, как Клео Лейн и Флора Пьюрим. Я никогда не пытался замаскировать этот высокий голос. Я никогда не испытывал по этому поводу смущения. Мне он нравился. Он прорезался сквозь громкую музыку и перекрывал всю группу».
Осенью 1974 года Стинг начал работать учителем (на полной ставке) с детьми в возрасте от пяти до девяти лет в первой школе Святого Павла в Крамлингтоне, новом городе чуть севернее Ньюкасла. Он был единственным членом «Last Exit», которой был занят в течение дня. Он также переехал в немного более просторную квартиру в Тайнмаус вместе с Герри Ричардсоном.
Стинг получил ту первую работу в школе Святого Павла благодаря старшему преподавателю, сестре Агнес, а она с удовольствием вспоминает о нем и по сей день: «У него был замечательный дар — уметь разговаривать с маленькими детьми. Он говорил не для них, а скорее с ними». Однако Стинг не был просто обыкновенным учителем. Сестра Агнес поясняет: «Во время перемены его можно было часто найти бренчащим на гитаре в актовом зале или же играющим на фортепиано. Дети за это его любили».
Сам Стинг не особенно ценил свои способности учителя и даже признавал: «Дети в моем классе были от девяти до десяти лет. Вы можете смеяться, но они были настоящие правонарушители. Я их любил, хотя я не уверен, что они чему-нибудь от меня научились, но думаю, что время они проводили хорошо. Я не усердствовал, обучая их математике или логарифмам. Я просто хотел, чтобы они получали удовольствие, пока у них еще есть время».
Несмотря на это, он остается убежденным в том, что его работа учителем — наилучший опыт, наилучший трамплин и путь к окончательному превращению в звезду рок-н-ролла. «Главное — учиться стоять перед людьми и не чувствовать себя при этом чёрт знает кем, хотя я, возможно, выгляжу не лучшим образом. Это — уверенность в себе, умение себя вести на виду у других. И своего рода развлечение, я полагаю. Я думаю, самое главное — не преподавание как таковое, а обучение. Я думаю, что то, что вы должны делать — это создавать атмосферу, где люди могут чувствовать себя счастливыми и хотят чему-то учиться, и я думаю, что рок-н-ролл — это тоже школа.
Я учился распределять время, учился взаимопониманию — чтобы разговаривать с детьми и при этом не вынуждать их думать, что ты болван. Беда в том, что со многими из них никогда в действительности по-настоящему не говорили. Да, работа учителя должна быть человечной».
Каждое воскресенье в обед «Last Exit» устраивала бесплатное выступление для всех в Плейхаусе в центре Ньюкасла. Руководитель и основатель Энди Хадсон всегда старался прогнозировать события и организовал регулярное выступление таким образом, чтобы каждый из членов группы имел в неделю совершенно не лишние 30 фунтов чистого дохода.
Техник по звуку Дэйв Вуд стал неразлучен с группой в этот период. Он помогал организовать транспорт для неизменного ядра поклонников «Last Exit» — двадцати-тридцати человек, куда бы группа ни выезжала из Ньюкасла. Он объясняет: «Мы, бывало, собирали колонки и усилитель и расставляли их в глубине вагончика для этих ребят. Я думаю, мы были своего рода неофициальными перевозчиками».
